Книга Мобильник - Чжэньюнь Лю

Пока Янь Шоуи вел передачу, Фэй Мо вместе с другими работниками ток-шоу сидели в режиссерской рубке и наблюдали за ним через целый ряд мониторов. Когда Янь Шоуи упомянул Фэй Мо и разговор по телефону с Ньютоном, все засмеялись и посмотрели на Фэй Мо. Тот, вместо того чтобы улыбнуться, нахмурился:

– Нет чтобы самому что-то придумать, все слизывает.

– А с кого? – спросила Сяо Ма.

– С американки Опры Уинфри. Она – пример для тысяч ведущих во всем мире, но все пытаются скопировать лишь наносную мишуру.

Тут он начал выходить из себя:

– Нет чтобы поучиться у нее технике острой дискуссии, так берут только всякую ерунду.

В это время на экране монитора появился Янь Шоуи:

– Через сколько же лет брак подходит к опасному рубежу? Через три года, пять лет? В народе есть такое выражение, как «зуд седьмого года». Моему браку десять лет, так что для меня этот опасный рубеж уже пройден. А вот эту передачу я веду как раз семь лет. Сколько человек из присутствующих в зале состоят в браке уже более семи лет?

По залу прокатилась волна оживления, зрители наперебой потянули руки вверх.

– Похоже, процент уцелевших все еще высок, – весело заметил Янь Шоуи.

Зрители засмеялись. Фэй Мо снова нахмурился:

– И все-таки душа у него не на месте. Говорит одно, а думает другое.

– Почему я этого не замечаю? – спросила Сяо Ма.

Фэй Мо похлопал ее по плечу:

– Наверное, потому что еще не замужем?

5

Когда Ли Лян попал в беду, на телевидении для режиссеров и ведущих стали проводиться специальные тренинги. Сначала им обещали только лекции по политике, праву и этике. После ухода Ли Ляна, его место замдиректора канала занял новый человек, который, войдя в должность, стал, что называется, мести по-новому. Поэтому в содержание тренингов включили еще и повышение квалификации в сфере конкретных профессиональных навыков. По этим четырем предметам в конце года нужно было сдавать экзамен. Уже прошли три лекции по политике, праву и этике, а с сегодняшнего дня после обеда прибавлялись еще и тренинги профессионального мастерства для ведущих. Янь Шоуи с утра провел передачу, а вечером вместе с другими ведущими поспешил в театральный институт, чтобы прямо как студент учиться сценической речи. Аудитория представляла собой обычный лекционный класс со ступенями, половина откидных стульев сломана, длинные ободранные парты пестрели матерными словами. Вокруг обшарпанные, словно покрытые лишаями, больные стены. Из-за расположения на первом этаже аудитория выглядела темной, грязной и холодной. Всего на тренинге собрался двадцать один ведущий, они вели самые разные передачи. Каждый из них зарабатывал на жизнь тем, что говорил. Другими словами, все они и так уже были горазды болтать, а сейчас пришли этому поучиться, что выглядело несколько комично. Так как все они ежедневно мелькали в кадре, то людьми были известными. Однако известными они ощущали себя лишь среди обычных людей, точно так же ведет себя верблюд, попадая в стадо овец. Сейчас же, когда верблюды собрались вместе, всем было наплевать, кто есть кто. Попав в эту убогую обстановку, они оживились, словно перенесясь лет на двадцать назад в студенческие годы. Попутно стали упрекать Ли Ляна, который не научился давать взяток, смалодушничал, и тем самым не только себя подставил, но и на других навлек беду. Ведь эта промерзшая аудитория была не лучше тюрьмы.

Прозвенел звонок, и в класс вошла, заняв место у кафедры, преподавательница, которой на вид было лет двадцать семь – двадцать восемь. Ее распущенные волосы, большие глаза, выразительный нос и худощавое телосложение произвели на всех неожиданно приятное впечатление. От ее появления в этой холодной аудитории вдруг стало намного теплее. Однако на ее непроницаемом лице не было даже намека на улыбку, она смотрела прямо перед собой и, кажется, никого не видела. Янь Шоуи, заметив ее сходство с ведущими новостей, остался к ней безразличен. А вот сидящий рядом с ним Ма Юн, который вел передачу «Накал страстей», похоже, не на шутку возбудился. Лицом Ма Юн походил на хряка – бровки-венички да глазки-щелочки. Но именно эта его наружность и смешила зрителей. Толкая Янь Шоуи, Ма Юн указал своей пухлой ручкой в сторону кафедры:

– Сейчас не часто встретишь таких недоступных красоток.

– Ты сбавь обороты, все-таки она наш преподаватель.

Между тем преподавательница, встав за кафедру, вместо чтения лекции достала список и стала как в школе отмечать всех присутствующих:

– Ду Янань!

Ду Янань вела передачу «Театр смеха». Во время своей передачи, если даже действо никого не смешило, она всегда смеялась первой. Однако сейчас она оставалась серьезной и, когда ее вызвали, просто ответила:

– Здесь!

– У Даин!

Толстяк У Даин вел передачу «Домашний очаг». На этот раз никто не отозвался.

– У Даин! – повысила голос преподавательница.

Какой-то «доброжелатель» тихонько откликнулся:

– Его нет.

Преподавательница напустила на себя суровый вид и спросила:

– Кто дал ему право пропускать занятия?

«Доброжелатель» снова подал голос:

– У него, кроме «Домашнего очага», работа в комедийных сериалах. Откуда взять время еще и сюда ходить?

На лице преподавательницы появилось раздражение, но, сдержав себя, она продолжила перекличку:

– Ся Даньсинь!

Ся Даньсинь вел новости. В аудитории снова никто не откликнулся. И снова послышался уже знакомый голос:

– У него интервью с одним руководителем из ЦК!

Тут все увидели, что отвечает за всех Чжэн Байчуань. Он был комментатором спортивных передач и вечно что-нибудь путал в своем тексте: «Только что миновал Праздник середины осени, поздравляю всех с уходящим годом». Или: «Обратите внимание на интересный фасон шорт теннисисток. Шорты у них особенные, в их карманы вмещается сразу несколько теннисных мячиков. Ой, а на них, оказывается, юбки». Зрители воспринимали его как шута. Вот и сейчас он лез со своими сомнительными комментариями. Преподавательница, бросив взгляд в сторону Чжэн Байчуаня, пошла вниз по списку:

– Ма Юн!

Похожий на хряка Ма Юн, точно школьник-сорвиголова, нагло задрал голову и выкрикнул:

– Здесь!

Его голос раскатисто отразился от стен аудитории, все засмеялись. Преподавательница, мельком взглянув на Ма Юна, продолжила:

– Ли Пин!

И снова со своими комментариями полез Чжэн Байчуань:

– А вот она вечером ничего не ведет, должна была прийти, но не пришла. Как так? Ведет передачу про учебу, а сама учиться не хочет?

Преподавательница с непроницаемым лицом пошла дальше:

– Янь Шоуи!

В этот самый миг в штанах у Янь Шоуи задрожал телефон. Перед тем как войти в аудиторию, он отключил на мобильнике звук, поставив виброрежим. Вытаскивая телефон, он быстро отозвался. Найдя его своим выразительным взглядом, преподавательница вызвала следующего: