Книга Шерлок Холмс в Тибете - Джамьянг Норбу

– И тем не менее тебе, старый черт, это удается, – хихикнул он, поправляя очки, которые постоянно съезжали у него на кончик носа. – А что это за приятеля ты с собой привел?

– Это мистер Сигерсон из Норвегии, сэр. Он… ну, как бы сказать… исследователь.

– Исследователь? Вот занятно! Рад познакомиться с вами, сэр. Чем могу быть полезен?

– Если вас не затруднит, – проговорил Холмс, – я хотел бы ознакомиться с любым из доступных здесь источников по Hirudenia.

– Hirudenia? Так-так. Вы попали точно по адресу. У нас есть все классические работы по этой теме, включая несколько узкоспециальных и крайне важных научных сообщений, которых, смею вас уверить, в Европе сейчас не найти. Прошу вас, следуйте за мной.

Саймингтон провел нас в длинный узкий зал, вдоль стен которого выстроились книжные шкафы из красного дерева. Он открыл застекленные дверцы одного из шкафов и близоруко уставился на стоящие там книги.

– Не подадите ли мне вот это? – Повернувшись, он указал на стоящую неподалеку небольшую лестницу-стремянку. – Благодарю вас.

Взобравшись на три ступеньки вверх, он уткнулся взглядом в корешки книг на верхней полке и начал бормотать на манер молебна фамилии авторов, каждый из которых был, конечно же, экспертом по этой самой Hirudenia, что бы она собою ни представляла.

– Фаулер… Мерридью… Конрад… Хэккет, хм-м… Хэккет. Не думаю, что он будет вам полезен: этот деятель рассматривает Invertebrata phyla вообще. О местной Hirudenia лучше всех писали Конрад и Мерридью. – С этими словами он вытащил два тонких тома и, сдув с обложек пыль, протянул их Холмсу. – Надеюсь, здесь вы отыщете все, что вам нужно. Я сам не то чтобы ими интересуюсь. Ограничиваюсь флорой. Во время одной из экспедиций эти кровожадные твари прикончили половину моих вьючных животных. Что ж, пожалуй, теперь я могу вас оставить.

Холмс присел на одну из ступенек лестницы и начал читать. Он нетерпеливо пролистал от начала до конца первый том и с отвращением отложил его в сторону. Должно быть, то, что он искал, нашлось во втором томе, поскольку он неожиданно перестал перелистывать страницы и издал торжествующий возглас.

– Ага! Превосходно! – дрожа от возбуждения, воскликнул он и, сосредоточенно глядя на страницу, стал стремительно водить нервно подрагивающим пальцем по строчкам. В какой-то момент он прервался и сделал несколько записей на манжете. Прошло немало времени, прежде чем он наконец повернулся ко мне и покачал головой, изображая сожаление.

– Ах, сколько зла на свете, и хуже всего, когда злые дела совершает умный человек! Я полагаю, что теперь у меня достаточно сведений…

– Мистер Холмс! Вы нашли разгадку…

– Именно так, мистер Мукарджи. Впрочем, я пришел к этому выводу еще вчера ночью не без помощи живительного табачного дыма, благо у меня в запасе было несколько унций местного табака. А это, – сказал он, торжествующе захлопнув книгу, – не более чем подтверждение.

– Но я не понимаю, как…

– Терпение, – ответил он, – всему свое время. Уж простите мне этот не вполне привычный для вас способ работы. А теперь пришло время немного отдохнуть. Я бы с радостью воспользовался услугами, которые вы предложили мне во время нашей первой встречи на борту корабля, и ознакомился бы с достопримечательностями города.

Мы вышли из библиотеки и, вернувшись в лабораторию, раскланялись с Саймингтоном. Старый ботаник пожал Холмсу руку и предпринял еще одну плохо замаскированную попытку разузнать побольше о целях изысканий Холмса.

– Что ж, мистер Сигерсон, желаю вам удачи в ваших начинаниях. Мукарджи знает здесь все ходы и выходы и, я уверен, благополучно доставит вас… ах… простите, где вы сказали собираетесь проводить исследования?

– Я ничего не говорил, – ответил Холмс с нотками удивления в голосе. – Однако ваша помощь была столь бесценна, что с моей стороны было бы неблагодарностью скрытничать. По секрету скажу вам, что планирую добраться до Тибета и побывать в его легендарной столице Лхасе.

Как я и опасался, Саймингтон тут же принялся взахлеб перечислять бесчисленное множество растений, образцы которых мы должны были раздобыть для него в горах Тибета.

– Запомните, мне нужны василек синий, а еще Stelleria decumbens, корень и все остальное… только не пугайтесь колючек… и обязательно найдите карликовую разновидность Gentiana depressa, иначе…

Давая вежливые, но ни к чему не обязывающие ответы, я наконец сумел увести мистера Холмса от Саймингтона, который не преминул бы пойти вслед за нами по улице, продолжая оглашать свои бесконечные списки растений, если бы мы не поймали тикка-гхари прямо у ворот бунгало. Мы поспешно забрались в экипаж и спаслись бегством.

Шерлок Холмс откинулся на спинку сиденья из потрескавшейся кожи и со смешком сказал:

– Слово «энтузиазм» восходит к греческому enthousia, что означает одержимость богом или демоном. Но до сегодняшнего дня мне не доводилось лично убедиться в том, насколько недалеко это слово ушло от своего исконного значения.

– Боюсь, мистер Холмс, я представил вас в неверном свете, назвав исследователем, – извинился я.

– Что за вздор, Хари. Ваше объяснение, даже будучи не более чем импровизацией, оказалось провидческим. Когда мы закроем это дело, я планирую посвятить себя исследованиям и внести свою скромную лепту в расширение границ человеческого познания.

– Но почему вы избрали Тибет, мистер Холмс?

– А разве это не очевидно? Тибет – одно из последних заповедных мест на Земле, и даже самым отважным путешественникам не удается проникнуть за его закрытые врата.

«А ведь ему туда не попасть, – подумал я про себя. – Будь вы трижды величайшим сыщиком мира, мистер Холмс, но жрецы, правящие Тибетом, не любят иностранцев, и особенно европейцев. Ни одной живой душе не удавалось даже приблизиться к Священному Городу без тибетского паспорта, а такие паспорта никогда не выдают белым людям. Даже моя попытка достичь Лхасы оборвалась на полпути, когда властям наконец удалось вывести меня на чистую воду, и я чуть было не лишился своей злосчастной головы».

– С недавних пор, – продолжил Шерлок Холмс, – меня больше занимают те загадки, которые ставит перед нами сама природа, а вовсе не те, куда более поверхностного свойства, за которыми стоит искусственность человеческого бытия. Одна из этих предельных загадок – вопрос о смысле нашего существования. Именно надежда найти хоть какой-нибудь ответ на этот вопрос заставляет меня отправиться в Тибет, который считается последним звеном, соединяющим нас с цивилизацией наших далеких предков, в страну, где сохраняются знания о скрытых силах человеческой души. – Он разжег трубку и задумчиво закурил. – Нигде так не нужна дедукция, как в религии. Логик может поднять ее до уровня точной науки[26].