Книга Похищенная невеста - Сильвия Торп

А Фейн все это время внимательно наблюдал за ней и восхищался ее силой духа. Он понимал, что девушка впервые в жизни столкнулась с нищетой, и делал все, чтобы облегчить ее страдания. Так и должен относиться брат к сестре, говорил себе Доминик. В такие минуты он заставлял себя вспоминать, как страдал, как боролся с бедами, как хитро увернулся от встречи с ним сэр Лоуренс Темплкомб. Он сокрушался, что время идет, а тот, кто предал его, все еще не наказан. Его раздражала скорость, с которой полз бродячий театр. Однако отбиться от труппы он не решался — Трампер все еще представлял для них смертельную опасность.

И вот, наконец, когда терпение Фейна было на исходе, они пересекли границу между Дорсетом и Сомерсетом. Через два дня Доминик сказал Верити, что завтра они окажутся неподалеку от Шера и дальше поедут одни. К его словам девушка отнеслась спокойно, что очень удивило Доминика. Потом он решил, что она так устала, что уже ни на что не реагирует.

В тот день их путь оказался долгим и трудным — выехали они на рассвете, а первую остановку сделали лишь после захода солнца. Они несколько раз сбивались с маршрута, и Барнабас боялся не успеть на ярмарку в Кловертон.

Стояла невыносимая жара, солнце на чистом небе нещадно пекло. Дорога, по которой двигались повозки, была покрыта толстым слоем пыли. По обеим сторонам ее тянулись выжженные солнцем поля.

Как ни удивительно, но лучше всех себя чувствовал Фейн. Он закалился в дальних походах, да и рана его уже больше не мучила. Доминик, загорелый, в широкополой шляпе, бодро шагал рядом с повозкой, и Верити казалось, что он не знает усталости.

Наконец солнце опустилось за горизонт, и стало легче дышать. На ночлег они остановились на берегу речки. Верити от еды отказалась. Перекусив, актеры расположились на траве. Кто сидел, кто прилег. Все настолько устали, что о репетиции не могло быть и речи. Темноволосый юноша провел пальцами по струнам гитары и запел. Один голос стал подтягивать, но остальные актеры уже крепко спали.

Доминик поднялся и никем не замеченный побрел вверх по течению речки. Добравшись до глубокого места, он снял с себя одежду и вошел в воду. Искупавшись, Фейн оделся, вынул их ножен свою шпагу и, разглядывая ее поблескивавший под лунным светом клинок, задумался о Лоуренсе Темплкомбе. Последние несколько дней он подолгу фехтовал с Барнабасом Пайком и убедился, что шпагой владеет не хуже, чем до ранения.

Возвращаясь обратно в лагерь, Фейн услышал слабый стон и, повернув голову, увидел лежавшую под ивой Верити. Она спала, положив голову на покрытый мхом пенек. Он замер, затем медленно подошел к ней. Как только его тень упала рядом с ней, девушка тихо вскрикнула, но, разглядев в темноте лицо Доминика, тотчас успокоилась.

— Что с вами? — тихо спросил ее Фейн. — Вы заболели?

Верити помотала головой.

— Нет, — ответила она, — я не заболела. Но… Я так устала… — Девушка жалобно посмотрела на него. — Доминик, я так устала. Мне кажется, мы зря едем.

Он нахмурился:

— Через день мы уже будем на месте, и вашим мучениям придет конец. Я же говорил вам. Забыли?

— Нет, не забыла. Когда вы мне это сказали, я была готова смеяться от радости. А потом… потом мне стало очень тревожно.

Фейн опустился перед ней на одно колено.

— Доминик, — продолжала Верити, — неужели вы не понимаете, что мы зря отправились в эту поездку?

— Что за шутки! — воскликнул он. — И вы это говорите, когда до дома Темплкомба осталось не более десяти миль?

— До его дома — да! Но будет ли он там? Не уехал ли он в Лондон, когда узнал, что меня похитили?

Верити почувствовала, как напрягся Доминик.

— Ведь это очевидно. Разве не так? А мы оба об этом даже и не подумали.

Фейн понимал, что девушка права, и потому молчал. Он взялся сопровождать Верити только потому, что она должна была вывести его на сэра Темплкомба, и наверняка застал бы его в Сомерсете, если бы они добирались туда прямой дорогой. Но теперь шансов встретиться с ним лицом к лицу у Фейна практически не было. Скорее всего, тот, с кем он так жаждал расквитаться, уже несколько недель находился в Лондоне.

— Я не смогу попасть к нему в дом, если его там нет, — говорила мисс Холланд. — Никто из его слуг меня не знает. Поверят ли они мне, если я представлюсь им невестой сэра Лоуренса? Вы бы мне поверили, если бы всего не знали?

«Слуги Темплкомба ее не видели, но зато наверняка запомнили меня, — подумал Фейн. — Если их хозяин отсутствует, то они сделают все, чтобы не впустить нас в дом».

— Это моя вина, — продолжила девушка. — Одно несчастье за другим. И все из-за моей беспечности. Боже, какая я все-таки глупая! После того как вы поправились и у нас были деньги, нам следовало сразу же направиться в Герфордшир, а не в Сомерсет. Там, в Герфордшире, у меня дом, слуги, надежные друзья…

Голос ее снова дрогнул, но она сдержала себя и не заплакала.

— Мой дом! — с тоской произнесла Верити. — Боже мой, увижу ли я его?

— Крепитесь, — сказал ей Доминик. — Ведь осталось совсем немного. Вы совершенно правы. Но я знаю, что нам делать. Прежде всего мы должны выяснить, где сейчас ваш жених. И в этом нам поможет Барнабас. В Шере должны знать, у себя сэр Лоуренс или нет. Если он в Лондоне, то мы попросим передать ему, что вы в Шере, и подождем его в каком-нибудь удаленном от города домике или на ферме. Там никто не узнает, кто вы.

— Но у нас не осталось денег, — задумчиво произнесла девушка. — Кто же нас пустит к себе бесплатно?

— Я найду себе работу, — ответил Доминик. — Скоро начнется сбор урожая, и на фермах потребуются батраки.

Верити с недоверием посмотрела на него. Она не могла понять, шутит он или говорит всерьез.

— А вы уже работали батраком? — спросила девушка.

— Еще как! — усмехнувшись, ответил Фейн. — Больше, чем вы служанкой. Ведь до того, как пойти в солдаты, я работал на ферме.

— Работали на ферме? — удивленно переспросила Верити. — Вы? Шутите! Вы никогда не говорили мне, что родом из крестьян.

Доминик замер, держа ее за запястье. Его взгляд был устремлен на серебрившуюся под луной гладь реки, а на лице лежала печать глубокой тоски. Девушка была поражена — она впервые видела таким Фейна.

— Да, не говорил, — ответил он. — До того, как стать крестьянином, я был господином.

В порыве сострадания Верити положила другую руку ему на плечо.

— Кем бы вы ни были, крестьянином или солдатом, вы навсегда останетесь моим другом, — тихо произнесла она. — Поначалу я вас боялась и вам не доверяла, но теперь поняла, что ошиблась. За последние недели я в этом убедилась.

Доминик повернулся к ней лицом и впервые заглянул ей в глаза. И тут она заметила, как он бледен. Может, это от лунного света? — подумала девушка.

— Не за чем здесь спать, — сбросив со своего плеча ее руку, вдруг резко сказал Фейн. — Возвращайтесь и устраивайтесь рядом со всеми.