Книга Падшие - Лорен Кейт

Она задержалась у входа в комнату с другой стороны коридора, рассматривая огромный плакат с Санни Терри, слепым музыкантом, который, как она знала по отцовской коллекции скрипучих пластинок, потрясающе играл блюз на губной гармошке. Подалась вперед, чтобы прочесть имя на пробковой доске, и с удивлением выяснила, что стоит перед жилищем Роланда Спаркса. К ее раздражению, какая-то часть сознания немедленно принялась подсчитывать шансы на то, что Роланд сейчас общается с Дэниелом и лишь тонкая дверь отделяет их от Люс.

Внезапное механическое жужжание заставило ее подскочить. Она уставилась прямо в следящее устройство, укрепленное на стенке над дверью Роланда. Камеры. Ловящие каждое ее движение. Девочка отпрянула и сжалась, смущенная по причине, которую не сумела бы разглядеть ни одна камера. Но в любом случае, она пришла сюда увидеться с Аррианой — чье жилище по случайности располагалось напротив комнаты Роланда.

Перед комнатой подруги Люс накрыл легкий приступ нежности. Дверь оказалась облеплена наклейками на бампер — и печатными, и явно самодельными. Их было так много, что они ложились внахлест, и новый лозунг частично перекрывал предыдущий и нередко ему противоречил. Люс беззвучно рассмеялась, представив, как Арриана без разбора собирает наклейки на бампер («Правят подлецы», «Моя дочь — двоечница в Мече и Кресте», «Голосуйте против поправки 666»), а потом в случайном порядке, но настойчиво лепит их, помечая собственную территорию.

Люс могла бы не меньше часа развлекаться чтением двери, но вскоре ее начало смущать, что она стоит перед входом в комнату, куда ее, вполне вероятно, еще и не приглашали. Тут она заметила второй бумажный самолетик. Она сняла его с пробковой доски и развернула.

Дорогая моя Люс!

Если ты действительно явилась, чтобы провести сегодняшний вечер вместе — поздравляю! Мы отлично поладим.

Если ты покинула меня, то… убери лапы от моей частной переписки, Роланд! Сколько раз я должна тебе повторять? Черт побери.

В любом случае: знаю, что я звала тебя в гости сегодня вечером, но мне прямо с отдыха в медпункте (ложка меда в сегодняшнем электрошоке) пришлось бежать на отработку по биологии с Альбатросе. В том смысле, что — в другой раз?

Безумно твоя,

А.

Люс стояла с запиской в руках, сомневаясь, что ей теперь делать. Она с облегчением узнала, что о подруге позаботились, но по-прежнему предпочла бы увидеться с девочкой лично. Ей хотелось самой услышать беззаботный голос Аррианы, чтобы понять, как относиться к сегодняшнему происшествию в столовой. Стоя посреди коридора, Люс окончательно запуталась в событиях дня. Тихая паника захлестнула ее, когда она наконец осознала, что осталась одна, после заката, в Мече и Кресте.

За ее спиной приоткрылась дверь. Пол под ногами прорезала полоска белого света. Люс услышала играющую в комнате музыку.

— Что ты тут делаешь?

В дверях стоял Роланд в драной белой футболке и джинсах. Дреды он собрал на макушке желтой резинкой, а в руке держал губную гармошку.

— Я пришла повидаться с Аррианой, — ответила Люс, пытаясь удержаться и не заглянуть ему за спину, проверяя, нет ли в комнате кого-то еще. — Мы собирались…

— Никого нет дома, — загадочно отрезал он.

Люс не была уверена, имел ли он в виду Арриану, или остальных ребят в общежитии, или еще что. Не отрывая от нее взгляда, он сыграл на гармошке несколько тактов. Затем пошире приоткрыл дверь и приподнял брови. Люс затруднялась сказать, приглашал ли он ее войти.

— Я просто заглянула сюда по пути в библиотеку, — торопливо солгала она, разворачиваясь туда, откуда пришла. — Хотела посмотреть одну книжку.

— Люс, — окликнул Роланд.

Девочка обернулась. Формально они еще не были знакомы, и она не ожидала, что он знает ее имя. Он улыбнулся ей одними глазами и указал гармошкой в противоположном направлении.

— Библиотека там, — сообщил он и скрестил руки на груди. — Обязательно посмотри особое собрание в восточном крыле. Это действительно нечто.

— Спасибо, — с искренней благодарностью откликнулась Люс, меняя курс.

Роланд казался таким искренним, когда помахал ей вслед и изобразил на гармошке несколько отрывистых переходов. Возможно, раньше он заставил ее разволноваться лишь потому, что она думала о нем как о друге Дэниела. Насколько ей известно, мальчик вполне мог оказаться отличным человеком. Пока она брела по коридору, ее настроение поднялось. Сперва записка от Аррианы, колкая и язвительная, затем разговор с Роландом Спарксом, который прошел без малейшей неловкости. К тому же ей действительно хотелось заглянуть в библиотеку. Дела пошли на лад.

В самом конце коридора, где общежитие граничило с библиотечным крылом, Люс миновала единственную приоткрытую дверь на этаже. Вместо украшений кто-то целиком закрасил ее черным. Подойдя ближе, девочка расслышала, что внутри играет агрессивная тяжелая музыка. Ей даже не пришлось останавливаться, чтобы прочесть имя на двери. Комната принадлежала Молли.

Люс ускорила шаг, внезапно вспомнив, как грохочут по линолеуму ее сапоги. Она выдохнула, только когда прошла сквозь выкрашенные под дерево двери библиотеки.

Из библиотеки на нее словно повеяло теплом. Ей всегда нравился чуть сладковатый застоялый запах, какой встречается лишь в комнатах, полных книг. Ее успокаивая случайный тихий шелест страниц. Библиотека в Довере всегда была ее убежищем, и облегчение захлестнуло Люс с головой, когда она поняла, что и здесь обретет ощущение безопасности. Она с трудом могла поверить, что это место расположено на территории Меча и Креста. Оно почти — серьезно — манило к себе.

Стены здесь были красно-коричневыми, потолки — высокими. В одной из стен располагался кирпичный камин. Старомодные зеленые лампы освещали длинные деревянные столы, а стеллажи с книгами уходили дальше, чем она могла разглядеть. Когда Люс переступила порог, топот ее ботинок приглушил толстый персидский ковер.

В библиотеке занималось несколько учеников, ни одного из них девочка пока не знала по имени, но даже самого хулиганского вида ребята казались не такими страшными, склонившись над книгами. Она подошла к главному абонементному столу посреди зала. Стопки бумаг и книг усеивали его в уютном беспорядке, напоминавшем Люс о родительском доме. Книг было столько, что девочка едва различала за ними библиотекаря. Та пролистывала какие-то бумаги с энтузиазмом золотоискателя, но при ее приближении подняла голову.

— Добрый вечер!

Женщина улыбнулась — действительно улыбнулась — Люс. Ее волосы казались не просто седыми, но серебристыми и искрились даже в мягком библиотечном освещении. Лицо выглядело старым и молодым одновременно. У нее была бледная блестящая яркие черные глаза и крохотный острый носик. Заговорив с Люс, она поддернула рукава белого кашемирового свитера, открыв ряды жемчужных браслетов, унизывающих оба запястья.

— Могу я чем-то помочь тебе? — радостным шепотом спросила она.