Книга Два одиночества - Сандра Джоунс

— Кейн? Что это вы здесь делаете? И почему сидите в машине?

— Что делаю? Ничего. Просто хотел... — Заметив, как у него потеплел голос, решил ожесточиться. — Просто был неподалеку по делам и вот заехал. Посмотреть, как вы тут поживаете.

— Очень мило с вашей стороны, — любезно улыбнулась Терри, но в ее голосе чувствовалась растерянность. — Может, зайдете, выпьете чашечку кофе? Уже полдень, я только что сварила суп, и, если вы проголодались...

— Спасибо, Терри, я не голоден. Пожалуй, мне пора... Но в любом случае, спасибо за приглашение.

Однако через пять минут Кейн уже сидел за столом на кухне Терри, хорошенько вымыв руки и закатав рукава рубашки — чтобы скрыть жирное пятно на манжете.

Когда он увидел Терри впервые — постороннюю беременную женщину, такую несчастную и одинокую, — что-то неуловимое в ней его задело. Потом они встретились через семь лет — в другом городе, при других обстоятельствах. Кейн не сразу узнал ее, но сразу почувствовал к ней влечение — смутное, непостижимое рассудком.

А теперь перед ним была какая-то другая, новая Терри. Она хозяйничала на кухне, и с каждой минутой в душе Кейна росла безотчетная тревога.

Нет, дело тут не в кухне. Кухня как раз была на редкость обыкновенной. Линолеум под паркет, крашенные желтой краской допотопные буфет и шкафчик, на окнах веселенькие занавески в цветочек, на подоконниках в ящиках горшки с морковью, репой и сладким горошком...

Нет, дело не в кухне и не в самой Терри. А в чем? Кейн толком так ничего и не понял, но кожей ощущал: смотреть, как Терри хозяйничает у себя на кухне, опасно. Все равно что играть с огнем.

На Терри был хлопковый комбинезон песочного цвета и потрепанные спортивные туфли. Прямо скажем, не слишком соблазнительный наряд... От нее пахло мылом и специями, а непослушные волосы выбивались из хвоста, схваченного на затылке шелковым пестрым платочком.

Нет, я точно впадаю в маразм! — твердил себе Кейн. Ни один нормальный мужик не потерял бы голову из-за этой добропорядочной домохозяйки в песочном комбинезоне. Спрашивается, как она умудряется в таком диком наряде быть такой чертовски сексапильной? Кто бы подумал, что запах корицы, мыла и куриной лапши действует столь возбуждающе? Нет, это просто удар ниже пояса! Хорошо еще, что я сижу.

Детство Кейна прошло в доме, где было десять спален и одной прислуги пять человек. Зато родители вечно отсутствовали: по их глубокому убеждению, дети должны были проводить время исключительно у себя в комнатах либо в престижных детских садах и школах. О кухне у него сохранились довольно смутные воспоминания: пол под мрамор, сияющая блеском плита и раковина, идеальный, если не сказать стерильный, порядок. Одним словом, не кухня, а лаборатория для производства пищи — не зря отец был потомственным аптекарем...

Потом, уже в Вустере, у него появилась своя собственная кухня. По последнему слову техники и дизайна, уставленная и увешанная огромным количеством безделушек и украшений, с безукоризненно вежливой и компетентной приходящей прислугой. Габби потратила уйму денег на то, чтобы оборудовать и украсить кухню по своему вкусу, а заботиться обо всем остальном предоставила экономке.

Кейн в душе усмехнулся. А ведь Габби и сама была в доме лишь украшением. И никогда даже не пыталась взять на себя роль хозяйки и матери. Если Шону по ночам снился дурной сон, Кейн сам вставал и приносил сыну стакан теплого молока с печеньем. А к четырехлетию даже сам испек Шону шоколадный торт и замысловато украсил верх разноцветным мармеладом и леденцами. (Габби заявила, что не намерена тратить время на такие глупости, и заказала в своей любимой кондитерской огромный торт — на манер свадебного.)

— Это мой собственный рецепт, — вернул Кейна к действительности голос Терри. С раскрасневшимися щеками она поставила на стол две тарелки с куриной лапшой и открыла пачку сырных крекеров. — По-моему, неплохо. Правда, моя бывшая свекровь уверяла, что я готовлю слишком постно. Она-то предпочитает сливки, бекон, наваристые супы и все такое прочее...

Можно подумать, я пришел сюда обмениваться кулинарными рецептами! Хотя, черт его знает, зачем я сюда приперся... Во всяком случае, явно не затем, чтобы отведать фирменную куриную лапшу Терри Торхаут.

Но она смотрела на него с таким озабоченным видом, что он взялся за ложку.

— Отменный супчик! — буркнул он через минуту-другую. — Вкусно.

— Куриные грудки и спинки, кожу я снимаю, — радостно сообщила Терри, — много лука и сельдерея, морковка и чуточку лимонного сока. Фред очень любит такую лапшу.

— Не сомневаюсь. Особенно всасывать ртом лапшинки из тарелки, — поддержал разговор Кейн.

— Откуда вы знаете? Вы что, тоже так делали, когда были маленьким?

Она смотрела на него с таким изумлением, что Кейн чуть не подавился.

— Наверное, все дети так делают. Передайте мне, пожалуйста, крекеры.

Какое-то время они ели молча. Кейн не сводил глаз с влажных, розовых губ Терри... Интересно, какой у них сейчас вкус? Куриной лапши или вкус Терри?

Нет, у меня точно едет крыша!

6

Через десять минут Кейн в жутком расположении духа попрощался с Терри. Пока доехал до своего офиса, настроение стало еще хуже. Он ни с того ни с сего огрызнулся на Санни, милейшую и исполнительную секретаршу, и вместо приветствия свирепо покосился на Беннета, когда тот высунул из своего закутка лысую голову. Потом принялся чинить перекосившуюся дверцу громоздкого шкафа для документов и, пребольно прищемив палец, громко ругнулся.

— Встал не с той ноги? — осведомился Беннет.

— Когда будешь в другой раз покупать мебель для офиса, не увлекайся старым хламом, — пробурчал Кейн.

— Хламом?! — притворно возмутился Беннет. — Много ты понимаешь! Да ведь это антиквариат. Или по крайней мере ретро.

— Ну ладно, шутки в сторону. Что у нас с чертежами по строительству опорного моста?

— Пока ничего. Санни говорит, сломалась копировальная машина. Послали за новой.

— Ну вот! Только этого нам не хватает!

— Да не волнуйся ты так! Все успеем. — Беннет покосился на распухший палец Кейна. — Приятель, ты бы лучше подержал палец под холодной водой. Сразу полегчает.

Жаль, что нельзя так же легко и просто вылечить все прочие части тела, подумал Кейн. Например, голову.

В начале шестого он решил позвонить женщине, с которой изредка встречался с тех пор, как вернулся в Блэкберн. Шейла работала исполнительным секретарем в одном благотворительном фонде и была лейбористкой до мозга костей. Обожала группу «Куин» и не брала в рот спиртного. Будь ей известно, что благотворительный фонд, где она работает, основан двоюродной бабушкой Кейна, Трейси Портер Райли, Кейн бы к ней и близко не подошел. Но Шейла не так давно переехала в Блэкберн и знала лишь то, что Кейн занимается строительными подрядами, живет один, не пьет и в умеренных дозах в состоянии выносить ее политические и музыкальные пристрастия.