Книга Золото. Владычный полк - Юрий Корчевский

– Когда готов будешь, скажи – я письмо отдам.

Андрей нашел ключаря и переоделся в потрепанную, но чистую одежду – в такой обычно офени на торгу были. Ключарь вопросов не задавал.

Андрей вернулся к Гермогену, получил от него письмо и подробные инструкции, кого в Москве найти и даже – как человек выглядит. Еще Гермоген дал ему мешочек с монетами.

– Деньгами не разбрасывайся попусту, но и голодным не ходи. Если будешь надобен в Москве, можешь задержаться, сколько потребно. А как вернешься, сразу меня найдешь. Переночуй здесь. Вечер уже, ворота городские закрыты; а утром – в путь. Благослови тебя Господь! – И Гермоген перекрестил Андрея на прощание.

Глава 3

Москва

Андрей отлично выспался, позавтракал, и, собираясь, запрятал письмо под стельку сапога. Не Бог весть какое укромное место, но письмо не потеряется, и сразу его не найдут. Повесил на плечо ремень от короба. В нем болталась всякая мелочь вроде бус, платков, дешевых браслетов, височных колец, застежек для плаща – такими товарами обычно торговали коробейники.

Управившись, он направился к пристани. Пешком до Москвы идти далеко, ноги собьешь. Коня ему не дали, и потому оставался один вариант – по реке, на судне.

На поиски судна ушло часа три. Кто-то только пристал к берегу и разгружался, другие уже загрузили товар, но Андрею с ними было не по пути, они шли на Валаам, или вниз, к Киеву, или в другие места.

Тем не менее попутное судно Андрей нашел. Договорившись, он отдал задаток и растянулся на палубе под навесом.

Матросы бегали по лодье, заканчивая приготовления к отходу. Андрей сам был когда-то на месте хозяина, понимал заботы. Но сейчас он был безмятежен. Вся его служба состояла в перевозке письма, фактически, выражаясь современным языком, сейчас он был почтальоном. Нож на поясе, кистень в рукаве, на перевязи под кафтаном – пара пистолетов. На первый взгляд – ничего необычного, привлекающего внимания. Но оно ему как раз и не нужно. Проскочить, пробраться серой неприметной мышкой в Москву, исполнить поручение – и все. Конечно, в Москве его могут нагрузить другим заданием – Андрей был в этом уверен. Хотя бы отвезти на обратном пути послание во Псков или другой город. Надежный гонец не каждый день или даже не каждую неделю бывает, не всякому можно довериться.

Сбросили швартовы, оттолкнулись веслом от причала, отошли на центр реки, а уж потом уселись за весла. Ветер был легкий, но встречный.

Андрей обозревал берега, отмечая про себя происшедшие изменения. На левом берегу роща выросла, на противоположном деревня появилась – все-таки столетие прошло, сколько воды с тех пор утекло!

Часа через три пристали к берегу, видимо, не торопился хозяин. Развели костер на берегу, сварили неизменный кулеш. Андрей уговаривался на перевоз с харчами, потому к котлу пригласили и его. Черпали варево по очереди, как издавна велось. Первым пробовал хозяин. Пообедав, снова тронулись в путь. И все как-то неспешно.

Андрей понял, что хозяин лодьи тянет время – или попутчиков ждет, или не хочет на ночевку становиться в опасном месте. Были на реке места для ночевок, где было безопасно. А были и такие, где грабили часто. Купцы на стоянках пересказывали друг другу, где именно на них нападение было – так и разбойники места меняли. Лихих людей было много: беглые крестьяне, бежавшие каторжники, просто авантюристы. Взять в руки дубину и крушить ею головы – чего проще, чем пахать и сеять! Да и князья охраной дорог не были озабочены.

Каждый заботился о себе сам. Купцы, идущие с обозами, вооружали ездовых и нанимали охрану. Корабельщики тоже имели оружие для защиты и, не раздумывая, пускали его в ход. И чем непонятней была ситуация в княжестве, тем все больше появлялось воров, грабителей, конокрадов и прочего людского мусора – впрочем, как во времена любой смуты.

Кромешники царю Ивану помощниками в борьбе с разбойниками не были, люди их боялись больше, чем татей.

Андрей понял, что за сто лет ничего в плане безопасности не изменилось.

Судно пристало у берега к вечеру. Пока еще было видно, собрали хворост, нарубили сухостоя, развели костер.

Когда закипела вода в котле, рядом пристало еще одно судно. Вместе отбиваться от непрошенных гостей проще. Команды судов совместные стоянки приветствовали и вели себя доброжелательно.

После ужина люди улеглись спать, выставив у костров караульных.

Ночь прошла спокойно, к утру только зябко стало, сыростью тянуло от воды.

После завтрака подняли паруса. Ветер дул попутный и ровный. Но когда вошли в Ладогу, ветер окреп до сильного, и волны поднялись не меньше, чем на море. Суденышко швыряло, переваливая с борта на борта, Андрея периодически окатывало брызгами – низкие борта лодьи были плохой защитой от воды.

Хозяин судна, он же купец, с тревогой поглядывал на север, оттуда шли тяжелые тучи.

– Как бы урагана не случилось, – сказал он, проходя по палубе.

На корме у рулевого весла стоял кормчий, он удерживал судно недалеко от берега. Случись налететь шквалу – надо успеть пристать к бухточке, укрыться.

Каждый год озеро, известное своим бурным нравом, топило несколько кораблей. Причем бури налетали внезапно и так же быстро прекращались.

Но Бог был милостив, суденышко успело войти в реку прежде, чем разбушевался шторм.

Они отошли от озера версты три и пристали к берегу. Здесь ветер почти не ощущался, только трепал верхушки деревьев. Дело шло к вечеру, и купец решил не рисковать судном. Может паруса или снасти порвать, а то и вовсе на берег выбросить. Ладно, если еще без пробоины в борту обойдется.

Добирался Андрей до Москвы две недели, но в целом плавание было благополучно. Судно пристало к причалу на Яузе-реке.

Андрей расплатился, вскинул на плечо короб. С ним оказалось неудобно. Короб был плетеный из ивовых прутьев, легкий, но объемистый, и потому мешался. Зато маскировка. Каждый видит – офеня перед ним.

Для начала он зашел на постоялый двор, пообедал в трапезной. На пустое брюхо по Москве бродить – так и сил никаких не хватит.

После еды взбодрился и, припомнив инструкции отца Гермогена, направился по указанному адресу. Конечно, ни о какой нумерации домов и речи быть не могло, поскольку самих номеров не было. Местоположение указывалось так: «От церкви Святой Матрены на Куличках по переулку, третий дом от угла».

Вот и у Андрея адрес был указан так же. Найти Гостиный двор, от него по Рыбному переулку – направо, четвертый дом.

Подвод и телег у Гостиного двора было сонмище – там велась оптовая торговля. Продавали на десятки, а то и на сотни пудов любого товара – рыбы, тканей, зерна. Наиболее почетными и серьезными покупателями были царский двор и патриархия.

Андрей пробрался через узкий и запруженный переулок. Толчея, крики грузчиков, ржание лошадей – прямо вавилонское столпотворение.