Книга Опаленные страстью - Марша Кэнхем

— Подумай и прими мудрое решение. Все предусмотрено. — Флоренс подмигнула ей, явно наслаждаясь конспирацией. — Этот старый дурак однажды чуть было не прострелил себе ногу, пытаясь почистить пистолет Брума.

Аннели, взволнованная создавшимся положением, не забывала и о другом «госте».

— Мистер Олторп очнулся, бабушка, — тихо сказала она. — Мы успели немного поговорить, и… — она бросила взгляд через плечо, желая убедиться, что мужчины их не слышат, — и он сказал, что ничего не помнит.

— Даже то, как очутился на берегу?

— Вообще ничего. Ни где он находится, ни кто он; не помнит, чем занимался перед тем, как его выбросило на берег.

— Как странно. Никогда о таком не слышала. Нет, вообще-то слышала: как-то один моряк сказал, что потерял память после тяжелой лихорадки в море. Но я думаю, это случилось из-за того, что его жена в Плимуте узнала о его другой жене, в Портсмуте. Значит, он ничего не помнит?

— Ничего. Даже своего имени.

— Очень странно, — пробормотала Флоренс, откинувшись в кресле, когда мужчины вновь присоединились к ним.

— Бэрримор предложил блестящий вариант, который должен всех устроить, — сообщил Энтони. — Он говорит, что в Торки, где он часто бывал по делам, есть отличная вилла с видом на бухту, всего в пяти милях отсюда. Мы можем там поселиться. Если понадобится, успеем прийти вам на помощь, но не будем докучать своим присутствием. А я немедленно отправлю маме письмо, объясню ситуацию и попрошу подождать еще несколько дней.

Флоренс ответила радушной улыбкой.

— Вам ведь не нужно уезжать прямо сейчас? Вы останетесь на обед, не так ли? Поскольку у меня почти не осталось зубов, я могу есть только пюре из репы и суп. Но Милдред может поймать ржанку и приготовить на обед.

— Ах… — Энтони поймал взгляд Бэрримора. — Нет. Нет, спасибо, бабушка. Мы довольно плотно позавтракали. И нам еще нужно заехать на почту отправить маме письмо.

Флоренс протянула Энтони руку для поцелуя и улыбнулась лорду Бэрримору.

— Было очень приятно познакомиться с вами, милорд. Надеюсь, мы еще встретимся.

Он взял ее руку, но целовать не стал.

— Буду ждать с нетерпением, мадам.

— Аннели, не будешь ли ты любезна проводить нас к выходу? — попросил Энтони.

Аннели поднялась. Мужчины поклонились Флоренс и вместе с Аннели спустились по парадной лестнице.

— Надеюсь, ты понимаешь, что свое недовольство мама выместит на мне, — сказал Энтони. — Кстати, что ты слышала об этой истории с Олторпом?

— То же, что и ты. Разыскивается злодей, ростом в семь футов!, ее шрамом над глазом.

— В предательстве, мисс Фэрчайлд, нет ничего смешного, — с каменным выражением лица заметил Бэрримор. — Впрочем, как и в остальных его преступлениях.

— А разве я сказала, что это смешно? — вскинулась Аннели, повернувшись к Бэрримору. Только сейчас она заметила, какие холодные и прозрачные у него глаза. Она давно хотела узнать, умеет ли он смеяться, а сейчас подумала, что он и улыбаться-то вряд ли умеет. Она представить себе не могла, что Бэрримор дрожит от прикосновения ее руки или улыбается, рассказывая ей о том, что в его воображении ангелы — это красавицы с темными волосами и глазами цвета штормового моря.

Поглощенная мыслями об Эмори Олторпе, Аннели не слышала, о чем спросил ее брат, и попросила повторить вопрос.

— Ты уверена, что с тобой ничего не случится? А то мне как-то не по себе, что я оставляю тебя одну.

— Пока причин для беспокойства нет, но, если хочешь, оставайся. Бабушка будет рада.

— В грязи и с летучими мышами? Нет уж, спасибо. Просто не понимаю, как ты все это терпишь.

— У меня хорошая комната, и я ни в чем не нуждаюсь.

— Нет. — Энтони покачал головой. — Эта обстановка не для меня, и я вряд ли переварил бы пюре из репы.

Аннели улыбнулась. Впервые за время пребывания здесь Энтони и лорда Бэрримора.

— Ты еще не видел Этель, от которой всегда пахнет курами. Или повариху Милдред, уверенную, что в кухне поселилось привидение, пробует ее стряпню и говорит, что надо в нее добавить — соли или сахара. Ты не встречался с Брумом, огромным, словно гора, который носит в кармане ручную мышь. И с Трокмортоном…

— Хватит! — взмолился Энтони, остановив ее жестом. — А то, чего доброго, заколдуешь меня и я останусь.

Подошел Уиллеркинз, держа наготове шляпы и перчатки.

— Со мной ничего не случится, — заверила брата Аннели, чмокнув его в щеку. — И с остальными тоже Ты не хуже меня знаешь, что папа и сам охотно приехал бы сюда посмотреть на прибытие Наполеона в порт. Представь, в какой восторг придут лондонские дамы, узнав, что ты был на причале в тот момент, когда «Беллерофонт» бросил якорь.

Энтони немного повеселел, зато Бэрримор стал еще мрачнее.

— Неужели вам не любопытно увидеть самого Бонапарта в качестве заключенного? — обратилась Аннели к Бэрримору.

— Лучше бы я находился сейчас в парламенте, помогая довести это дело до конца, — недовольным тоном ответил Бэрримор.

— Жаль, что я доставляю столько хлопот, — пробормотала Аннели, краснея.

— Надо поторопиться, если мы хотим успеть к утренней почте, — сказал лорд, обращаясь к Энтони, и повернулся к Аннели:

— Не могли бы мы поговорить с вами, мисс Фэрчайлд, немного позднее? Не обязательно сегодня, можно и завтра. Речь пойдет о личном деле, которое мы уже обсудили с вашим отцом и которое я хотел бы решить до возвращения в Лондон.

Все ясно. Он собирается сделать ей предложение. Но какой сухой и официальный у него тон! Ни капли романтизма. Впрочем, ничего другого Аннели и не ждала от Бэрримора. Оказывается, он уже все обсудил с ее отцом! Аннели была потрясена.

Она посмотрела на лорда и встретила его холодный взгляд.

— Да, конечно, ты можешь заехать к Аннели, — сказал Энтони. — А сейчас поспешим, пока французские паломники не заняли все комнаты в Торки.

— Я пришлю свою карточку, — сказал Бэрримор, кланяясь.

Аннели стояла под портиком, пока сверкающий черный экипаж не скрылся из виду и не затих стук колес. Она смотрела в сторону отливающего синевой моря. Оно было таким широким, бескрайним… Вдруг она почувствовала, что ей не хватает воздуха.

— Мисс Аннели?

Она обернулась и увидела Уиллеркинза.

— Миледи велела передать вам, что собирается нанести визит еще одному нашему гостю — Спасибо, Уиллеркинз. Пойду помогу ей.

— Нет необходимости, мисс. Она бегает не хуже зайца.

Глава 6

Кошмар не отступал. Все его тело было в поту. К неприятному специфическому запаху гавани примешивался еще какой-то, не то кислый, не то сладковатый. В кромешной тьме ничего нельзя было разглядеть, кроме сверкающего ножа с резной рукояткой. И каждый раз, как лезвие касалось тела, холод пронизывал его, после чего кожу словно обжигало огнем. Рука, орудующая ножом, была явно натренированной. Она резала таким образом, чтобы боль была долгой, невыносимой.