Книга Джунгли - Джек Дю Брюль

Боковой ветер был бы смертоносным. Опускаясь, вертолет покачивался из стороны в сторону. Абдулле хотелось утереть пот с ладоней. Они скользили на ручках управления, а с кончика его носа тоже свисала капля пота.

Решив, что находится примерно в метре над посадочной площадкой, он резко остановил вращение винта. Но привычки оценивать вертикальное расстояние через плексиглас под ногами у него не было. На самом деле до площадки было около трех метров.

«Робинсон» рухнул на площадку с такой силой, что подскочил и опрокинулся на бок. Лопасти винта застряли в стальной решетке и расщепились, осколки полетели далеко вниз, в море.

Корпус вертолета при падении ударился о площадку и застыл. Если бы перекатился, то упал бы с платформы. Абдулла не знал, как заглушить двигатели. Он думал только о том, как выбраться из кабины. Тот, кто видел в кино столько боевиков, как он, знал, что машины, самолеты и вертолеты после крушения взрываются.

Он расстегнул привязные ремни, перелез через неподвижное тело летчика. Страх пересиливал отвращение от прикосновения к трупу. Четырехцилиндровый двигатель продолжал издавать визгливые звуки. Ему удалось отпереть и откинуть вверх дверцу летчика, потом пришлось встать на бедро покойника, чтобы подтянуться и выбраться из вертолета.

Пахнет газом?

Его снова охватил страх, и он спрыгнул. Едва ноги коснулись решетки, Абдулла побежал к жилому блоку – громадному стальному зданию, занимающему треть палубного пространства. Над ним высилась буровая вышка. Это стальное решетчатое строение выглядело миниатюрной Эйфелевой башней.

Абдулла добежал до угла блока и повернул обратно. Огня он не видел, но дым валил клубами от мотора «Робинсона» и становился гуще с каждой секундой.

А потом ему пришла на ум жуткая мысль: вдруг летчик не умер… Абдулла не знал, что делать. Дым густел. Он смог заглянуть в кабину через носовое остекление. Шевелится летчик или так кажется от высокой температуры?

Абдулла сделал нерешительный шаг, чтобы вернуться в вертолет, но тут из-под дымового столба вырвалось пламя. Это был не впечатляющий взрыв, как в голливудских или гонконговских фильмах, а ровный огонь, быстро охвативший воздушное судно. За его ревом не слышно было шума двигателя. Дым поднимался в небо.

Абдулла застыл на месте. Он уже думал, что застрял здесь навсегда. Если платформа заброшена, сюда незачем кому-то добираться.

«Нет, – сказал он себе. – Не для того я уцелел в авиакатастрофе, чтобы умереть на покинутой нефтяной платформе. Дым, – подумал он. – Кто-нибудь наверняка увидит дым и прибудет выяснить, в чем дело».

Потом вспомнил, что дым поднимается со всех платформ на расстоянии в сотню миль, а пламя скоро погаснет. Шансы, что с проходящего катера или пролетающего вертолета увидят огонь, пока он не догорит, ничтожны.

«Но если увижу приближающийся катер или вертолет, то зажгу новый огонь, чтобы подать сигнал. Да, так и сделаю».

Абдулла несколько раз глубоко вдохнул. Руки дрожали не так сильно, и напряжение ослабло. Он улыбнулся своей удаче, а потом громко рассмеялся.

«Когда вернусь в контору, буду героем. Возможно, дадут повышение или по крайней мере предоставят оплачиваемый отпуск».

Абдулла в любом положении умел находить что-то хорошее.

Он увидел большой огнетушитель и, хотя все еще опасался взрыва, пошел за ним. Жар был очень сильным, но под воздействием химического гасителя пламя быстро уменьшалось. Казалось, огонь питает льющийся из вертолета бензин, но большая часть его безвредно стекала сквозь металлическую решетку. Через минуту пламя погасло. Он с облегчением увидел, что тело летчика не особенно повреждено огнем.

Покончив с этим, Абдулла решил, что может уйти с открытой палубы и обследовать жилой блок. Возможно, там есть работающее радио. Вернулся по своим следам и вскоре нашел люк, ведущий в четырехэтажное строение. Он был заперт на висячий замок.

Не теряя присутствия духа, Абдулла стал осматривать палубу и нашел обрезок стальной трубы, вполне годный для намеченной цели. Продел его через блестящую цепь и потянул вверх. Звенья цепи даже не забренчали, но приваренная петля изогнулась и сорвалась. Он отложил трубу и потянул дверцу. Петли ее так заскрипели, что он стиснул зубы. Ее не открывали несколько месяцев.

В коридоре было темно. Из пришитого к рукаву комбинезона кармашка он достал фонарик и включил его. Фонарик был выдан министерством и излучал яркий белый свет.

Стены и палуба были стальными, без следов пыли. Причина не в том, что делали уборку: просто там не бывало людей, а в запертом помещении пыли неоткуда взяться. Абдулла заглянул в несколько кабинетов. Оставленная мебель, календарь трехлетней давности, но никаких папок или бумаг. Не было даже таких обыденных предметов, как степлеры или авторучки.

Хотя платформа старая, но она слишком дорогая, чтобы ее бросать. В крайнем случае это гора металлолома на несколько миллионов долларов. Абдулла знал, что иногда платформы не используются несколько месяцев, но несколько лет… Нелепость.

В конце коридора находился трап, ведущий на верхний уровень. Абдулла быстро поднялся по нему. В стальной коробке, накалявшейся весь день тропическим солнцем, было жарко. По бокам от трапа располагались две двери. Одна вела в коридор и, возможно, к помещениям команды. Когда Абдулла открыл вторую, на него пахнуло охлажденным воздухом. Смена температур была такой резкой, что он отступил на шаг, прежде чем войти в просторное помещение.

– Что за черт? – произнес он вслух, не зная, верить ли своим глазам.

И тут до него дошло. Это «Джей-61». Ему очень не повезло: на этой платформе служащим министерства появляться запрещалось. Причина распоряжения была ему неизвестна: он знал только, что оно исходит сверху. Ему четко объяснили, что он ни под каким предлогом не должен ступать ногой на эту платформу.

Но Абдулла не понимал. Что такого? Он видел только множество…

– Эй, ты!

Голос прозвучал за его спиной. Кто-то приближался по коридору. Абдулла повернулся и поднял руки в умиротворяющем жесте.

– Прошу прощения. Видите ли, мой вертолет потерпел ава…

Незнакомец ударил Абдуллу в солнечное сплетение с такой силой, что сбил с ног. Не успел Абдулла подумать о защите, как получил парализующий удар в висок. А затем массивный ботинок врезался в лицо, и мир Абдуллы почернел.

Приходил в себя он медленно, как наутро после того, когда вместе с друзьями нарушил исламские догматы и напился вдрызг. Голова болела, желудок был в огне, и он едва мог открыть глаза. Видел только расплывчатые полоски света.

Абдулла услышал голоса и попытался повернуть голову. Позвоночник казался расплавленным. Такой боли он не ощущал ни разу в жизни. Что случилось?

Голоса. Этот человек. Возможно, охранник. Побои. Это вспомнилось сразу. Он попытался встать, но понял, что привязан к стулу. Охвативший его панический страх обострил чувства, и, к своему ужасу, он осознал, что снова находится в вертолете, привязан рядом с обгорелым трупом летчика.