Книга Окольные пути любви - Дейзи Миллер

— Два.

Чалмерс кивнул, заглянул в пустой стакан и помахал рукой, подзывая официанта.

— Вы родились в Тампе, но прожили здесь всего лишь три недели. В последний раз я видел вас шестого сентября.

— Но что случилось? Почему они отдали меня? И как я оказалась у Макбейнов?

— Всех обстоятельств я не знал тогда и не знаю по сей день. Могу лишь изложить свою версию событий, но имейте в виду — на истину в последней инстанции я не претендую.

Он умолк. Подошедший официант принес еще стакан пива для Эвана и ореховое мороженое для Лизы.

— Оказывается, — продолжил Чалмерс, когда они остались вдвоем, — примерно за полгода до вашего рождения в руки Джулиану попали крайне важные документы, компрометировавшие некоторых влиятельных чиновников и бизнесменов нашего города. Он начал дополнительное расследование и почти сразу же получил предупреждение. Причем предупреждение настолько серьезное, что оно заставило его принять срочные меры по обеспечению безопасности Риты. Сначала он хотел просто отослать жену из города, но она, разумеется, воспротивилась, и тогда они вместе составили другой план. Макбейны были их старыми знакомыми, о которых почти никто ничего не знал. Они согласились укрыть вас на какое-то время, а Джулия Макбейн даже разыграла спектакль, в течение нескольких месяцев изображая беременную. Как я уже сказал, шестого сентября вас тайно переправили в Мерфи-Лейк. А седьмого ваши родители погибли, когда возвращались в Тампу якобы из Атланты.

— Как это случилось? — глухим голосом спросила Лиза.

Чалмерс пожал плечами и отвел глаза.

— Точно никто не знает. Автомобиль упал в реку. Полиция сообщила, что нашли только два тела — мужчины и женщины. Течение там сильное, так что тело ребенка могло унести. В общем, все погибли. Долгое время я и сам так думал.

Он снова замолчал. Молчала и Лиза. Трагедия двадцатишестилетней давности повисла над ней темной, неподвижной тучей, и в тени этой тучи стерлись, смазались яркие, жизнерадостные краски летнего дня. Но вместе с тем на сердце полегчало. О чем она только не думала в последние дни! Какие только версии не выстраивала! Неизвестность рождает неуверенность и сомнения, и тогда воображение изобретает самые невероятные объяснения.

Теперь Лиза по крайней мере знала, что ее никто не бросил, что ее родители не были какими-то чудовищами, что она может гордиться ими.

Чалмерс откашлялся.

— Макбейны связались со мной только через полгода. Я приехал в Мерфи-Лейк, и мы обо всем договорились.

— Но почему мне никто ничего не сказал? Почему я узнала обо всем только после их смерти? С чего такая скрытность? В конце концов, прошло двадцать шесть лет.

Он задумчиво пожевал зубами. Отпил пива. Вытер губы салфеткой.

— Вам только кажется, что двадцать шесть лет — огромный срок. Это не так. Некоторые из тех, кого намеревался привлечь к суду ваш отец, все еще живы и занимают весьма заметные должности. И не только здесь, в Тампе и Флориде, но даже в Вашингтоне. А трое самых главных подозреваемых вообще сбежали за день до выдачи ордера на их арест.

— И где же эти изобличающие их материалы? Сгорели? Утонули? Или вы их припрятали? А может, продали? — Слова эти сорвались с языка прежде, чем она успела подумать. — Простите, я не имею права и не хочу вас обвинять.

Если последняя реплика и задела как-то Чалмерса, внешне это никак не проявилось.

— Ничего. Я вас понимаю. — Он махнул рукой. — Что же касается документов, то они, как мне представляется, не сгорели и не утонули, а лежат в надежном месте.

— И что же это за надежное место?

Чалмерс опустил руку в карман шортов и вынул ключ с потертым латунным жетоном.

— Месяц спустя после гибели Стоппардов я получил письмо, написанное Джулианом за несколько дней до той злосчастной поездки. В каком-то смысле его можно назвать завещанием.

— Вы сохранили то письмо? — Лиза подалась к нему через стол. — Оно у вас?

— У меня. И, разумеется, вы его получите. Как и все прочее.

— Все прочее? — Она удивленно уставилась на него. — Что вы имеете в виду?

— А вы разве не догадываетесь? — Чалмерс усмехнулся. — Ну же, Лиза. Подумайте хорошенько.

Она подумала.

— Хотите сказать, мне полагается какое-то… наследство?

— Конечно. И, должен признать, немалое. Только вот получить его будет не так-то просто. Вы ведь числитесь мертвой. Нужно будет проходить тест на ДНК, писать кучу бумаг, чтобы доказать факт своего существования. Но оно того стоит. Ваши родители, Лиза, были далеко не бедняками. И все, что осталось после них, не только сохранено, но и преумножено. Оформлением наследства мы можем заняться, когда вы этого пожелаете. Если хотите, даже в понедельник. Между прочим, на вашей стороне то, что законы о наследстве во Флориде самые, пожалуй, толковые и простые.

— Не будем спешить.

— Хорошо. — Чалмерс положил на стол ключ. — А вот с этим я тянуть бы не стал. Он был в конверте с тем самым письмом, о котором я уже упоминал. Это ключ от банковской ячейки. Хотите заглянуть?

— И у вас за четверть века не нашлось времени открыть ячейку? Или вы настолько нелюбопытны?

— Все не так просто. Ну так что?

Лиза решительно поднялась из-за стола.

— Идемте в ваш банк.

Выслушав Чалмерса, служащий банка предложил им спуститься в хранилище.

— Когда закончите, просто нажмите вот эту кнопку. — Он указал на красную кнопку посередине стола.

— Спасибо.

Оставшись одни, они посмотрели друг на друга.

— Ну что же вы? Открывайте, ключ ведь у вас.

— Вы невнимательны, Лиза. Посмотрите хорошенько на ячейку. Видите?

— Да. Тут еще какая-то ручка.

— Совершенно верно. Прежде чем вставлять ключ, нужно ввести шестизначный цифровой код. У меня никакого кода нет — а у вас?

Лиза раздраженно пожала плечами.

— Шесть цифр. Что это может быть?

Чалмерс потер задумчиво щеку.

— Ваш отец поступил мудро. Открыть ячейку могут только двое — вы и я. У меня ключ, значит у вас должен быть шифр. И вы должны его знать.

— Но я не знаю никакого шифра! — Она в отчаянии всплеснула руками. — Мне его никто не передавал.

— Знаете, только сами пока об этом не подозреваете. Какую информацию легче всего связать с цифрами?

— Ну… — Лиза задумалась.

— И еще одно. Эта информация должна оставаться неизменной. Кажется… — Чалмерс уставился в стену. — Кажется, я знаю.

— Дата! — воскликнула Лиза. — Число, месяц и год рождения.

— Верно, — поддержал Чалмерс. — Но шесть цифр можно расположить в каком угодно порядке.