Книга Разбуженные боги - Александр Логачев

– Слишком хорошая, – произнес Артем. – Я бы на твоем месте сразу отказался. Но ты ведь не отказался, Хаси-сан? Почему? Из-за жадности?

– Смотри, Кусанку. – Хаси повернулся к сыну, сидящему слева, подмигнул ему. – Такая большая белая обезьяна, а тоже чего-то соображает. Да, Ямомото, ты прав, головы столько не стоят. Конечно, если это не головы чингизидов, манчжурских каганов или магараджей из страны слонов. Ты думаешь, я прямо так и сказал Мацумото? Нет, посол, нет. Я знал, что языком Мацумото со мной говорит сиккэн. Меня просил об услуге не какой-то вшивый самурай, могущий только исполнять приказы. Его ртом со мной говорил сам Ходзё Ясутоки. Можно было, конечно, отказать сиккэну, но нельзя сомневаться в том, что он этого не забудет. А кому охота иметь среди недругов сиккэна страны Ямато?! Вижу по твоему лицу, что и ты думаешь, как я. – Атаман опять отхлебнул вина. – Я всего лишь спросил у Мацумото: «Скажи мне, кто он, этот большой белый человек?» Он ответил, что у этого человека будут с собой посольские грамоты, но это всего лишь бумаги и ничего более. «Вот и все, что тебе надо знать, – сказал мне Мацумото. – Незачем тебе совать голову в наши дела». Тогда я спросил у Мацумото: «Ты останешься и дождешься голов?» Мацумото сказал, что нет, его, мол, ждут неотложные дела, он должен плыть обратно.

«Я примерно представляю себе эти дела, – подумал Артем. – Хм, а по всему выходит, что сиккэн до предела ограничивает круг посвященных, чтобы ни один лишний человечек не узнал, что же на самом деле должно случиться с Белым Драконом. Оно и понятно, слишком уж грязное дело задумал Ясутоки, ему никак нельзя допустить, чтобы это выплыло наружу. А раз так, то и Мацумото оказывается в группе очень большого риска».

– Мацумото сказал, что отплывет из Осаки на следующий день после тебя, значит, и здесь будет где-то через день, – продолжал Хаси. – Но, как я уже сказал, идет тай-фу, очень сильный тай-фу, который будет бушевать, думаю, не один день. Теперь ты понял, Ямомото, почему все еще жив? Ты понял, посол, почему не сброшен за борт, а твое тело, усеченное на голову, сейчас не обгладывают рыбы?

– Куда ему понять, недоумку! – вмешался сынок по имени Аоки.

Казалось, он не говорит, а выкрикивает каждое слово.

