Книга На тебе греха не будет... - Татьяна Голубева

Илона бросилась к шкафу и принялась торопливо рыться в грудах висящей и лежащей одежды. Что у нее есть подходящего? Черт побери, да у нее же нет ни одного спортивного костюма — ни черного, ни зеленого, ни какого-нибудь еще! Сбегать купить, пока Толяна нет?

Решено — сделано. Илона стремительно переоделась и помчалась в ближайший магазин, «где можно было купить что-нибудь спортивное. Бурей ворвавшись в торговый зал, она потребовала абсолютно черный костюм. Растерявшийся от ее напора молодой продавец объяснил, что чисто черных нет, на каждом костюме обязательно имеется какая-нибудь цветная отделка. Илона стояла на своем, и в конце концов парнишка вспомнил, что в кладовой, кажется, завалялись хлопчатобумажные тренировочные штаны из Белоруссии.

— Тащи! — приказала Илона. — Черт подери, что за сраный магазинишко! Простых вещей нет!

Через несколько минут перед ней лежали страшненькие черные штаны, созданные белорусскими умельцами швейно-трикотажного дела, мешковатые, с неровными швами. Поморщившись, Илона все же решила:

— Сойдет! А верхняя часть?

Верхнюю часть ей нашли более приличную — греческого пошива, но на размер больше, чем требовалось. «Ну, так даже лучше, — подумала Илона, — движения сковывать не будет». Добавив к этому кроссовки «Рибок» корейского производства и лыжную шапочку (к сожалению, черной не нашлось, но Илона согласилась и на темно-синюю), Илона расплатилась и побежала домой. Поднимаясь на третий этаж с объемистым пакетом в руках, Илона почувствовала, что основательно запыхалась. «Вот она, домашняя сидячая жизнь, — подумала Илона. — Сижу, курю! А надо гулять, бегать трусцой по утрам, вообще тренироваться! Иначе Толяну пользы от меня никакой не будет».

Толян уже вернулся и встретил ее в прихожей с изумленным видом.

— Чего это ты накупила? — спросил он.

— Сейчас увидишь! — гордо ответила Илона и потащила пакет в комнату.

Оценив ее приобретения по достоинству, Толян тем не менее сказал:

— Отлично, детка, мысль у тебя работает в правильном направлении. Но сегодня нам все это не понадобится. Ну разве что кроссовки.

— А что нам понадобится? — спросила Илона. В эту минуту она чувствовала себя маленькой девочкой, которую пригласил на прогулку старший брат, осчастливив тем самым до невозможности. Она сгорала от любопытства и нетерпения.

— Так… надо подумать, — пробормотал Толян, подходя к одному из гигантских шкафов и распахивая его тяжелые дверцы. — Надо подумать…

Он выгреб прямо на пол все то, что было свалено под висящими на плечиках костюмами и платьями Илоны, и принялся перебирать вещи, бормоча:

— Нет, это слишком… не годится… А это что такое? Нет, не пойдет…

Наконец он с торжествующим видом протянул Илоне короткую темно-серую юбку джерси с оборвавшейся атласной подкладкой. Подкладка свисала с одного бока на добрых тридцать сантиметров, и Илона в ужасе отшатнулась:

— с ума сошел! Ты хочешь, чтобы я занялась починкой вот этого? Я вообще не понимаю, как этот хлам здесь очутился! Давно надо было выбросить!

— Нет, детка, ты ее не выбросишь, — строго сказал Толян. — И чинить ничего не надо. Надевай как есть.

— Зачем? Ты хочешь, чтобы я выглядела чучелом? — Да, — кивнул Толян. — Ты должна выглядеть как чучело. И я буду выглядеть так же. Поверь, детка, я знаю, что делаю. Тебе еще понадобятся плотные колготки, но их нужно будет порвать, чтобы дырки были хорошо заметны. И курточка в том же духе.

— Дырки-то зачем? — возмутилась Илона. — Кто их ночью разглядит?

— А мы под фонарем встанем, где посветлее, — рассмеялся Толян. — Давай наряжайся! И волосы свои роскошные прикрой, повяжи какой-нибудь платок пострашнее.

Глава 9

Из дома они вышли крадучись, чтобы не попасться на глаза соседям. Илона тихонько хихикнула, представив, что подумал бы любой из жильцов, увидев их на лестнице. Они с Толяном выглядели самыми настоящими бомжами, полжизни проведшими в подвалах, только специфического запаха не хватало. Илона — в старой юбке со свисающей оборванной подкладкой, в серой куртке, на которую Толян старательно насажал жирных пятен, в рваных шерстяных колготках… Только кроссовки были новехонькие, но и их Толян замаскировал «под старину», измазав сажей, добытой из старого газового водогрея. На голове Илоны красовался повязанный по-бабьи черный, в розах, платок, найденный в бабушкиных запасах. Сам же Нерадов принарядился в древнюю фетровую шляпу с обвисшими полями, рваную ярко-желтую ветровку и дешевые черные джинсы. Но конечно же Илона заметила, что кроссовки Толян надел отличные, удобные, хотя и грязные снаружи донельзя. Еще он прихватил чем-то набитую небольшую спортивную сумку на длинном ремне.

Они не спеша зашагали по проспекту Римского-Корсакова, потом свернули в Дровяной переулок, и там Толян вдруг подошел к серому «вольво», стоявшему у тротуара, спокойно открыл дверцу и сел на водительское место, на ходу бросив Илоне:

— Забирайся, поехали.

Илона села в машину, от изумления потеряв дар речи. Наконец, опомнившись, она открыла рот, собираясь спросить, чья это машина, но Толян пресек ее попытку, коротко бросив:

— Помолчи.

Илона стала смотреть в окно, однако уже слишком стемнело и она не узнавала улиц, по которым они ехали. Она вообще никогда не обращала слишком большого внимания на такие несущественные мелочи, как дома, памятники, ограды… Ей это было неинтересно. Витрины магазинов — это совсем другое дело, там есть на что посмотреть и над чем подумать. Но вот машина въехала на мост, и Илона сообразила, что они направляются на Петроградскую сторону.

Толян зарулил во двор огромного дома, где стояло несколько машин, и, развернув «вольво», поставил его прямо перед въездной аркой. Илона подумала, что вообще-то так делать нельзя, он же перегородил дорогу жильцам… Но Толян уже вышел и нетерпеливо махнул ей рукой: поторапливайся!

Из двора они выбрались через проходной подъезд, очутившись на удивительно красивой набережной узкой речки. Вроде бы это была Карповка, но Илона не стала бы этого утверждать. Петроградскую сторону она почти не знала (и не только ее). То есть она бывала, конечно, в этом районе, но всегда с какой-нибудь шумной компанией, направляясь то в ресторан, то к кому-нибудь в гости, и ей бы в голову не пришло просто бродить здесь по улицам и набережным, а уж тем более забираться в проходные дворы. Ей это было просто ни к чему?

Немного пройдя по набережной, они с Толяном очутились перед огромным серым зданием и, нырнув в очередную арку, вошли в просторный мощеный двор, в центре которого росло несколько высоких старых деревьев; под деревьями красовался аккуратно подстриженный газон, окруженный низенькой ажурной оградой, и все это великолепие освещали два фонаря под старину на витых чугунных столбиках, установленных в самой глубине дворового пространства. Илона сразу же обратила внимание на то, что часть окон на верхних этажах (и с наружного фасада, и со двора) Сверкала белыми пластиковыми рамами. Значит, не бедные люди живут в этих квартирах. Такие окошки стоят кучу денег.