Книга Остров пропавших душ - Ник Пиццолатто

Мы сидели в грузовике, не выключая двигателя. Палящее солнце выжигало поля, и вокруг нас дрожал разогретый воздух. Рокки сжимала свою сумку и смотрела на лачугу так, как будто хотела уничтожить ее своим взглядом.

– Ты точно в этом уверена? – еще раз спросил я. – Почему бы мне не пойти вместе с тобой? Я просто постою рядом. Поверь мне, в большинстве случаев этого бывает достаточно.

– Нет. Спасибо. Там со мной ничего не сделается. – Было впечатление, что Рокки говорит с кем-то на улице. – Лучше, если я пойду одна.

– Как хочешь, – пробормотал я, но она не пошевелилась, и мы просидели неподвижно еще несколько мгновений. Трава была такой сухой, что гремела на легком ветру.

– Кричи громче, если припрет, – добавил я, – и я сразу прибегу.

– Дай мне минут десять, – попросила девушка, открыв дверь и вылезая из машины.

– А ты уверена, что этот урод дома?

– Конечно, он дома. Он вообще никуда не выходит. Если кому-то нужно, то люди сами приходят к нему.

Рокки захлопнула дверь и, аккуратно перешагнув через канаву, беззаботно двинулась через заброшенный двор, где в траве то тут, то там блестели расплющенные пивные банки. На фоне громадного поля девушка выглядела очень маленькой и одинокой, и мне показалось, что она вся сжалась, когда подошла к дому. Рокки направилась за дом, вместо того чтобы войти через переднюю дверь, и исчезла из виду. Тишину нарушали только звуки животных и скрежет сухой травы.

Я опять достал плотный конверт и вынул из него документы. Думаю, Зинкевич надеялся, что все эти бумаги – гарантия его жизни или что-то в этом роде. Я поразмышлял над возможностью использовать бумаги для шантажа. Сейчас ни шантаж, ни бартер не имели никакого смысла, принимая во внимание ситуацию, в которой я находился.

В доме царила тишина – ни звуков, ни других признаков жизни. Дерево, из которого он был построен, было таким же выжженным и повидавшим виды, как и прерия вокруг.

Вдруг я услышал резкий звук, который трудно было с чем-либо спутать. Выстрел. Я осмотрелся, но грунтовая дорога, уходившая на холм позади меня, была пуста. Возможно, где-то поблизости кто-то охотился на белок или голубей. Из дома никто не появился. Я выскочил из пикапа с «кольтом» в руке и перепрыгнул через канаву. Когда я бежал по двору, один сапог поскользнулся в грязи, и я упал на колени. Затем вскочил, схватил выпавший пистолет и вновь побежал, чувствуя, как жара высасывает из меня жидкость. Я был на полдороге к дому, когда на переднем крыльце показалась Рокки. Я попытался перевести дух и опять свалился. Когда я поднялся, она была уже совсем близко. Я окаменел от ужаса. Рокки за руку вела к грузовику девочку, маленькую светловолосую девочку. Я развернулся и изо всех сил бросился назад, к «Форду».

– Рой! Рой, подожди! – услышал я ее крик.

– Сама подождешь! – выкрикнул я в ответ, шевеля ногами и иногда оскальзываясь на высохшей траве.

Я захлопнул дверь, но движок не завелся с первого раза, поэтому я в панике смотрел, как Рокки, с двумя рюкзаками в одной руке и рукой малышки в другой, пытается бежать в сторону машины, крича мне что-то. Они уже добрались до канавы, когда, наконец, с визгом покрышек я стартовал, сопровождаемый шлейфом из песка и мелких камешков. Я поддал газу и в заднем зеркале увидел их двоих, стоящих на дороге. Рокки махала рукой, а в это время на них медленно опускалось облако коричневой пыли, поднятой колесами моей машины.

Дорога передо мной была из утрамбованного грунта и вела, по всей видимости, еще дальше в леса, в совершенно девственную местность и, возможно, к воде. Я попытался представить себе последний оплот цивилизации, который мы видели по дороге к деревянной хибаре, и как долго им придется туда добираться.

После этого я нажал на тормоз.

Я уговаривал себя, что сразу же брошу их, что пошлю их куда подальше. Но сначала я должен был подвезти их и снабдить Рокки хоть какими-то деньгами.

Когда я вернулся, они стояли на обочине, а рюкзаки лежали у их ног. Руки Рокки, покрытые тонким слоем пыли цвета хаки, лежали у нее на бедрах. По ее физиономии и выдвинутому вперед подбородку было видно, что она вне себя, но в то же время что-то в ее лице говорило о том, что она была уверена в моем возвращении. Сначала она подсадила малышку. У ребенка были коричнево-зеленые глаза, которыми она изучала меня дольше, чем это позволил бы себе любой взрослый. Девочка уселась посередине сиденья, продолжая наблюдать за мной.

Я хмыкнул.

– Как тебя зовут? – спросила малышка.

– Джон.

Ребенок нахмурил брови.

– Нет, неправда.

– Тифф, веди себя прилично. – Рокки захлопнула дверь и смахнула грязь со лба. – Это Тиффани.

Рюкзаки расположились на полу между ее ногами. Одной рукой она прижимала к себе Тиффани, а другой держала свою сумку. Рокки включила кондиционер, пока Тифф оценивала меня. От девчушки воняло мокрой псиной.

– Все будет хорошо, Тиффи. Мы едем путешествовать, Тиффинанни.

Она пощекотала девочку, и та захихикала, однако глаз от меня не отвела. Рокки смотрела прямо перед собой сквозь ветровое стекло, пока я выезжал на федеральную трассу.

– Дай мне посмотреть твою сумочку, Рокки, – попросил я.

– Зачем?

– Дай ее мне, или я отберу ее у тебя силой.

Она дунула на свою челку, схватила сумку и бросила ее мне на колени. Сумка оказалась довольно тяжелой.

Когда я ее открыл, пистолет лежал сверху. Наверное, он принадлежал одному из тех, в масках, которые остались в доме Зинкевича. Глушитель Рокки отвинтила, и он лежал на самом дне, под косметикой и салфетками. Теперь я, наконец, понял, чего же она искала, когда шарила по карманам тех громил. Пистолет был еще теплый.

– Какого черта, Рокки? – Глубина ее предательства поразила меня.

– Выбирай слова, приятель.

– Выбирать что?.. – Я дернул за ремень безопасности. – Ты затеяла со мной опасную игру, детка.

Малышка осматривала нас по очереди. Ее щечки были пухлыми и мягкими. Они были измазаны засохшей грязью и тряслись достаточно красноречиво, чтобы я умерил свой тон. Девочка была очень худенькой, а ее светлые волосы были такими светлыми, что казались просто белыми. Рокки погладила ее по голове и отвернулась к окну. Мимо проехала машина шерифа.

– Это моя сестра, и она поедет со мной. Ты можешь нас где-нибудь высадить, если она тебе в тягость, но она останется со мной.

Ночнушка девочки, в которую она была одета, по цвету походила на грозовое облако, а на всем ее теле росли волосики, мягкие, как пух. На их фоне моя кожа выглядела как поверхность необожженного кирпича.

– А что думает обо всем этом ее папочка? – поинтересовался я. – И что ты сделала с оружием? И что это за выстрел я слышал?

– С ним все в порядке. Я его просто припугнула, чтобы он не сомневался, что я могу это сделать.