Книга Двойная засада - Сергей Самаров

– Во взорванной машине четвертый был… – подсказал я.

Отсюда взорванную гранатой из «подствольника» машину видно не было из-за высоких куч щебня, хотя дым оттуда еще шел. Но полковник обернулся.

– Там уже наши сотрудники… – подсказал подполковник Капустин. – Сейчас из прокуратуры приедет бригада. Будем составлять протокол. Тебе, Андрей Васильевич, сегодня уехать, видимо, так и не удастся…

– В крайнем случае, поеду ночью… – отмахнулся я. – Если ты не возмешь с меня «подписку о невыезде»… Хотя оснований к этому не вижу…

Какой-то тощий и долговязый капитан снял бронежилет и укладывал его на сидение через открытую боковую дверцу «Газели».

– Подписку следовало брать после первого покушения… – изрек он внушительно. – Тогда бы и второго не было… И мы бы машину не разбили…

– Лучше бы до первого покушения… – заметил я строго.

Капитан, кажется, юмора не понял и, соображая, наморщил лоб, хотя и это, кажется, мало помогло понять, в чем соль шутки. Есть такие люди, которые юмор воспринимают только тогда, когда сами его в муках на свет производят, и сами же над сказанным смеются…

– И еще четыре боевика гуляли бы, вооруженные, на свободе… – добавил подполковник Капустин. – Капитан Аристархов предлагает сменить свободу боевиков на неразбитую машину… Я так понимаю…

– Нет, я… – Капитан не нашелся, что ответить, да никто в его ответе и не нуждался..

Документы троих боевиков были собраны, документы четвертого сгорели вместе с ним в машине. Капустин передавал по связи данные из имеющихся документов дежурному, чтобы тот оперативно проверил всех по базе данных.

– Обрати внимание, что все трое по национальности чеченцы, но жители Ингушетии… – попросил подполковник. – Надо напрямую с Ингушетией связаться. У них там в последнее время неспокойно, и многие данные в общую базу просто не успели отправить. В любом случае, даже если их нет в общероссийской базе, может быть в республиканской… Пусть поищут…

– Запрос пусть отправляют через Москву… – подсказал полковник Сазонов. – Я с Москвой уже разговаривал. От нас ждут результата. И так быстрее будет…

Капустин передал и приказ полковника.

Сам Сазонов рассматривал глушитель, только что снятый им с СВД.

– И как, Андрей Васильевич, вы умудрились издали заметить, что глушитель самодельный? Я и сейчас сомневаюсь… – сказал полковник.

– Трудно сказать, товарищ полковник… – Мне и в самом деле трудно было сказать, откуда у меня появилась уверенность еще при взгляде на глушитель издали. – Скорее всего, конфигурация… И еще видел, как он винтовку держал… Тяжелый глушитель… Перевешивал… Если бы еще под ствол треногу ставить, можно было бы стрелять… А так – неразумно… Неумелое изготовление, без просчета баланса… Развинтите… Трубка на станке выточена, от заводской не отличишь, оксидирована… Внутри прокладки наверняка вручную вырублены. Из первой попавшейся резины… Возможно, из автомобильной камеры… Я такие уже видел…

– Спецназ ГРУ – вне критики и конкуренции… – дал оценку тот самый капитан, у которого отсутствовало чувство юмора. – Капустин уверяет, что у них группа крови особая… Спецназовская… Потому и видят все…

Капитан явно хотел подольститься после только что прозвучавшей в его адрес отповеди двух подполковников. Но откровенная лесть показалась ему излишне прямолинейной, и потому он приплел подполковника Капустина. Если Капустин и говорил это, то говорил не мне, следовательно, он не льстил. Капитан же, передавая слова подполковника, льстил изощренно.

– Меня, товарищ полковник, другой вопрос сейчас интересует… – заметил я, даже не обернувшись в сторону капитана, которому бронежилет, кажется, мозоли на погонах натер. – Я только Капустину и брату сообщил, что собираюсь сегодня уехать в часть. Но меня явно ждали… Я далек от мысли обвинить подполковника Капустина в разглашении информации, еще более далек я от мысли выдвинуть такие обвинения против брата, но вижу только два варианта развития событий. Первый – кто-то прослушивал мои разговоры, второй – кто-то умный руководит всеми этими событиями и просчитал мое поведение… Последнее предпочтительнее, как мне кажется… Этого умного среди убитых нет, как я полагаю, потому что умный не будет действовать так безграмотно. И потому, если он есть в действительности, его следует искать…

– У меня эта же мысль возникла, когда первый из покушавшихся разговаривать начал, еще там, в машине… – заметил подполковник Капустин. – И именно поэтому я не считаю дело раскрытым и завершенным. Кто-то из руководителей операции должен быть у нас под боком, и человек этот опасный. Не его вина, что хорошие исполнители в дефиците, и оба покушения были неудачными. Он будет искать других исполнителей…

– Значит, и его следует искать… – сделал вывод полковник Сазонов. Вывод естественный для любого руководителя. – Причем искать по полной программе, при наивысшей активности. Ты, Игорь Евгеньевич, как здесь закончишь, сразу ко мне… Обговорим ситуацию… А пока я поехал начальству докладывать… Любая стрельба в городе – событие из ряда вон выходящее. А стрельба, открытая дважды за один день, – это катастрофа… Могут оргвыводы последовать…

* * *

Если после дневного покушения я обошелся беседой с операми, то сейчас пришлось познакомиться и со следователем по особо важным делам областной прокуратуры, старшим советником юстиции, а проще – полковником Растегаевым, Иваном Дмитриевичем Растегаевым, который сразу при знакомстве, глядя через очки с толстыми линзами, строго-настрого предупредил:

– Моя фамилия пишется с одной буквой «с», потому что происходит не от пирога расстегая…

– Я запомню, Иван Дмитриевич, – согласился я, слегка удивившись, что взрослый, солидный человек такое важное значение придает написанию своей фамилии и тратит на объяснения свое драгоценное время. Я вот, например, знал, что меня, тогда еще лейтенанта или, позже, старшего лейтенанта, солдаты за глаза Будулаем звали по малограмотности. Впрочем, это не их малограмотность, а малограмотность нашего образования. Отсюда все и вытекало, отсюда фамилию популярного в те времена цыгана-киногероя люди знали лучше, чем мифологию своего народа. Мифологию от нас старательно прятали и прячут до сих пор, чтобы, не приведи господи, люди не почувствовали гордость за свою национальность, а пустых киногероев, и не только «будулаев», усердно пропагандируют. Но я не обижался. – А вы расстегайчики любите? Если что, прошу в гости, у меня жена их удивительно вкусно готовит. Рыбный фарш мешает с зеленым луком… Ни в коем случае не с репчатым, а только с зеленым, и чтобы его было много… Удивительно вкусно получается…

По глазам Ивана Дмитриевича я понял, что совершил смертельную ошибку. Старший советник юстиции посмотрел на меня так, что я не удивился бы, подпиши он сейчас постановление о моем аресте. Впрочем, в нынешние времена, кажется, такое представление подписывается только решением суда, и я, наверное, могу пока чувствовать себя свободным человеком и наслаждаться своей свободой.