Книга Убить лучше по-доброму - Питер Свенсон

Когда я показала Чету колодец, он сказал:

– Ты только посмотри. Когда ты нашла его?

– Примерно неделю назад, – соврала я. – Сначала увидела веревку, а потом сняла крышку колодца. Там неглубоко, наверное, но я не могу вытянуть веревку сама. Там что-то тяжелое на другом конце.

Я сама привязала веревку к колодцу. Это было частью плана. Я нашла веревку нужной длины в подвале дома, там же взяла старую металлическую балку и притащила на луг несколько дней назад. Я крепко привязала один конец веревки к самому тяжелому камню, какой удалось выкопать на лугу, и опустила этот конец с камнем в колодец, а другой конец с балкой закопала глубоко в землю. Выглядело не очень естественно, но какая разница. Нужно, чтобы Чет захотел выяснить, что на другом конце веревки. В то утро я вошла в ванную родителей и нашла в шкафчике гель для волос. Я принесла его к колодцу и натерла первые несколько футов веревки, чтобы сложно было держать. Я беспокоилась, что Чет слишком легко вытащит веревку, и ему не придется нагибаться. А мне нужно было, чтобы он встал на колени перед колодцем. Оказалось, я зря беспокоилась. Чет, радуясь, как мальчишка, встал на колени и схватился за веревку.

– Фу, чем она измазана?

– Не знаю, – сказала я. – Навозом, наверное.

Он поднес пальцы к носу и понюхал.

– Вроде не похоже. Пахнет шампунем.

– Кажется, кто-то не хочет, чтобы мы вытащили ее.

Я стояла прямо за ним. Он обернулся, чтобы взглянуть на меня. Я заметила, как его влажные, опухшие глаза уставились на мою грудь. Я напряглась, мурашки побежали по рукам.

– Любишь бабочек? – спросил он, не отрывая взгляда от вышивки на моем топе.

– Да, наверное, – ответила я и невольно попятилась.

Внезапно я почувствовала отвращение, кроме того, я злилась на себя за то, что привела этого человека на свой тайный луг. Конечно, ему все равно, что там внутри колодца. Конечно, он думает только о сексе. Он захочет засунуть в меня свой пенис, прежде чем вытащить веревку. Я сглупила. Я судорожно думала, что сказать, но в голове гудело, губы пересохли.

А потом Чет спросил:

– Ты не рассказала родителям об этом?

– Нет, – ответила я. – Они бы разозлились, а если бы нашли что-то прикольное в колодце, ни за что бы не отдали мне.

– Ну давай посмотрим, – сказал он и обернулся к колодцу. – А что я получу, если мы найдем сундук сокровищ?

Он делал именно то, на что я надеялась, – старался ухватиться за веревку. Он почти засунул голову в колодец и нагнулся вперед.

– Не упади, – я запланировала эти слова, чтобы он ничего не заподозрил.

– Там глубоко, говоришь?

– Нет, наверное.

Чет закряхтел, звук эхом вернулся обратно.

– Хочешь, подержу тебя? – Эту реплику я тоже спланировала, чтобы он привык к моим рукам на его спине. Мне совсем не хотелось просто скинуть его вниз, чтобы он выбрался и набросился на меня.

Я схватилась за его комбинезон обеими руками, как раз тогда когда он сказал:

– Есть. Тащу.

Я напряглась и изо всех сил и толкнула его. Он попытался поднять голову, но она была уже в колодце, и он ударился теменем о камни, которыми были вымощены стенки колодца. Он подался вперед, падая, и на мгновенье я подумала, что полечу в колодец вслед за ним; такой поворот событий мне даже в голову не приходил. Но каким-то образом ему удалось зацепиться ногой за край колодца и остановить падение. Я отскочила в сторону, прислушиваясь к удивленному крику. Один из его тяжелых башмаков застрял между двумя камнями на поверхности колодца.

