Книга Долго без тебя - Александра Ревенок

О'Браен сейчас разговаривал на каком-то совсем непонятном языке. Его ярко-голубые глаза то расширялись, то становились обычными, а потом вскакивал со стула и ходил перед этой доской взад-вперед и грозно что-то говорил. И ни с того ни с сего начинал смеяться.

«Какой же Пат красивый. Почему я решила, что он похож на люцифера? Он ведь хороший. Я, наверное, была не в своем уме».

Мужчина резко взмахнул рукой и стал что-то громко и недовольно доказывать. Привычным жестом взъерошил волосы — эта его привычка забавляла Мюренн больше остальных: густые черные волосы становились дыбом, глаза горели, как драгоценные камни в перстнях знатных вельмож — и замер, глубоко вдохнул, что-то пробормотал и снова широко улыбнулся. В первый раз, когда девушка наблюдала за вот такими действиями, она еле сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос. Но Патрик сказал, что это все слышно тем, кто с ним говорит.

А вот голоса, доносившиеся из ящиков рядом со столом, улыбку совсем не вызывали. Они настораживали: это не укладывалось в ее голове. «Как такое возможно?» Слышался и благодушный смех. Но все равно было как-то не по себе.

Очередная видеоконференция закончилась. Пат оторвал взгляд от «странной доски».

— Ты прочитала то, что я тебе говорил? — «Он еще строже, чем старуха Винни», — улыбнулась про себя Мюренн.

— Да.

— И что ты прочитала?

— Историю про первую умную голову.

— А почему не всю сказку?

Девушка улыбнулась:

— Мне было совсем смешно. И я боялась, что буду тебе мешать.

— Пошли в сад. Там мне почитаешь вслух.

Патрик с улыбкой слушал свою любимую с детства сказку. В исполнении Мюренн она была… Мужчина старался сдерживать смех, девушка уже почти не путалась в буквах. Слова целиком она еще не воспроизводила, но уже понимала, о чем читает. Все гораздо сложнее было с произношением. Ее сильный журчащий акцент делал ирландский в ее исполнении больше похожим на французский. «Хотя нет. На французский это тоже не похоже.»

— Ты меня совсем не слушаешь! — Гостья подозрительно сощурилась: — Чем закончилась сказка? — Пат невинно улыбнулся.

— Он женился на своей невесте.

Мюренн забавно насупилась:

— Ты знал, чем она закончится.

— Зато я забыл третью историю про луну.

— Честно?

— Честно. Я помнил только про брюки и корову.

Девушка некоторое время молчала, а потом кивнула.

— Пошли в дом, а то я совсем замерзла. Ветер с каждым днем все холоднее.

«Какой же я идиот!»

Два часа спустя вся компания в составе Патрика, Мэри и Мюренн приехала в Уэксфорд.

— Вы сами знаете, что нужно, тут я вам не помощник. Меня дергайте на кассе. — И только услышав в ответ молчание, мужчина обернулся: спутницы его так и не отошли от машины ни на шаг. Мэри держала девушку за руку, Мюренн в свою очередь так крепко сжимала руку женщины, что та уже побелела. Вся непринужденность и веселье очаровательной путешественницы развеялись, как прах по ветру. Настороженный взгляд метался со стороны в сторону, она была похожа на кошку перед сворой собак. — Что случилось?

— Я думаю, она напугана.

— Мюренн! — Девушка осторожно глянула на Патрика, тот взял ее за руку. — Все хорошо. Слышишь?

— Я не напугана. — Это упрямое выражение вызвало улыбку: «Она скорее себе руку отрежет, нежели признается, что ей страшно». — Что это за место такое? В горле першит от этого воздуха. Даже дышать больно. И людей, как муравьев. Я никогда столько не видела в одном месте!

— Это город. В городах живет гораздо больше людей, чем в деревне.

— В ночной чаще ориентироваться легче, чем в этой суматохе. Куда они все идут? Как они еще не потерялись?!

«Это я как-то не продумал». Мужчина достал из кошелька визитку, дописал туда номер сотового Мэри, адрес дома, и еще несколько своих номеров, которых в рабочей визитке не было. На обратной стороне он написал просьбу позвонить, если что-то случится.

— Вот, держи это. Если ты потеряешься. Подойди к кому-нибудь в черном костюме. Видишь, все, кто здесь работает, одеты в черный костюм, а сбоку прикреплен белый цветок. — Мюренн кивнула. — Вот, подойдешь к ним, и отдашь мою визитку.

— Что отдать?

— Вот эту бумажку. Только потом забери ее назад.

— Хорошо.

Более утомительного и долгого дня у Мюренн еще не было. Даже, когда она принимала близнецов у Кэти О’Келли, было легче, хотя девушка тогда два дня солнца не видела: слишком уж тяжелые роды были.

«Я, наверное, за всю жизнь столько раз не одевалась!»

И все-таки ее больше всего поразило количество людей. Вместе с отцом Гаем она бывала в городе два раза, тогда еще Винни была жива. Люди сновали туда-сюда, даже глаза разбегались, но сегодня… А вонь? Горло до сих пор першило, и привкус во рту остался неприятный.

— Мэри, как там люди живут? — Она удивленно покачала головой: — Я полагала, что в наших городах такая сильная вонь из-за сточных канав, но тут не было ни одной… — Экономка усмехнулась:

— Уж чего-чего, а сточных канав хватает в Уэксфорде. Правда, это не совсем канавы. Вернее совсем не канавы. Это трубы и они идут под землей.

— Так сразу и не скажешь, что лучше: дышать запахом сточных канав или этим… воздухом. От того глаза так не слезились и горло не першило.

— Горожане уже привыкли и даже не чувствуют этого запаха.

— А разве можно к этому привыкнуть?

— Можно. Привыкнуть ко всему можно. Ты, например, очень ловко уже управляешься со столовыми приборами…

— И все-таки у меня в голове это не укладывается.

— Главное, что у нас здесь свежо. — Женщина окинула взглядом множество пакетов: — Еще раз все примеришь или сразу все по шкафам разложим?

— Снова? Нет уж! Я очень благодарна вам с Патриком, но у меня совсем нет сил! Я за всю свою жизнь столько не одевалась и раздевалась, а уж тем более в один день. Давай я после ужина разберу?

Патрик сверлил насупленным взглядом стену библиотеки уже добрую четверть часа. Мужчина был крайне недоволен собой. Ему было стыдно, он был смущен, он был удивлен. Да и как тут было не удивиться? Единственный раз, когда Пат видел Мюренн в юбке — в тот день, когда нашел ее. Юбка та была до пят, жутко воняла, и ему вообще было не до нее. Даже нагота девушки его в то утро не тронула ни капли. Но сегодня… сегодня он превзошел самого себя по части непристойных мыслей.

«Как Мэри удалось уговорить ее примерить то платье? И, главное, почему она не смутилась? Даже капли румянца на щеках не обнаружилось! А ведь тогда женщины щиколотки даже своему жениху до первой брачной ночи не показывали! Лучше бы она и дальше свои щиколотки скрывала». А разве нет?