Книга Всерьез и надолго - Вера и Марина Воробей

– Ладно, хватит. С кого начнем? – Лу обвела всех собравшихся пристальным взглядом.

– Давайте с меня, – весело откликнулась Каркуша. – А что нужно делать?

Нажав на кнопку, Ричард включил детектор лжи, положил «мозг» на Катину ладонь.

– Кто будет делать вопрос? – он посмотрел на Лу, решив, очевидно, что именно она, на правах хозяйки, должна руководить процессом.

– Давайте двигаться по часовой стрелке, – сказала Лу.

И, поскольку других предложений не последовало, Вадик Фишкин (а именно он оказался соседом Каркуши справа) растерянно протянул:

– Вот, блин, попал… О чем же тебя таком спросить, Катька?

Каркуша с невозмутимым видом пожала плечами. Дескать, она на любой вопрос готова дать правдивый ответ. Внезапно в глазах Фишкина загорелся огонек.

– О! Вспомнил! – выкрикнул он. – Помнишь, в прошлое воскресенье я пригласил тебя в кино? – спросил Вадик, повернувшись к Каркуше. – А ты мне позвонила и сказала, что не сможешь пойти, потому что у тебя якобы поднялась температура… Это была правда?

– Да, – не моргнув глазом ответила Каркуша. – В тот день у меня действительно подскочила температура.

Все повскакивали со своих мест, обступив Каркушу плотным кольцом. Катя вытянула вперед руку, на которой лежал прибор. Заиграла музыка, по экрану покатилось уже знакомое нам яблоко. Но ведь никто, кроме Лу и Ричарда, не знал, что произойдет дальше. Все взгляды были устремлены на экран, и лишь Лу с Ричардом обменялись быстрыми взглядами.

– Что это такое? – захлопала ресницами Каркуша после того, как из румяного яблока вылез червяк. – Чтой-то он ухмыляется?

– Катя не совсем правдиво ответила на вопрос Фишки, – безжалостно объявила Лу.

– Я так и знал! – сокрушенно закачал головой Вадим, потом, прижав обе руки к сердцу, издал протяжный вопль и рухнул на стол. При этом раздался такой силы звук, что Каркуша по-настоящему испугалась.

– Вадик! – она осторожно погладила его по голове. – Ты не ушибся?

– О, женщины! – открыв один глаз, простонал Фишкин. – Разбив мою жизнь, она спрашивает, не ушибся ли я!

– У меня действительно в тот день ужасно разболелась голова, – принялась горячо оправдываться Каркуша, обводя всю честную компанию виноватым взглядом. – А насчет температуры… Я просто ее не мерила, – вскинула свою коротко остриженную и, как всегда, слегка растрепанную голову девушка, – поэтому не знаю, была температура или нет. Но башка просто раскалывалась.

В знак примирения Фишкин положил руку Каркуше на плечо, притянул ее к себе, поцеловал в щечку и тоном прокурора изрек:

– Все тайное рано или поздно становится явным. Помни об этом, Катерина.

Сьюзен, которая сидела справа от Вадима, спросила у него, правда ли то, что русские парни часто бывают готовы ради любви пожертвовать всем, даже жизнью? Фишка, не задумываясь, ответил, что это правда, и «мозг» его в этом поддержал, показав на экране цветочек и весело порхающую над ним бабочку. Далее эта же картинка сопровождала все остальные ответы, да и вопросы, надо сказать, были несерьезными и какими-то формальными: про учебу, родителей и всякое такое. Лишь на Ричарде произошел сбой. Лу, которая отвоевала у Мэри право задать ему вопрос (хотя между ней и Ричардом сидели два человека), спросила:

– Ну что, Василий, признавайся, влюбился в нашу Люську или нет?

И хотя вопрос был задан в шутливом и даже развязном тоне, ответ на него последовал вполне серьезный и решительный:

– Да.

Черепашка так и вздрогнула, покосившись на Лу. Но вскоре все увидели прекрасный замок, а еще через мгновение он на глазах у удивленной публики рассыпался, превратившись в груду обломков.

– А врать нехорошо! – погрозила пальчиком Лу. – Но вы не думайте, – обратилась она к своим гостям. – Наш Василий не настолько прост. Он-то этот прибор изучил и знает, как нужно дышать, чтобы появилась та картинка, которая ему нужна. Он просто решил нас всех надуть, понимаете? Влюбился в Люську, но не хочет, чтобы об этом кто-то знал! Вот и все, – вещала Лу, переводя взгляд с Черепашки на Ричарда.

– Лу, – поднялась со стула Черепашка. – Я пойду… Мне еще надо к завтрашней съемке подготовиться.

Не встретив со стороны хозяйки сопротивления, Люся попрощалась со всеми и пошла в прихожую. Лу решительно направилась следом за ней.

Возле двери между подругами состоялся такой разговор:

Лу. Обиделась?

Черепашка. Нет.

Лу. Не обижайся…

Черепашка. Ричард – хороший парень. Не морочь ему голову. По-моему, ты ему очень нравишься.

Лу. А мне показалось, что ему понравилась ты.

Черепашка. Глупости!

Лу. Зачем же тогда он попросил у тебя телефон?

Черепашка. Заметила?

Лу. Заметила.

Черепашка. Попросил, и все… Просто так…

Лу. Ладно, обойдемся на этот раз без детектора лжи.

Черепашка. Спасибо.

Лу. Значит, завтра у тебя съемка?

Черепашка. Да.

Лу. Жаль. А то сходили бы вместе в Третьяковку…

Черепашка. Сходите без меня. Пока.

Лу. Пока.

9

Вскоре гости разошлись по домам, и Лу с Ричардом остались вдвоем. Он убрал со стола и вымыл посуду, решительно заявив, что Лу выглядит уставшей и ей необходим отдых.

– А ведь тебе действительно понравилась Черепашка, – начала Лу, усевшись на кухне.

– Извини, я не услышал, – повернулся к ней Ричард, закрутив кран.

– Все ты прекрасно услышал, – фыркнула Лу.

– Да, – расплылся в улыбке Ричард.

– Дурак! – Лу вскочила с табуретки и выбежала из кухни.

Через минуту на кухне снова включили воду. Как ни в чем не бывало Ричард продолжал мыть посуду. Лу очень хорошо понимала, что нужно оставаться на месте и ждать, когда он сам придет в комнату, но усидеть на месте не было никаких сил.

– Между прочим, это невежливо мыть посуду, когда с тобой разговаривает девушка! – влетев, подобно фурии, на кухню, бросила Лу, стараясь перекричать шум воды.

Закрутив кран, Ричард повернулся к ней.

– I am sorry, – произнес он, низко склонив голову.

– Говори по-русски, – потребовала Лу.

– Хорошо. Извини.

– Черепашка – моя подруга, – снова заговорила Лу. – И мне совсем не безразлично… Короче, если ты в нее влюбился, я должна об этом знать, – выпалила она, чувствуя, что окончательно теряет над собой контроль.