– Заткнись, объедок! Еще раз встрянешь, и я набью твой поганый рот рыбьими хвостами. А тебе, Ямомото, я объясню еще кое-что. Ты все поймешь, если не тупой, как эти вот пожиратели крысиного дерьма! – Атаман шумно, всей пятерней, почесал живот. – Наш род, смешавший кровь родов Сюнтэна и Сё, очень силен, но пока занимает недостойное место. Вот эти ублюдки, мои детишки, они как думают? Безмозглый Аоки считает, что если резать всех подряд и топить корабли без разбора, то нашему роду скоро не станет равных в подлунном мире. Вот этот вот пес смердящий Кусанку умнее своего братца, но тоже дурак дураком. Он считает, что если кто выберет себе сильного покровителя, скажем, этого твоего сиккэна, и будет верным ему как собака, то все будет хорошо, только господина надо выбрать правильно. Это, может, где-то в другом месте хорошо так рассуждать. Но мы живем посредине морей, между Ямато, империей Син, империей Цзинь, Корё, Чосон, Дайвьетом и разной мелочью вроде владений моих братишек, чтоб осьминог проел им кишки. Да, мы присягнули на верность императору Ямато и китайцам, ну и что? Пришлось присягнуть. Но завтра усилится, скажем, Корё, подчинит себе Ямато, и твой император станет вассалом верховного правителя Корё. Зачем нам тогда хранить верность Ямато? Себе на погибель? – Хаси звучно рыгнул. – Теперь я перехожу к главному, Ямомото. Прежде чем что-то сделать, я должен узнать все. Потому что, сделай я сегодня глупость, завтра об этом узнают эти вонючие твари, называющие себя сыновьями Сюнтэна. Они тут же перестанут грызться друг с дружкой, объединятся против нас, и нам придется туго. Чтобы не сделать глупость, Ямомото, я должен знать все, обо всех и обо всем. Я должен понимать, какую петлю, вокруг чьей шеи и кто затягивает. А вдруг вокруг моей? Я не знаю, может быть, ты врешь, Ямомото, и нет никакой страны Русь. Тогда кто ты такой на самом деле? Куда ты плывешь? Отчего на самом деле так боится тебя сиккэн? Я должен знать. В конце концов, твоя голова, может быть, стоит шести кораблей с медью, а не одного. Тогда я должен знать, кому ее можно продать за эту цену. А шесть кораблей – это уже деньги на неплохое войско из чосонских наемников, готовых за деньги резать кого угодно. Я должен все знать, Ямомото, вот в чем дело. Я слышал, у вас в Ямато был мятеж, но до моих ушей докатилось лишь эхо. Я хочу подробностей. Может быть, дни сиккэна сочтены, а я выступаю на его стороне. Вдруг завтра придут другие люди, которые скажут: «Кто убил нашего друга Ямомото, кто помогал сиккэну? Мы убьем всех, кто помогал сиккэну». Я тебе честно скажу, Ямомото, лучше всего было бы оставить тебя в живых, посадить под замок и держать там сколько потребуется. Но хитрому, недоверчивому Ясутоки нужны доказательства моей преданности, то есть ваши головы. Чью голову я должен отдать Мацумомто вместо твоей?

– Тайфун! – вдруг осенило Артема. – Ты можешь свалить все на тайфун! Скажешь, что перевернулся корабль, на котором твои люди везли тебе наши головы.

– Ты глуп как пальмовый клещ, Ямомото, если полагаешь, что я сам не смог додуматься до такой простой вещи. Однако сиккэн слишком умен, он никогда до конца не поверит в сказку о тай-фу. А потом я все время должен буду опасаться сиккэна и в случае чего вряд ли смогу надеяться на его помощь. Зачем мне это, Ямомото? Не знаешь? Вот то-то. Если я пойму, зачем мне это, тогда еще можно будет подумать. А чтобы понять, сперва я должен узнать все, до донышка, без остатка. От кого я могу все узнать? От тебя и твоих людей. А может, ты владеешь тайной, которая стоит шестидесяти кораблей с медью, и эту тайну вместе с тобой и пытается похоронить сиккэн. – Он хитро подмигнул.

«Вот оно, самое главное! – вдруг снизошло на Артема озарение. – Он хочет и рыбку съесть, и куш захапать. И мою голову всучить сикэнну, и вырвать из меня все тайны, какие, по его мнению, я могу знать. Он надеется, что сможет крупно поживиться или деньгами, или неким козырем, что позволит ему занять трон правителей Окинавы. Это как если бы в наши бандитские девяностые к крупному бизнесмену послали киллера, и тот, прежде чем выполнить оплаченный заказ, стал бы выпытывать у заказанного бизнесмена номера всех его банковских счетов. Значит, мне надо предложить этому пиратскому хмырю такую тайну, чтобы глазенки его поганые разгорелись от алчности и дух захватило бы. Я должен убедить его в том, что без меня до жирного куша ему вовек не добраться, и выторговать под это дело наши жизни».

– О чем призадумался, посол Ямато? Придумываешь, как бы обмануть меня?

– Я помогу тебе, отец, – встрял Аоки. – Доверь его мне, тогда он не соврет и не обманет.

– Это правда, – улыбнулся Хаси. – Аоки, мой добрый сын Аоки, умеет спрашивать. А как он сдирает кожу, Ямомото, если бы ты видел! Но я не отдам тебя ему, посол, если ты не станешь запираться, а говорить будешь только правду.

– Я не собираюсь тебе врать, Хаси-сан, – заговорил Артем, ощущая во рту прямо-таки пустынную сухость.

Знаете ли, мало приятного в том, что тебя собираются пытать.