Книга Единственная - Ричард Бах

И тут Тинк закрыла лицо руками и разрыдалась. – О, спасибо, спасибо вам, – сказала она, всхлипывая. – Я так стараюсь помочь… Я вас тоже очень люблю!

Я остолбенел. – Так это ты – фея идей?

Она кивнула.

– Здесь всем руководит Тинк, – тихо сказал Актин, снова готовя свой станок. – Она очень серьезно относится к своей работе.

Девушка вытерла слезы кончиками пальцев. – Я знаю, что вы называете меня разными глупыми именами, – сказала она, – но главное, что вы прислушиваетесь. Вы удивляетесь, почему чем больше идей вы используете, тем больше их к вам приходит? Да потому, что фея идей знает, что она для вас что-то значит. И чем больше она значит для вас, тем важнее вы для нее. Я говорю всем, кто здесь работает, мы должны отдавать все самое лучшее, потому что эти идеи не просто витают в нуль-пространстве, они приходят к людям! – Она достала платочек. – Простите, что я расплакалась. Я не знаю, что на меня нашло. Актин, пожалуйста, забудьте это… – Он посмотрел на нее без улыбки. – Что забыть, Тинк?

Она повернулась к Лесли и начала рассказывать. – Вы должны знать,

что каждый из работающих на этом этаже по меньшей мере в тысячу раз умнее меня… – Все дело в очаровании, – сказал Актин. – Мы все раньше были учителями, мы любим эту работу, и иногда мы не так уж плохо с ней справляемся. Но только Тинк может придать всему очарование. А не будь притягательной силы очарования, даже самая прекрасная идея во вселенной останется просто мертвым стеклом, и никто к ней не прикоснется. Но когда к вам приходит идея, посланная феей сна, она настолько очаровательна, что вы не можете от нее отказаться, и идея отправляется в жизнь, изменяя целые миры. Я подумал, раз эти двое нас видят, значит они – это мы из альтернативной жизни, они просто выбрали другие пути на этой карте судеб. И все же я не мог в это поверить. Фея идей – это мы сами? Неужели другие уровни нашего “я” многие жизни шлифуют знание, доводя идеи до кристальной ясности, надеясь, что мы увидим и воспользуемся ими в нашем мире?

В этот момент к нам подкатил маленький робот, державший в манипуляторах кристалл, под тяжестью которого тихонько поскрипывали шины. Робот осторожно установил пока еще незаполненный кристалл на стол Аткина, дал два мелодичных звонка и укатил вдоль по проходу.

– Отсюда, – спросил я, -…Все идеи? Изобретения? Ответы?

– Не все, – сказала Тинк, – есть ответы, которые вы находите сами, основываясь на своем жизненном опыте. Отсюда приходят только самые неожиданные, на которые вы наталкиваетесь, когда освобождаетесь от наваждения повседневности. Мы просто просеиваем бесчисленные возможности и отбираем те, которые вам понравятся!

– А замысел книги? – Спросил я. – “Чайка Джонатан Ливингстон” тоже пришла оттуда?

– Роман о чайке был для тебя просто идеален, – нахмурилась она, – но ты тогда еще только начинал писать и ничего не хотел слушать.

– Тинк, я слушал!

Ее глаза вспыхнули. – И он еще говорит, что слушал! Ты хотел писать, но чтобы в этом не было ничего необычного. Я из сил выбилась, стараясь до тебя достучаться.

– Выбилась из сил?

– Пришлось прибегнуть к воздействию на психику, – сказала она, и воспоминания наполнили ее голос отчаянием, – я этого страшно не люблю. Но если бы я тогда не прокричала тебе в ухо название книги, если бы не прокрутила весь сюжет прямо перед твоим носом, бедный Джонатан был бы обречен!

– Неправда, ты не кричала.

– Ну ладно, но я готова была закричать после всех моих попыток добраться до тебя.

Так я тогда слышал голос Тинк! Это было темной ночью, очень и очень давно. Никакого крика, наоборот – совершенно спокойный голос произнес:

“Чайка по имени Джонатан Ливингстон”. Поблизости никого не было и, услышав этот голос, я перепугался до полусмерти.

– Спасибо, что ты поверила в меня, – сказал я.

– Да уж не за что, – сказала она, смягчившись.

Она торжественно посмотрела на нас. – Вокруг вас всегда витает много идей, но очень часто вы просто не хотите их видеть! Когда вы ждете вдохновения – вам нужны новые идеи. Когда вы жаждете наставления на путь истинный – идеи показывают вам верный путь. Но вы должны быть внимательными! И только вы сами можете заставить идею воплотиться!

– Так точно, мэм, – сказал я.

– “Джонатан” был последним замыслом книги, которую я тебе телепатировала, надеюсь, ты заметил!

– Нам больше не нужны фейерверки, – уверил я ее. – Мы верим в тебя.

Тинк ослепительно улыбнулась

Актин хмыкнул и повернулся к своему станку. – Ну, пока, ребята, -

сказал он. – До встречи.

– А мы еще увидимся? – Спросила Лесли, мысленно берясь за ручку газа ворчуна.

Директор фабрики идей встряхнула головой. – Конечно. А пока к каждой мысли, которую мы вам посылаем, я буду прибавлять записку от себя. Не спешите выскакивать из постели. Побольше гуляйте и работайте в саду!

Мы помахали ей рукой, и комната растворилась, исчезла в уже привычном хаосе. А в следующее мгновение мы снова оказались в нашем гидросамолете, готовом оторваться от воды. Впервые, с тех пор как началось наше необычное путешествие, мы улетали, и у нас на душе было легко.

– Пай! – Воскликнула Лесли. – Спасибо Лесли за эту радость!

– Мне приятно, что я смогла обрадовать вас перед тем, как я вас покину.

– Ты уходишь от нас? – Неожиданно встревожился я.

– Ненадолго, – ответила она. – Вы знаете, как найти тех, кого вы хотите увидеть, и очутиться там, где вы можете чему-нибудь научиться. Лесли знает, как вернуться в самолет, и ты тоже этому научишься, Ричард, когда ты научишься доверять своим внутренним ощущениям.

Она улыбнулась, как улыбается инструктор, отправляя своих учеников в первый самостоятельный полет. – Возможности бесконечны. Доверьтесь себе, и вы окажетесь там, где вам важнее всего побывать. Учитесь этому вместе. Мы еще увидимся.

Улыбка, ослепительная голубая вспышка, и Пай исчезла.

VII

– А без пай здесь не так уютно, правда? – Спросила Лесли, глядя вниз. – Там вроде стало темнее.

– Жаль, что мы не успели о многом ее спросить. – Я поежился.

– А почему она была так уверена, что мы сами справимся? – Спросила Лесли.

– Если она – это мы, только ушедшие далеко вперед, – ответил я, – она должна знать наверняка.

– А-а.

Может, выберем место и посмотрим, что случится?

Она кивнула. И мы пошли на посадку.

Мы очутились посреди луга. Казалось, что вокруг нас плещется изумрудное озеро, заключенное в чашу из гор. В малиновых облаках пламенел закат. Швейцария, тут же решил я, мы приземлились на открытке с видом Швейцарии. В долине, среди деревьев были разбросаны домики с остроконечными крышами, белела колокольчиками. По деревенской дороге тащилась телега. Ее тянул не трактор и не лошадь, а животное, похожее издали на корову. Поблизости не было ни души, а на лугу – ни дорожки, ни козьей тропки. Только озеро травы с васильками, да горы с заснеженными вершинами стояли безмолвным полукругом.