Книга Возвращение к истокам - Нэнси Фокс

Джейк повернулся к ней лицом.

— Потому, что мы не хотим друг друга, — спокойно объяснил он. — Мы росли с ней как брат и сестра, и это заметно.

Сердце Кэрри затрепетало. Она сжала ладонями колени и уставилась на кольцо. Камень таинственно поблескивал в солнечном свете.

— Это просто безумие… — прошептала Кэрри. — Сумасшедшая затея.

— Предложи что-нибудь получше, — огрызнулся Джейк.

— Это кольцо какое-то… интимное, — нашлась в конце концов Кэрри.

Джейк задумался и ласково произнес:

— Обручальные кольца или кольца, которые любовники дарят друг другу в знак признательности, всегда интимны.

— Можно было обойтись просто небольшим бриллиантом, — пробормотала она смущенно.

— «Бриллианты — лучшие друзья девушки», ты это имеешь в виду? Или потому, что они традиционно надежны? Так вот что я должен тебе сказать, а ты, пожалуйста, запомни твердо. Все, что касается наших отношений, будет выглядеть сверхособенным. Джесс крайне проницательна и хитра. И она запросто вычислит нас и воспользуется любым нашим промахом. Чтобы провести ее, нам необходимо изобразить нечто большее, чем легкая интрижка. Нам надо показать, что мы всецело принадлежим друг другу. Даже не помолвленные. Чтобы было ясно — нашу связь разорвать невозможно.

Чувствуя озноб, Кэрри спросила:

— Принадлежим — значит спим? А как же любовь?

Ироническая улыбка скользнула по губам Джейка.

— Думаю, что Джессика так же верит в любовь, как я, например. Или как ты. Оставь, Кэрри! Любовь — это для невинных девочек, которые еще верят в романтику и счастливо с этим живут.

Сдерживая дрожь, Кэрри отчеканила:

— Я не собираюсь спать с тобой даже в одной комнате.

— А я и не предлагаю.

Кэрри насторожилась.

— И где в таком случае я буду спать?

— Разве я не хозяин в собственном доме? Я могу делать в нем что хочу. Переоборудуем быстренько одну из гостиных. Ванная комната в доме не одна, так что не беспокойся, принимать душ со мной вместе тебе не придется.

— А я думала, что ты живешь в той квартире, где я уже была.

— Я там бываю, когда задерживаюсь допоздна в городе, но мой настоящий дом за городом, севернее Брисбена. — Джейк откинулся на спинку сиденья и внимательно посмотрел на Кэрри. — Скажи мне правду. Зачем тебе нужны деньги?

— До чего же ты подозрительный! — воскликнула она, внезапно почувствовав вину, что на время забыла о Лин.

— И все-таки ответь мне. — Непримиримые нотки зазвучали в его голосе.

Неожиданно Кэрри вспомнила, как однажды Брюс сказал ей: «Под утонченной аристократичной внешностью Джейк так и остался грубым, трудным и бескомпромиссным. Это для него и великое благо, и большое несчастье одновременно». И сейчас именно вторая, грубая, сторона возымела верх.

— А ты сам как думаешь для чего?

— О! Мало ли для чего! — воскликнул Джейк. — С двадцатью тысячами можно многое сделать. Или купить. Например, наркотики.

— Что?! — Кэрри задохнулась от возмущения, с ужасом осознав, в чем он ее подозревает. — Все лекарства, которые я принимаю, выписываются врачом. Остановите, пожалуйста, машину, я выйду! — попросила она шофера, но по отсутствию реакции поняла, что прозрачная перегородка, отделяющая пассажирский салон, звуконепроницаема.

Зато рядом на сиденье расхохотался Джейк.

— Высокомерна, властна, как всегда, — захлебываясь от смеха, пробормотал он. — Все в порядке, Кэрри. Я тебе верю. Но скажи, почему ты неожиданно изменила свое решение?

— Как тебе не стыдно так поступать со мной? Это отвратительно. Играть как кошка с мышкой! — еле сдерживая слезы, прошептала Кэрри. Она посмотрела на кольцо. — Уверена, что твоя подруга возьмет его обратно.

— О, Лора возьмет его, — ехидно подтвердил Джейк. — А что касается хитрости, мне необходимо быть уверенным, что ты справишься с Джессикой.

— Она что, такая ужасная?

— Вовсе нет. Она мне даже нравится. Но вся беда в том, что жениться на ней я не хочу! А так она умна и забавна, хорошо знает, чего хочет, умеет добиваться своего, но любит рисковать.

— Пойми, я ненавижу ложь…

— А тебя никто и не заставляет лгать, — возразил Джейк.

— Тогда играть ложь.

Джейк поднял брови.

— Кэрри, решайся. Да или нет?

Лин, подумала Кэрри, ей необходима операция. Ради этого надо вынести все.

— Хорошо, я согласна.

— Я переведу половину денег в больницу немедленно, а остальные, когда Эл Флоуренс и его дочурка отвяжутся от нас, — весело сказал Джейк.

Кэрри поймала его взгляд.

— Мне нужен контракт, договор или что-нибудь в этом роде.

Помолчав с минуту, Джейк спокойно ответил:

— Конечно, я скажу юристу, чтобы он подготовил соответствующий документ. Завтра за ланчем ты получишь договор.

Почувствовав какую-то перемену в его настроении, Кэрри сняла кольцо и протянула Джейку.

— Пусть оно пока будет у тебя.

— Хорошо, — ответил он холодно, взял кольцо и спрятал его в потайном кармане пиджака.

Всю оставшуюся дорогу до дома Кэрри они промолчали.

— Я завтра пришлю за тобой машину. Часов в двенадцать. Надеюсь, ты успеешь собраться, — сказал Джейк, помогая ей выйти из машины.

— Да, конечно. Спасибо за ланч, все было великолепно, — дипломатично добавила Кэрри.

— Тебе спасибо, — ответил Джейк так же вежливо, словно на светском приеме.

Резко развернувшись, Кэрри поспешила к дому. Войдя в комнату, она без сил рухнула на кровать. Что я делаю? Во что позволяю втянуть себя? Ведь ясно как Божий день: Джейк страстно меня хочет, но столь же сильно и презирает.

6

Кэрри взглянула на часы. Почти одиннадцать. Машина приедет к двенадцати, значит, время еще есть.

Она критически осмотрела свой гардероб. Да, не густо. Пожалуй, кроме синего костюма, надеть нечего. Но нельзя же каждый день появляться в нем!

Вот это, возможно, ничего. Кэрри остановила свой выбор на узких брючках. А к ним подойдет шелковая блузка, которую я купила на Тиморе. Посмотрим-ка.

Переодевшись, она взглянула в зеркало. Ну что ж, совсем неплохо. Голубые и зеленые краски китайского шелка великолепно гармонировали с цветом ее глаз и подчеркивали матовость чистой кожи.

Услышав шум подъехавшей машины, Кэрри схватила сумочку и заторопилась вниз. Шофер, заметив ее, вежливо поздоровался, распахнул перед ней дверцу, а затем плотно закрыл ее. Звонкий щелчок замка прозвучал, как звук запора в тюремной камере.