Книга Назвать своей - Оливия Гейтс

Калиопа не раз просила Максима поумерить рвение и говорила, что скоро его пыл угаснет. Но тут же напоминала себе, что нет никакого вреда в том, что он побалуется новизной ощущений отцовства. Все равно ему это вот-вот надоест.

Покормив Лео обедом и выяснив, как его нужно готовить, Волков устроился на полу и позволил сыну ползать по себе, словно лев своему львенку.

Скоро Лео начал терять задор и наконец, взобравшись на отца, уснул прямо на его груди.

Максим лежал, боясь пошевелиться и даже скосить глаза в сторону Кали, сидящей на диване в нескольких дюймах от него.

Чувствуя, как к горлу снова подступил комок, она сжалилась:

– Можешь шевелиться. Теперь Лео ничто не разбудит.

Когда Волков не ответил, она сказала преувеличенно громким шепотом:

– Ты можешь говорить, ты это понял?

Он еле слышно прошептал в ответ:

– Ты уверена?

– Да. После шести месяцев беспокойного сна, когда я уже начала думать, что попаду в психиатрическую клинику, Лео стал спать по ночам как убитый.

Максим спросил, по-прежнему шепотом:

– Хочешь сказать, что я могу встать, отнести его в кроватку, и это его не разбудит?

– Можешь подбросить его в воздух – он все равно не проснется.

И все же Максим не сразу пошевелился и сделал это так осторожно, словно обезвреживал бомбу. Это выглядело так забавно, что Кали рассмеялась.

Наконец он поднялся и понес Лео в детскую, шагая очень медленно, а она шла следом, похихикивая.

Но едва они уложили малыша и за ними захлопнулась дверь детской, на Кали обрушилась суровая реальность. Она вспомнила, что Максим тут лишь временно, что она сама отказала ему из лучших побуждений. И что она безумно хочет его, а он – ее. Его взгляд сверлил ей спину, его сексуальный голод уже не сдерживало присутствие Лео.

Но Кали не могла позволить этим их чувствам вырваться наружу.

В молчании Максим проследовал за ней до входной двери и, даже не пожелав спокойной ночи, вышел за порог.

Задрожав от облегчения и разочарования, Калиопа начала закрывать дверь, как вдруг он повернулся, взглянул своими глазами цвета коньяка и спросил:

– Могу я прийти еще раз?

Сердце Кали радостно подпрыгнуло. Но она не должна обращать на это внимания. Надо сказать «нет». Это будет разумный ответ.

Сегодняшний день дался ей гораздо труднее, чем она ожидала. То, что он прошел настолько идеально, было просто ужасно! И еще один день, проведенный с Максимом, только усугубит ситуацию.

Но этот человек, стоящий сейчас перед ней и умоляющий позволить провести время с сыном, так много потерял и продолжает жить с болью и в неопределенности. Кали уже поняла, что может не бояться Максима, а сегодня он доказал, что ему можно доверить и Лео. Да, она окончательно отказалась от предложения руки и сердца, но Лео – его сын, и Максим все-таки не покинул ребенка, как сначала полагала Калиопа.

То ощущение идеала, что возникло сегодня, неминуемо померкнет. Лео – непростой ребенок, Максим устанет от него. Может, не в следующий раз, но скоро. И когда Волков снова вернется к тем отношениям с сыном, которых хотел изначально, Лео будет еще слишком маленьким, чтобы запомнить надолго возникшую между ними кратковременную близость.

То, что думает она, Кали, еще не причина запрещать отцу видеть сына, пока тот хочет быть рядом.

Сжав кулаки, чтобы удержаться и не затащить Максима обратно в квартиру, Калиопа прошептала: «Да».

Глава 5

Кали назначила Максиму день для визита к сыну. Но возникла одна проблема: после он снова захотел встретиться с Лео.

И она снова пошла ему навстречу, пообещав себе, что это в последний раз. Но потом согласилась на еще один визит, и еще один, и еще.

Таким образом прошло десять недель, и присутствие Максима в ее жизни и в жизни Лео стало постоянным и всеобъемлющим.

Кали понимала, что, позволяя это, с каждой минутой все больше наносит им всем непоправимый вред. Но она не находила в себе сил положить таким отношениям конец и восстановить их в том виде, в каком они были до возвращения Максима.

Она не была счастлива и все же жила неплохо. Но теперь, когда Максим был постоянно рядом с Лео, брал на свои плечи все заботы, которые Кали соглашалась разделить с ним, она поняла, какую возможность упускает.

Калиопа знала, что у нее хватит сил самой справиться, если так будет нужно. Но ей больше не хотелось быть одной, невыносимо было вспоминать, как ей жилось без Максима, или представлять, каково будет потерять его снова.

Она должна взглянуть в лицо проблеме, признать, что она просто сошла с ума, раз позволила Волкову снова вторгнуться в свою жизнь. Но как быть с Лео, который каждый день, просыпаясь, ожидал встречи с Максимом и часто засыпал в его объятиях? Кали продолжала успокаивать себя мыслями, что, даже если Лео привязался к отцу, мальчик еще слишком маленький, чтобы на него серьезно повлияло исчезновение Максима по какой-либо причине.

Зато для самой Калиопы было уже слишком поздно. Она понимала, что, если Волков уйдет после этих десяти недель, новое расставание станет для нее незаживающей раной.

Хотя ее с непреодолимой силой влекло к Максиму и рядом с ним Кали постоянно ощущала сексуальное возбуждение, в остальном она оставалась достаточно хладнокровной, чтобы ценить этого мужчину гораздо выше, чем прежде. Она открывала схожесть их мыслей, уважала в нем мужчину и личность, а не только бизнесмена, как раньше.

А Максим прежде и не представлял, что сможет находиться рядом с Калиопой, не прикасаясь к ней, что сумеет почувствовать удовлетворение даже от простой их беседы о самых разных вещах и что в основном их взгляды по всем вопросам будут сходиться. Волков больше слушал, чем говорил. Создавалось впечатление, что ему нравится все, что излагает Кали, и он восхищается всеми ее решениями, касаются ли они бизнеса или воспитания Лео.

А ей иногда хотелось, чтобы он крепко поссорился с ней или вышел из себя. А иначе как можно с ним порвать, когда он кругом такой замечательный? Лучше бы Максим начал преступать собственные ограничения и нарушать ее зоны комфорта, или стал чересчур надоедливым, или еще в чем-то изменился к худшему. Это дало бы Кали повод испугаться его присутствия в своей жизни и затеять крупную ссору, чтобы порвать с ним.

Но, черт его побери, Волков не давал такого повода!

И что еще хуже, теперь под его влияние попали не только она и Лео, но и ее близкие, которые тоже стали частью этого неразрешимого уравнения.

Да, она рассказала им. Ей пришлось так поступить. На этот раз присутствие Максима в ее жизни Калиопе не удалось бы скрыть.

Когда у нее начали выпытывать подробности, она заявила, что у них был роман, потом Волков попал в серьезную аварию, а едва лишь смог подняться на ноги, пришел повидать Лео. Даже на такой скупой рассказ об отце Лео реакция родных и друзей была яркой, но не у всех одинаковой.