Книга Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945 - Джеймс Макговерн

То, что «Барбароссе» предстояло быть более чем военной операцией, указывалось в специальной секретной директиве, изданной фельдмаршалом Кейтелем для высших армейских офицеров 13 марта. В ней говорилось, что «рейхсфюреру СС поручено фюрером проведение в оперативной зоне специальных мероприятий по подготовке политического администрирования, мероприятий, которые вытекают из борьбы, ведущейся между двумя противоположными политическими системами. В рамках этих мероприятий рейхсфюрер СС будет действовать самостоятельно под свою личную ответственность».

Вскоре Кейтель издал еще две директивы. Одна из них предполагала, что преступления, совершенные германскими войсками против гражданского населения восточных территорий, не должны подлежать, как правило, рассмотрению военными трибуналами. Другая директива предусматривала, что коммунистические политкомиссары должны отсортировываться от основной массы русских военнопленных и уничтожаться.

Все эти директивы являлись вопиющим нарушением условий ведения обычной войны. Многие армейские генералы противились их выполнению в частном порядке, но ничего не предпринимали для их отмены. Фельдмаршал Кейтель допускал, что директивы «далеко не бесспорны». Но Гитлер требовал их выполнения, и глава штаба Верховного главнокомандования вермахта считал, что он связан долгом чести и верности выполнять любое желание фюрера.

«Специальные мероприятия», порученные Гиммлеру, включали использование einsatzgruppen, сформированных службой безопасности СС. Эйнзацгруппы должны были двигаться позади победоносных частей регулярной армии и зачищать оккупированную территорию от евреев, цыган, советских комиссаров и других представителей населения, которых нацисты классифицировали как своих расовых и идеологических противников. Короче, инициативные группы СС убивали столько этих людей, сколько могли обнаружить, армия в эти операции не вмешивалась.

Руководить гражданским учреждением, ответственным за управление русским населением, которое не являлось объектом операций инициативных групп СС, Гитлер назначил Адольфа Розенберга. Он стал рейхсминистром по оккупированным восточным территориям. Это выглядело логичным выбором. Сын немецкого башмачника (по другим данным, купца), Розенберг родился в прибалтийском городе Ревеле (ныне Таллин), который входил тогда в Российскую империю. Воспитанный как немец, он в равной степени знал русскую культуру и обычаи. В январе 1918 года Розенберг получил диплом архитектора в Московском высшем техническом училище. В феврале 1918 года вернулся в Ревель, в конце 1918-го переехал в Мюнхен, где в 1920 году вступил в нацистскую партию в числе ее первых членов. (Именно Розенберг познакомил Гитлера с «Протоколами сионских мудрецов», что оказало огромное влияние на мировоззрение будущего фюрера. — Ред.)

Но в то время как Розенберг был единственным нацистским лидером с опытом непосредственного знакомства с Россией, он не был реалистичным политиком. И ему приходилось конкурировать в борьбе за власть не только с армией и СС. Мартин Борман тоже решил обеспечить себе право играть существенную роль на территории оккупированной России в интересах нацистской партии.

К этому времени Рудольф Гесс практически полностью устранился от обсуждения дел во властных структурах Третьего рейха. В частности, он не участвовал в планировании плана «Барбаросса». Бывший летчик Первой мировой войны (в самом ее конце. — Ред.) уделял большую часть времени своему хобби, заключавшемуся в пилотировании самолета, который предоставило в его распоряжение предприятие «Мессершмитт» в Аугсбурге. Главе аппарата Гесса Борману удалось добиться доверия фюрера, и теперь главным образом именно Борман помогал фюреру руководить нацистской партией. У Гесса было достаточно оснований для того, чтобы почувствовать себя забытым. Гитлер не стал его смещать, но и не находил времени для встреч с ним. Мыслями фюрера полностью овладел «Барбаросса», действительно ошеломляющий план.

В 1924 году, когда Гитлер был еще не очень успешным баварским политиком и заключенным Ландсбергской тюрьмы, он продиктовал своему верному секретарю Рудольфу Гессу следующие слова: «Мы [национал-социалисты] возьмемся за то, что прервали шесть столетий назад. Мы остановим бесконечное продвижение немцев на юг и запад Европы и повернем взоры к землям на востоке. Мы положим конец колониальной и торговой политике предвоенного времени и перейдем к территориальной политике будущего. Но когда мы говорим сегодня о новых территориях в Европе, то должны думать главным образом о России и пограничных с ней подчиненных ей государствах. Сама судьба, видимо, желает указать нам путь сюда… Колоссальное государство на востоке неизбежно обречено на гибель, и конец еврейского господства в России будет также концом России как государства» («Майн кампф», глава XIV — «Восточная ориентация или восточная политика»).

Теперь время реализации этих идей почти наступило. Пока 3 миллиона (всего на реализацию плана «Барбаросса» выделялось 5,5 миллиона солдат и офицеров Германии и ее союзников. — Ред.) немецких солдат перебрасывались на восток, на исходные позиции, Гитлеру приходилось скрывать свои намерения от русских, которые еще оставались его союзниками, какими были в последний 21-месячный период после подписания германо-советского пакта. Фюрер и его министры занимались также дипломатическим маневрированием с целью обмана других основных союзников Германии. Итальянцы были поставлены в известность о плане «Барбаросса» лишь за день до начала его осуществления. Японцы также оставались в неведении. Одновременно их побуждали атаковать Сингапур и разгромить позиции Великобритании на Дальнем Востоке.

Занявшись деталями подготовки к реализации плана «Барбаросса», Гитлеру все еще приходилось давать отпор тем, кто советовал отказаться от нападения на СССР. Помня об ошибке Первой мировой войны, заключавшейся в войне на два фронта, некоторые немецкие генералы и дипломаты выступали против вторжения в Россию, пока Британия продолжала сопротивляться на Западе. Гитлер и раньше сталкивался со сдержанным отношением к своим целям. Он всегда игнорировал это. Его решения всегда сверхубедительно доказывали свою правильность, в то время как суждения его военных и дипломатических советников оказывались ошибочными. Теперь фюрер был полон решимости сохранить дату 22 июня как время начала осуществления плана «Барбаросса», как бы ни обстояли дела с Британией.

В мае 1941 года Гитлер считал, что Британия практически разгромлена. Изолированная на островах, она не имела опоры на континенте. Будет еще достаточно времени, чтобы вернуться к ее окончательному разгрому, когда закончится реализация грандиозного плана «Барбаросса». Гитлер был твердо уверен, что для разгрома России понадобится не более трех месяцев. О долговременной кампании немцы не помышляли, ее не планировали. Германские войска не были обеспечены зимней одеждой. Предполагалось, что их цели будут достигнуты до наступления русской зимы. После этого Россией должен был заняться Гиммлер с СС и министерство восточных территорий Альфреда Розенберга.

Все же Британия представляла некоторую помеху для Гитлера. Ведь он хотел полностью освободиться от проблем с Западом, чтобы развязать себе руки на Востоке. С этой целью фюрер позволил произвести предварительный зондаж возможности мирных отношений с Британией через посредничество сочувствующих этой идее нейтральных источников и был весьма удивлен, когда с ее стороны не последовало ответа. Поэтому воздушная война против Англии продолжалась. В ночь на 10 мая был совершен самый массированный воздушный налет на Британию, уничтоживший сотни акров построек Лондона ценой потери тридцати немецких бомбардировщиков.