Книга Побег из `Школы искусств` - Даниэль Клугер

– Стоять! – рявкнул им Волков. – Будете свидетелями. Сейчас я ему вырежу аппендицит, а вы оцените… – после чего вдруг ослабел, упал на лежавшего милиционера и уснул.

В протоколе в ту ночь, среди прочего, появилась историческая фраза: «Грозились вырезать аппендицит.»

Так вот милиционером, едва не пострадавшим от представителя советской медицины, был белобрысый сержант. Оставалось надеяться, что Черноусова он не запомнил, поскольку тот был в компании самым тихим и незаметным.

– Сумку не трогать! – скомандовал милиционер. Черноусов отдернул руку. – Чья сумка?

– Моя, – ответил Виктор. – Там есть удостоверение с фотографией. Можете посмотреть.

– Посмотрим, – лейтенант шагнул к кровати. Сержант скомандовал:

– К стене!

Черноусов подчинился. Лейтенант несколько раз, с явным подозрением, сравнил растерянную физиономию курортника с изображением на фотографии. Убедившись, что это действительно В. М. Черноусов, он жестом подозвал журналиста и со вздохом вручил удостоверение.

– Садитесь, – сказал он. Черноусов пододвинул стул и сел, стараясь не глядеть в сторону покойника.

– Лейтенант Авдеенко, – представился милиционер.

Сержант выглянул в дверь и сообщил:

– «Скорая» приехала.

Вошли двое парней в халатах, по виду – студенты-практиканты. Один держал в руках носилки. Черноусов спросил лейтенанта:

– А мне что сейчас делать?

Авдеенко следил за действиями медиков.

– Значит, вы здесь живете? – спросил он рассеянно.

– Да. Со вчерашнего утра.

– Понятно…

– Сейчас розыскники приедут, – сообщил лейтенант зачем-то. – Из Симферополя. Сказали, что выезжают.

Сержант молча кивнул.

– Останешься здесь, подождешь их, – лейтенант снова повернулся ко Виктору. Студенты в белых халатах и «вьетнамках» на ногах (Черноусов почему-то обратил внимание именно на легкомысленную обувь) деловито перенесли тело Ильи с кровати на носилки и прикрыли его простынью.

– Куда его сейчас? – задал Черноусов дурацкий вопрос. Но в таком состоянии и в таком положении все задают дурацкие вопросы. Даже милиционеры.

– В морг, – хмуро отозвался один из студентов. – Куда же еще?

– Ладно-ладно, – нетерпеливо заметил лейтенант Авдеенко. – Давайте, ребята, шевелитесь.

Носилки с покойником вынесли, Виктор услышал звук отъезжающей машины и вздохнул свободнее. До этого момента он старался смотреть исключительно перед собой. Но в результате единственным объектом его внимания являлся лейтенант, что тоже раздражало. Теперь, слава Богу, он мог, наконец, смотреть по сторонам.

– Этот парень, – лейтенант кивнул на опустевшую кровать Ильи. – Ваш друг?

– Нет, – ответил Черноусов. – Мы познакомились вчера. Когда вселялись.

– Откуда он, знаете?

– По-моему, из Москвы.

– Чем занимается?

– На юге все мужики или дипломаты, или режиссеры.

– И кто же он?

– Закончил МГИМО.

– МГИМО… – задумчиво повторил лейтенант. – Интересно…

– Товарищ лейтенант, – сказал Виктор. – Учтите, меня здесь не было. Я только утром пришел. Перед вашим приходом.

– А ушли когда?

– Вчера, – ответил Черноусов.

– А ночевали где?

– Неважно, – ответил Черноусов. – Моя подруга от меня удрала, пошел ее искать.

– Понятно, – сказал милиционер. – Можно было до Симферополя дойти за это время.

– Можно было, – Виктор согласился. – Но не нужно было.

– Так. А до того, как ушли, чем занимались?

– Играли в преферанс, – неосторожно сказал журналист.

Лейтенант живо этим заинтересовался.

– Ну-ка, ну-ка, – сказал он, – подробнее, пожалуйста. Значит, в преферанс? И как? По-крупному? А выиграл кто? Наверное, покойный?

– Никто, – ответил Черноусов. – На интерес играли. И не доиграли. Надоело.

Местный Пинкертон посмотрел на него с явным недоверием.

– Честное слово, – сказал Виктор.

11

Он получил большое удовольствие от шествования в сопровождении милиционера вдоль всей набережной: местное отделение милиции располагалось прямо на пляже. Вернее, между пляжем и причалом для прогулочных теплоходов, в маленьком свежепобеленном домике с плоской крышей. Солнце уже взошло, появились ранние купальщики. Они провожали маленькую процессию подозрительными взглядами. Черноусов подумал, что среди них могли оказаться и его вчерашние знакомые, разозлился и ускорил шаги, так что лейтенанту даже пришлось задержанного чуть притормозить. Войдя в крохотный кабинет и кивнув Виктору на стул у двери, Авдеенко сел за письменный стол и долгих две минуты сосредоточенно разглядывал Черноусова. Корреспондент «Коммунистической молодежи» почувствовал себя неуютно.

– Н-да… – милиционер тяжело вздохнул, покачал головой. – Странная получается картина, уважаемый Виктор Михайлович. Думаю, мне придется проводить вас…

– В Симферополь? – с надеждой спросил Виктор.

– В Симферополь? – Авдеенко удивился. – Почему в Симферополь? У нас тут тоже, слава Богу, приличное помещение КПЗ. Недавно отремонтировали. Это недалеко, в двух шагах.

– А могу я увидеть свою знакомую? – спросил Виктор. – Или арестованным свидания не положены?

– Во-первых, я вас не арестовал, а только задержал, – сообщил лейтенант. – В любом случае, пока бригада уголовного розыска работает в вашем номере, я не могу вас отпустить. Они обязательно захотят побеседовать с вами. Во-вторых… – он подумал. – Где живет ваша знакомая?

– Парковая, 4.

– Ладно, – великодушно согласился лейтенант. – Пошлю за ней сержанта. Когда он придет. А там видно будет. Вообще-то это не положено.

– А звонить положено? – спросил Черноусов.

– Звонить? А куда вы хотите позвонить? – с интересом спросил лейтенант.

– На работу. Или… – он хотел сказать о Наталье, но прикусил язык. Наличие второй подруги могло вызвать у милиционера серьезные сомнения в моральном облике подозреваемого. А ему этого совсем не хотелось.

Неловкую паузу прервало появление двух здоровенных парней, в одном из которых Черноусов с большим облегчением узнал капитана уголовного розыска и своего старого приятеля Владимира Синицына.

12

Синицын явился не один, а в сопровождении еще двух сотрудников из Симферополя. Его обычно жизнерадостная физиономия сейчас выражала крайнюю степень озабоченности.

– Ну-с, – сказал он, обменявшись рукопожатием с Авдеенко, – что вы сами об этом думаете?