Книга Любовь, или Кошка на окошке - Алина Кускова

— Ну, ничего, — решила она, — пойду куда-нибудь одна.

Дом, в котором Женька сняла квартиру, стоял на тенистой улице. Длинная и прямая, она, украшенная по обе стороны высокими каштанами, упиралась в набережную, пересекая несколько суетливых дорог. Женька сначала решила прогуляться по всей улице, чтобы запомнить, что где находится. Но внезапно остановилась возле дома, на первом этаже которого располагался выставочный зал. Вот он, культурный момент истины, решила Женька и толкнула дверь.

Выставлялся художник Бакланов. Его огромные полотна, испачканные яркими красками, показывали всю бесперспективность многопартийного будущего страны. Об этом Женька прочитала на входе. Вернее, она прочитала про бесперспективность, а уж полотна увидела воочию.

— Вот у кого денег прорва, — прошептала она, с сожалением глядя на модное направление современного искусства. — И совсем нет мозгов. Лучше бы отдал затраченные на изготовление картин средства в детский дом. Мазня мазней.

— Вам тоже нравится? — раздался рядом с ее ухом восторженный голос. — Какое чувство стиля! Какая экспрессия! Буйство красок передает всю тщетность нашего бытия.

— По-моему, это просто взрыв на фабрике лакокрасочной продукции, — не согласилась с говорившим Женька.

— Да, — согласился с ней мужчина приятной наружности, хоть и не первой молодости. — Да, это взрыв! Вы совершенно правы. Антоша! Антоша! Иди сюда! Тут девушка восхищается твоими произведениями искусства.

— Только этого мне не хватало… — пробормотала Женька.

Но к ним уже спешил с полным бокалом Антоша Бакланов. Брат-близнец того, который стоял рядом с Женькой. Единственным их отличием был цветастый шарфик, повязанный на шее у таланта.

— Пр-р-риятно, — процедил Антоша и сунул в руку Женьке бокал. — Шампанское. Пьем до дна!

— За талант — стоя! — воскликнул брат. — Кстати, я Аркаша.

Женька и рада была бы сесть, да только ни стульев, ни диванов поблизости не наблюдалось. На стенах висело несколько картин с непонятными нормальному человеку изображениями, все до одной похожие друг на друга. По крайней мере, Женьке так показалось.

— Шедевры, — кивнул на картины брата Аркаша. — Через несколько лет каждое полотно будет стоить десятки тысяч, и, заметьте, не рублей. Смотрите, особенно та!

— Это «Афродита», — пояснил художник, подводя Женьку ближе к картине.

Женька честно старалась разглядеть в мазне женский силуэт, но так и не смогла. Огляделась по сторонам в поисках поддержки, но из посетителей никого, кроме нее, в зале не было. Может быть, они толпились в буфете, где пили шампанское во славу искусства?

— Будет хорошо смотреться над постелью, — продолжал Аркаша. — Возбуждает мужское начало и повышает женское либидо.

Женька отчего-то пожалела, что зашла сюда, а не прошла прогулочным шагом до набережной. Братья не вызывали у нее отторжения, а вот картины — да. С другой стороны, Женька была провинциалкой, мало смыслила в столичных перфомансах. Кто знает, может, Аркадий прав, и эта Афродита действительно возрастет в цене — с десятка рублей до полутора тысяч. Ведь столько краски на нее извел Антоша! Нужно же ее как-то окупить.

— Пятьдесят тысяч, и она ваша, — горячо пообещал Аркаша.

— Что?! — обомлела Женька.

— Тридцать.

— Но я…

— Десять тысяч, заметьте, рублей, и Афродита повиснет над вашей постелью!

— Но я не хочу, чтобы у меня над постелью кто-то вешался!

— Пять тысяч. И ни копейкой меньше.

И зачем она только сюда зашла?! Ничего толком не успела посмотреть, а ее уже записали в покупательницы.

— Вашей маме в Урюпинске очень понравится.

— Моя мама не там.

— С упаковкой в два раза дороже. Еще почта сдерет за неформатный объем. Лучше провозить поездом или электричками. Без рамы скину пятисотку.

— Не нужно!

— Не нужно навязывать искусство ничего не понимающим людям! — обиделся художник Бакланов, опрокидывая залпом бокал шампанского.

— Отчего же, я понимаю, — промямлила Женька, ругая себя за такое безволие.

— Торг в таком месте неуместен.

— Вы обещали скинуть, — вздохнула Женька, понимая, что ей не уйти отсюда без шедевра.

— Хотите картину без рамы?

Женька посмотрела на Афродиту. Без рамы она вообще никак картину не напоминала.

— Нет.

— Вот и хорошо. Платите семь тысяч, и она ваша.

— Вы говорили про пять, — обомлела Женечка.

— Наценка за аренду, — ничуть не смутился Аркадий, брат таланта. — А что прикажете делать?! Талантам негде бесплатно показывать свое мастерство! Эй, там! Заворачивайте экспонат. Он продан. Куда доставить?

— За доставку тоже платить?

— А как же, голубушка?! — воскликнул брат художника. — Вспомните, в каком мире мы живем. Таланту невозможно пробиться сквозь гущу бюрократической волокиты.

— А при чем здесь это?

— В том-то и дело, что ни при чем! А надо бы.

— Вы меня запутали, — призналась Женька.

В это время из другого зала появился рабочий, снял картину и упаковал в большой полиэтиленовый мешок.

— Что-то еще? — не понял Женечкиного замешательства Аркаша. — Возьмете и «Рождение Помпеи»?! Пятьдесят тысяч, и она ваша.

— Последний их день, может быть? — сомневаясь во всем и вся, уточнила-таки правдолюбка Женечка.

— Нет, у нас рождение, — удивленно заявил Аркадий. — Тридцать…

— Нет! Рождение не возьму. Карточки принимаете?

Женька еле унесла ноги из этой галереи, волоча за собой большую картину. С нее содрали восемь тысяч — добавили процент за обналичивание. И все равно она была рада, что отделалась малой кровью. Хотя сумма для нее очень даже ощутимая!

Гулять больше не хотелось, да и ноша тянула домой.

Женька осторожно открыла дверь квартиры, на цыпочках прошла к себе в комнату, прижимая Афродиту к груди. Закрыв дверь, осмотрелась. Итак, она совершила самую глупую покупку в своей жизни. И куда теперь ее девать? Не маме же ее везти в Урюпинск! Уф, конечно, в другой город. Наобщаешься с безумными художниками, как тебя зовут, забудешь… Разумеется, мама от этого полотна в восторг не придет. Значит, придется вешать картину в этой комнате. Но разрешит ли Ольга Геральдовна дырявить стену? Женька решила не рисковать, прислонила шедевр к столу, отошла на несколько шагов и попыталась полюбоваться приобретением.

В это время открылась дверь, и в комнату вошла Матильда. Увидев полотно, кошка выгнула спинку, поставила хвост трубой и зашипела.

— Вот, — согласилась с ней Женька, — и у меня похожая реакция. Что делать?