Книга Тринадцатый Череп - Рик Янси

Я развернулся и пошел к двери.

– Альфред! – крикнул мне в спину Сэмюэл. – Не доверяй Нуэве.

– А с чего ты взял, что я ему доверяю?

– Он Оп-девять. Для него интересы Конторы превыше всего.

– Я отдам ему Печать, Сэмюэл. Он получит то, что нужно Конторе.

– Конторе много чего нужно.

– То есть? О чем это ты?

Сэмюэл отвел взгляд:

– Обещания Оп-девять ничего не стоят, Альфред.

– Ладно…

Повисла пауза. Я ждал, когда Сэм объяснит, к чему он клонит.

– У него могут быть интересы… которые не совпадают с твоими. С нашими.

– Я буду осторожен.

Я топтался у двери и ждал, что он еще скажет. А потом до меня дошло: вопрос не что, а кто?

– Кто такая София?

Мне показалось, что Сэмюэл напрягся, словно я выдал что-то непристойное.

– Ты называл ее имя в палате интенсивной терапии, а потом я слышал, как ты упоминал ее в разговоре с Нуэве. Кто такая София, Сэмюэл?

Он ответил не сразу.

– Призрак из прошлого. Это все, Альфред. Призрак из прошлого.

– Еще одна головоломка, – сказал я. – Чего и следовало ожидать.

– Да, тебе следовало этого ожидать, – кивнул Сэмюэл.

– Прощай, Сэмюэл.

– До свидания.

«Нет, прощай», – мысленно повторил я.

05:04:49:10

– У тебя тушь потекла, – заметил Нуэве, когда я вышел в коридор, и передал мне носовой платок.

– Как я выгляжу? – спросил я, промокнув глаза.

– Как восьмидесятилетний енот.

Я уселся в кресло, и Нуэве покатил меня к лифтам. По пути он посоветовал прижать подбородок к груди.

– Так меньше будет видно лицо.

– Кто такая София? – спросил я, пока мы ждали лифт.

– О, наконец-то вопрос, на который ты действительно не знаешь ответа. Или Сэмюэл объяснил?

– Он сказал, что София – призрак из его прошлого.

– И не только. Призрак из прошлого, залог будущего.

– Что?

– София – иудейско-христианская богиня мудрости, сеньор Кропп, – в шутливом тоне сообщил Нуэве. – Ты когда-нибудь бывал в Сикстинской капелле?

– Давно собираюсь поехать посмотреть.

– Там ты ее и увидишь. Она под левой рукой Господа, а правой Он тянется к Адаму. Эта прекрасная женщина символизирует истину и знание, милосердие и благодетель. Она источник праведности. Я удивлен, что ты о ней не слышал.

– Почему?

– Потому что, согласно некоторым источникам, София и есть та самая Озерная Леди, которая передала Артуру меч Михаила.

Так вот оно что. Очевидно, Сэмюэл пытался донести до Нуэве ту же самую мысль, которую потом внушал мне: я избран архангелом Михаилом, и если убегу, то отвернусь от Небес. Мне показалось странным, что в такой момент они вздумали спорить на религиозные темы. Сэм был когда-то священником, но я сомневался, что в Небеса верит Нуэве. Он не производил впечатления набожного человека. Он, похоже, не верил ни во что, кроме силы. Сэмюэл говорил, что статус Оперативника номер девять – тяжкое бремя, однако Нуэве, как мне казалось, считал иначе. Ему нравилось быть Оп-девять. Очень нравилось.

Двери лифта плавно открылись. Нуэве развернул кресло и вкатил меня в кабину спиной вперед.

– Эй, придержите двери! – крикнули из коридора.

Нуэве застопорил двери тростью, и в лифт ввалились два слегка запыхавшихся санитара.

– Спасибо, приятель, – поблагодарил один.

Они встали по бокам от нас. Нуэве стоял за спинкой моего кресла. Кабина пошла вниз. Мы все смотрели прямо перед собой, как и положено пассажирам лифта.

Потом Нуэве наклонился ко мне и тихо шепнул на ухо:

– Мой тот, что слева.

– Кто твой? – переспросил я, потому что совершенно не понял, о чем он говорит.

Черная трость Нуэве просвистела у меня над головой и с хрустом врезалась в кадык левого санитара. Тот сразу рухнул.

И в тот же миг его напарник начал движение в мою сторону. В свете флуоресцентной лампы блеснуло лезвие черного кинжала. Санитар нацелился мне в живот.

Нуэве оказался быстрее. Он схватил санитара за руку, дернул вверх и снова нанес удар тростью, только на этот раз в челюсть.

Санитар начал падать и одновременно выстрелил. Звук был такой, будто в кабине гром прогремел. Пуля угодила Нуэве в левое плечо. Он лишь поморщился. Из наконечника трости выскочило шестидюймовое лезвие.

– Пригнись, – прошипел Нуэве.

Я пригнулся и, как в самолете, прикрыл руками голову. Сперва я услышал свист трости, потом какой-то булькающий звук и стук упавшего пистолета. В следующую секунду правый санитар как будто сильно удивился. Лифт дернулся и замер. Санитар повалился на пол, – очевидно, Нуэве нажал на «стоп».

Я выпрямился в кресле. Левый санитар лежал в луже крови с перерезанным горлом. Его напарник тоже не двигался, и я решил, что Нуэве и его подверг стандартному экстремальному извлечению.

Я поднял голову и посмотрел на Нуэве. Если бы не кровавое пятно размером с блюдце на белом халате, никто бы не догадался, что этот человек только что насмерть схватился с двумя противниками. У него даже дыхание не сбилось. Более того – он улыбался.

– Не ранен? Хорошо! А теперь вставай, Кропп. Мне нужно твое кресло.

Я встал и еле удержался на ногах, не помогли даже ортопедические туфли. Нуэве поставил коляску на тормоз и забрался на сиденье. Я посмотрел на мертвых санитаров.

– Как ты догадался?

– Тапки.

Я взглянул на туфли санитаров. Точно такие же, на манке, как у всех.

– А что с ними не так?

– Новые. Обе пары. Если б одна, еще понятно, но обе?

– И все равно это могло быть совпадением.

Нуэве покачал головой и ударом трости открыл люк в потолке кабины.

– В моей практике таких совпадений не бывает. А в твоей?

– Насколько я понимаю, вниз мы не едем, – заметил я.

– Лови! – крикнул Нуэве.

Я успел поймать трость и глянул на щель в наконечнике, куда убирался штык.

– Не держи ее так близко к лицу, Альфред. – Нуэве подтянулся и вылез в шахту лифта.

– Трость, – сказал он через некоторое время из темноты.

Я передал ему трость.

– Они, наверно, наблюдали за моей палатой, – крикнул я Нуэве. – Говорил же я тебе, что это плохая идея. Что ты там делаешь?