Книга Секрет моей любви - Сандра Мэй

— Картошка готова, а вот что ты предпочитаешь: свежий салат или брынзу?

— Салат, пожалуйста.

В конце концов, топ можно надеть и с джинсами.

— Стифадо будешь?

— Буду что?

Нет, юбка так юбка. Она хочет хорошо выглядеть и хочет есть. Саманта распахнула дверь. Рауль молча смотрел на нее. В руках у него была ступка с толченым чесноком.

— Я буду стифадо, если ты скажешь, что это такое.

— Мясо. Чеснок, лук, красное вино и томаты.

Они стояли совсем близко друг к другу. Фута два. Он бы предпочел двадцать. Или, еще лучше, другую виллу. Он отвел глаза и стал яростно толочь чеснок.

— Рауль, мне страшно неловко, но я… я предпочитаю натуральные продукты. Никаких химических удобрений и пестицидов. Возможно, это глупо звучит…

— Все выросло на этом острове. Все — натуральнее некуда, и никаких удобрений. Я вовсе не считаю это глупым. Люди имеют право выбирать. Я, кстати, слежу за тем, что ест Кончита.

— Я очень рада, правда. Это много для меня значит. Рауль, мне действительно очень приятно, я этого совсем не ожидала. Я имею в виду, такого отношения ко мне.

Краем глаза он видел ее плечо, золотистую кожу. Ему очень хотелось дотронуться до нее. Коснуться ее кожи губами.

Чеснок источал благоухание и витамины.

— Пошли есть. Тебе надо подкрепиться, да и мне не помешает. Кроме того нам надо поговорить о малышке, прежде чем вы встретитесь.

Он хмурился, перемешивая чеснок с лимонным соусом и специями. Странно, ему казалось, он может лучше управлять своими чувствами. Внешне он не проявлял никаких эмоций, но на самом деле у него перехватывало дыхание при каждом взгляде на Саманту. Вот и сейчас: она идет сзади, а у него мурашки по спине бегут. Рауль стиснул зубы.

Она сама должна его соблазнить. Тогда он отправится в суд и потребует лишить ее родительских прав за аморальное поведение. Если же он не сможет контролировать себя, его план сорвется.

Она легко тронула его за локоть, и он подскочил от неожиданности.

— Рауль, мне кажется, ты слишком увлекаешься готовкой. — Она улыбалась, гладя на него. — Кто же смотрит за Кончитой?

— Мерседес.

— Твоя бывшая жена? Видимо, вы в прекрасных отношениях.

Судя по тону, сама Саманта была от этого обстоятельства совершенно не в восторге. Что ж, он тоже. Хорошо, что Саманта не знает о том, что даже простое воспоминание о Мерседес способно напрочь отбить у него всякое плотское желание.

— Мы все еще живем в одном доме.

— Высокие отношения! — ирония ей удавалась с трудом.

— Это большой дом.

— Наверное, вы вместе, чтобы не травмировать дочь?

— Да… ради Лусии.

— Тогда как насчет Кончиты? Не мешает ли она вам?

Они разговаривали, и он не мог на нее не смотреть. Господи, как же она красива сейчас! И выглядит такой молоденькой, словно и не было этих лет… Никакой косметики, чистая, нежная кожа, волосы слегка растрепаны… Он помнил, как хорошо было зарываться в эту золотую волну пылающим лицом, ловя последние содрогания ее плоти, помнил, как целовал ее локоны по утрам…

— Что-то не так?

В ее голосе прозвучала тревога, когда она заметила его взгляд, устремленный на нее.

— Твои волосы. Нет, просто… Его голос прервался. Она подняла руки к волосам, и при этом движении под тонкой тканью топа четче обозначилась ее грудь. Она казалась скорее обнаженной, чем прикрытой одеждой. Рауль почувствовал, как пересохло горло.

— О, боже! Я так торопилась ужинать, что забыла про расческу. Наверное, это выглядит кошмарно? Пожалуй, стоит пойти и причесаться…

— Нет. Не надо.

Его руки слегка тряслись, хотя какое там слегка — он пролил кофе, и Саманта со смехом принялась ему помогать вытирать пол. Ее распущенные волосы коснулись его руки, он ощутил тепло ее тела…

Что она делает? Соблазняет его? Эта одежда, эти улыбки. Да, наверняка. Что ж, вскоре это станет ясно. Жертва сама спешит в ловушку.

Саманта вытирала пол, страшно радуясь тому, что может спрятать пылающее лицо. Рауль не просто выбит из колеи. Он подавлен. Он возбужден. Он вне себя. Замечательно, в такой ситуации лучше всего заговорить о другом мужчине.

— Фил тоже неплохо готовит.

— Неужели?

— Например, его спагетти болоньезе бесподобны.

— Полагаю, не все итальянцы с тобой согласятся.

Саманта только хмыкнула в ответ на его сухое замечание. Затем, словно не обращая на реакцию Рауля никакого внимания, продолжила рассыпаться в комплиментах Колману.

— Я его очень ценю. Он много для меня сделал. Не всякий адвокат так внимательно относится к своим клиентам. Думаю, я уже говорила, что своим освобождением я обязана ему.

Рауль казался полностью сосредоточенным на приготовлении ужина. Что ж, это вполне объяснимо. Как заставить его оглянуться, посмотреть на нее другими глазами, понять, что она вовсе не чудовище? Нужно вести себя более дружелюбно и открыто. Отбросить настороженность. Он должен расслабиться — и пойматься.

— Могу я чем-нибудь помочь?

— Вряд ли. Все уже готово. Мясо в духовке, рис и картофель на подходе.

Он налил себе вина. Напряжение все еще не отпускало его, это ясно читалось в неловкой позе и недоверчивых взглядах, которые он бросал на нее исподтишка. Саманта улыбнулась, как можно более непринужденно и сердечно. Вино согрело ей кровь, приятное тепло растеклось по всему телу. Неожиданно из ее ослабевших пальцев выскользнул бокал. Рауль резко дернулся, подхватил его на лету, а она окаменела от неожиданного открытия.

Ловя бокал, он нечаянно коснулся левой рукой ее плеча, и эта рука пылала. Саманта чувствовала, как этот огонь пожирает все тело Рауля, хотя внешне он был только слегка напряжен. Невидимое пламя разливалось вокруг них, и она опять, как тысячу раз раньше, почувствовала свое полное бессилие и неспособность, сопротивляться этому всепоглощающему огню. Их губы были так близки… На расстоянии одного поцелуя. Его отяжелевшая рука скользнула с ее плеча на грудь. Они все ближе и ближе друг к другу…

Неожиданно он резко убрал руку. Саманта перевела дыхание и почувствовала, как запылали ее щеки, когда он молча поставил спасенный бокал рядом со своим на стол и вытер салфеткой ее забрызганное вином плечо. Затем он также неспешно вытер руку и уставился на нее взглядом, способным парализовать кого угодно.

— Почему ты нервничаешь, Саманта?

А ты что, сам не понимаешь? Потому что безумие сгущается вокруг нас, захлестывает, скоро затопит нас с тобой…

Он помог ей, сам не желая того.

— Это из-за Кончиты, да?