Книга Неизвестный Путин. Тайны личной жизни - Нелли Гореславская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никаких отношений, когда наконец-то появлялся Володя, я не выясняла. За эти полтора часа переживешь столько, что уже никаких сил не оставалось на эмоции…»
Конечно, опоздания объяснялись работой, на которой, между прочим, Путин всегда был пунктуален. А как иначе — там была служба. А в личной жизни, видимо, расслаблялся. Но, согласитесь, ситуация все же нестандартная, когда красивая, яркая, видная девушка подолгу ждет неброского, невысокого, ничем вроде бы не выделяющегося из толпы парня. Значит, было что-то в нем, что привлекало и заставляло ждать.
А потом и вовсе случилось так, что они чуть не расстались. Произошло это в то же лето, уже после экзаменов на филологический факультет Ленинградского университета, которые она провалила. Почему на филологический? Ну, на техническом факультете, во втузе, она уже поучилась и поняла, что технические специальности ее не привлекают. Поэтому теперь решила выбрать гуманитарное направление. Хотела вначале поступать в Калининградский университет на русское отделение, но теперь у нее был Володя, который жил в Ленинграде. Конечно, она отлично понимала, что рискует, собравшись поступать в ЛГУ спустя четыре года после окончания школы, когда уже многое забыто. Но у нее был трудовой стаж, который тогда учитывался и считался плюсом, и, главное, было огромное желание учиться и жить в том же городе, где живет любимый человек. Ведь, как правило, расстояния действуют на отношения разрушительно, особенно если эти отношения только еще начинают укрепляться.
Словом, сочинение Людмила написала на четверку, так же сдала и немецкий, а вот по истории ее «завалили». Все, что было нужно по билету, она рассказала, однако на дополнительный вопрос ответить не сумела. Историю она, в самом деле, знала не так хорошо, как, например, Володя, но все равно было обидно, и тон, которым преподаватель задавал ей вопрос, показался слишком резким и жестким. Вышла с экзамена в слезах, жутко расстроенная.
В утешение себе Людмила еще на неделю осталась в Ленинграде, и, как оказалось, напрасно. Однажды после вечеринки, где она, по его мнению, вела себя слишком раскованно — много танцевала, смеялась и веселилась, Владимир ей решительно сказал, что их дальнейшие отношения невозможны. Людмила была ошеломлена, но не стала спорить — что ж, все было честно, все сказано прямо в глаза. Уехала домой и больше в Ленинград не звонила. «Я снова вышла на работу и две недели находилась в ужасном настроении: ходишь, работаешь, делаешь что-то по дому, но абсолютно не замечаешь, что происходит вокруг. Я не могла ни с кем разговаривать. Существовала только одна мысль — это надо пережить, перетерпеть, перестрадать. Не скрою, было очень тяжело. Очень!»
Но и сам Владимир Владимирович, видимо, понял, что был не прав. Однажды, после столь мучительных для Людмилы двух недель, она, возвратившись из рейса, вдруг увидела на двери своей квартиры приколотую записочку: «Да, дружочек, это я». И номер телефона. Это Путин, приехав в Калининград в командировку (может, специально себе ее устроил), решил все же исправить ситуацию. Они встретились и… Людмила со слезами на глазах объяснилась ему в любви. Отношения были выяснены и возобновлены.
Осенью она снова поступала в Ленинградский университет, теперь уже на рабфак, после которого зачисление на выбранный факультет было уже автоматическим. Правда, все же не на любой.
Володя помог ей и комнату снять, и работу найти. Людмила устроилась в один из институтов оператором ЭВМ, где получала вполне приличную по тем временам зарплату— 140 рублей. Да плюс стипендия сорок. Так что на жизнь вполне хватало даже без помощи родителей. Если бы не дорогостоящее увлечение. Но тогда они оба, по инициативе Путина, конечно, начали заниматься горными лыжами. Кататься ездили по выходным в Кав-голово. Инструктора не было, встали на лыжи и поехали, как получится. Но Владимир Путин без спорта жизни не мыслил, приобщил к нему и Людмилу. И она, как всегда в их дальнейшей жизни, последовала за ним, как ниточка за иголочкой, стараясь не отставать и перенимая лучшее, будь то увлечение спортом или стремление к новым знаниям.