– Господи! – закричал он. – Помоги мне!

Я услышала, как что-то стукнулось о дно колодца. Его очки, видимо.

Я встала. Мой ноготь зацепился за его комбинезон и сломался. Я заметила это, только когда встряхнула рукой, и капельки крови брызнули мне в лицо.

– Лили, Господи, помоги мне!

Я подползла ближе, где его нога застряла в камнях. Поняв, что долго он не продержится и обязательно упадет, я все же схватилась за поношенную подошву и толкнула ее вперед. Чет издал звук, похожий на мычание, потом я услышала скрежет и громкий стук, когда он ударился о дно колодца. Я ждала, что он снова закричит, но было тихо. Только грязь и комья земли полетели вниз, и две вороны каркали друг на друга на другом конце луга.

Я достала фонарик из кармана и повернула, чтобы включить. Свет был неяркий, но его хватило, чтобы осветить темный колодец. Я думала, что руки будут дрожать, но ошиблась. Я была абсолютно собрана и думала только о происходящем, словно читала хорошую книгу и не заметила, как пролетело время. Я заглянула через край и направила свет на дно. Я не сомневалась в том, что Чет останется жив после падения и будет умолять меня помочь ему. Я готовилась к этому. Однако он лежал на дне колодца, на спине, раскинув ноги, шея была свернута. Я разглядывала его. Фонарик светил слабо, а в колодце летала пыль, но было видно, что он не шевелится. И тут я заметила еле уловимое движение и услышала глухой вздох, который мог издать только Чет или то, что мы потревожили в заброшенном колодце.

Я поднялась и направилась к небольшой горке камней, которые набросала неподалеку. Я выбрала самый большой, с зазубренными краями. Мне пришлось тащить его обеими руками, держа фонарик в зубах. Переваливаясь, как пингвин, я вернулась к колодцу, забралась на него и нагнулась. Направив фонарик во тьму, я прицелилась как можно лучше и скинула камень прямо на голову Чета. Я не смотрела, как он летит, но услышала звук удара. Словно раскололся арбуз. Если Чет был еще жив после падения, сейчас он точно умер.

Руки болели от того, что пришлось тащить такую тяжесть, и я сидела, не шелохнувшись. Ворона следила за мной со своего наблюдательного пункта на ветке высохшего клена на краю луга. Интересно, чует ли она смерть? Она опустила голову, взъерошила черные крылья. Мне показалось, она приветствует меня на пороге нового, совершенно особого мира.

Выключив фонарик и положив его в карман, я вытащила балку из земли и скинула ее вместе с вымазанной веревкой в колодец. Затем перетащила к колодцу еще шесть валунов и скинула их на Чета. Позднее я планировала засыпать его основательнее, но решила, что это подождет. Почти стемнело, сиреневые облака помрачнели, луг и окружавший его лес поблекли, расплываясь в шероховатых оттенках серого. Я планировала вернуться в квартиру над мастерской, упаковать вещи Чета, принести их обратно к колодцу и бросить вниз. Затем я собиралась забросать все камнями и закрыть колодец крышкой. Но возвращаясь через темнеющий лес, освещая фонариком лишь крохотное пятно тропинки, я решила, что лучше сложить его вещи сейчас, а отнести к колодцу рано утром. Родители наверняка проснутся поздно.

Я прекрасно знала квартирку над мастерской. Это было одно из моих излюбленных мест, но я не приходила сюда с начала лета, с тех пор, как приехал Чет. Я беспокоилась, что у него много вещей, но зря. Он до сих пор не разобрал свой серо-зеленый рюкзак, который валялся рядом с кроватью. Я стала осматривать комнату, освещая ее фонариком, и вдруг поняла, что могу просто включить свет. Даже если кто-то из родителей выглянет в окно спальни, то вряд ли он удивится тому, что в квартире Чета горит свет. На самом деле они больше удивятся, если света не будет.