Летом они вместе ездили на море, снимали комнату, и Людмила готовила обеды, потому что Владимир Владимирович питаться в общепите отказывался напрочь. Однажды отдыхали в Сочи и, что удивительно, останавливались тогда в доме охраны Брежнева рядом с Бочаровым ручьем. Могли ли они тогда подумать, что когда-нибудь эта правительственная резиденция станет их местом отдыха уже по праву…
Они поженились только три с лишним года спустя, летом 1983 года. Что и говорить, женитьба— дело ответственное, ведь жена не рукавичка, с белой ручки не стряхнешь да за пояс не заткнешь… К тому же у него уже был печальный опыт, когда женитьба расстроилась в самый последний момент. Между прочим, звали ту девушку тоже Людмилой, и была она сестрой однокурсника Владимира Владимировича по ЛГУ. Правда, расстроилось дело по инициативе жениха, однако причину размолвки история умалчивает. Что ж, в жизни все бывает, а обжегшись на молоке, иногда начинаешь дуть и на воду.
Но наша Людмила оказалась девушкой стойкой и мужественно выдержала все испытания. А испытания, по ее словам, продолжались всю совместную жизнь. По крайней мере, у нее всегда было ощущение, что муж за ней все время внимательно наблюдает— какое она примет решение, верное или нет, как себя поведет в той или иной ситуации…
Словом, как с юмором вспоминает о том времени Людмила Александровна: «Три с половиной года я за ним ухаживала!»
Но все хорошо, что хорошо кончается. В этой истории конец был счастливым.
«Однажды вечером мы сидели у него дома, и он говорит: «Дружочек, ты теперь знаешь, какой я. Я в принципе не очень удобный человек». И дальше шла самохарактеристика: молчун, в чем-то достаточно резкий, иногда может обидеть, и так далее. Словом, рискованный спутник жизни. И продолжает: «За три с половиной года ты, наверное, для себя определилась?»
Я поняла, что мы, похоже, расстаемся. «Вообще-то, — говорю, — определилась». Он с сомнением в ответ: «Да?» Тут я окончательно поняла, что мы расстаемся.
«Ну, если дело обстоит таким образом, то я тебя люблю и предлагаю такого-то числа пожениться», — говорит он. Вот это было полной неожиданностью.
Я сказала, что согласна. Через три месяца мы поженились. Сыграли свадьбу в ресторане-«поплавке» — на пароходике, стоявшем у берега.
Мы очень серьезно восприняли это событие. Даже на свадебной фотографии видно, что мы оба просто суперсерьезные. Для меня замужество не было легким шагом. И для него тоже. Есть ведь люди, которые ответственно относятся к браку».
Проверяли ли ее перед свадьбой, она не знает, не почувствовала этого. Хотя предполагает, что, наверное, должны были проверять, нужно же выяснить, с кем офицер Комитета госбезопасности решил связать свою судьбу. И ничего аморального в том нет — работа такая. Ну а ей бояться было нечего, как и скрывать.
Готовясь к свадьбе, решили, что она должна проходить в два дня, сначала с родителями, друзьями и родственниками, а на второй день — с сослуживцами Володи. Слишком разные это получались компании, слишком разные люди, чтобы их перемешивать. От первого дня осталось впечатление тепла и радости, второй день был более чинным. А потом молодые на все той же «фирменной» машине — стареньком «Запорожце» — отправились в свадебное путешествие. Доехали до Киева, пробыли в нем три дня, потом Украина, Молдавия, снова Украина и, наконец, Ялта. Там, на море, и пробыли оставшееся время отпуска.
