Книга Модницы - Линн Мессина

В местной газете есть рубрика под названием «Взгляд на публику», где людям на улице задают такие же точно вопросы. Хотя Анна посмеивается над этой рубрикой, она свято придерживается их идеи сознательно нетрадиционного стиля. Брюки у нее почти всегда с блошиного рынка, рубашки обычно со дна корзины с секонд-хэндом в «Домси», но в девяти случаях из десяти их обычно дополняет какой-нибудь один дорогущий предмет, как правило, что-нибудь мелкое, пояс или сумочка, например.

Анна — редактор домашнего отдела «Модницы». Ее работа — писать о том, как знаменитости возятся на своих кухнях в сельских домиках во Франции. Анна приезжает туда, где живет какая-нибудь знаменитость, два часа ходит вокруг территории и записывает, как солнце льется сквозь окна, а потом возвращается в свою квартиру в Ист-Виллидже площадью в три сотни квадратных футов. Поскольку там едва хватает места на кухню, не говоря уже о месте для горшков, кастрюль и прихваток, у Анны пунктик по поводу кладовок. Она прямо-таки облизывается при виде аккуратно сложенного на антресоли белья. От припасов в кладовке у нее быстрее бьется сердце. Это святыни, на которые она молится, и каждый месяц редакторы вычеркивают у нее пять сотен слов о встроенных шкафах, стеллажах и вешалках.

Домашний раздел выглядит роскошно: на великолепных фотографиях красивые знаменитости в белых махровых халатах едят круассаны на увитых цветами верандах, целуются в деревянных лодках на пруду с кувшинками или играют Третий концерт Баха на роялях в своих гостиных. Перелистывая раздел, чувствуешь, что на этих фото не просто позируют, это инсценировка. Заученные сцены, существующие лишь для щелчка фотоаппарата «Кэнон», причем кажется, что сами их участники смотрят на фото с таким же стремлением к недостижимому, как и все остальные. Словно Кэри Гранту тоже хочется стать Кэри Грантом.

Несмотря на разнообразие описанных домов — ранчо в Нью-Мексико, виллы на Малибу, городские дома в Манхэттене, — все статьи, на удивление, похожи друг на друга. Похоже, что у всех во дворах стоят круглые каменные святилища, которым по двести лет, или на подъездной дорожке статуи Нефертити. Анна неплохо все это перемешивает, подавая все так, будто эта библиотека из переплетенных в кожу первоизданий — первая библиотека переплетенных в кожу первоизданий, которую она видела в своей жизни. Пишет она крепко, и всегда с удовольствием дает знаменитостям волю, а потом радостно записывает выдаваемые ими фразочки. Любой актер непременно покажет ей то место на склоне холма, где он во весь голос декламирует монолог Гамлета. Любой повесится сам, если дать ему достаточно веревки.

Хотя уже половина четвертого и хэмптонский экспресс уже покинул Пенсильванский вокзал, у нас в эту пятницу совещание днем. Событие необычное, и Анна, как и все остальные присутствующие, к нему не готова. У нее есть короткий список знаменитостей, представители которых намекнули ей на желание показать свои дома, но на звезд они не тянут, а уж при упоминании актрисы из «Всех моих детей» Джейн вообще раздраженно морщится. Мы не пишем про звезд из «мыльных опер».

— Что еще? — спрашивает Джейн, поглядывая на часы, чтобы посмотреть, есть уже четыре или нет. Она не единственная тут все время глядит на часы. Половина собравшихся рассчитывала в три отбыть на свои летние квартиры, чтобы успеть перед обедом выпить коктейль на веранде.

Анна смотрит в свои записи, но, хотя она и нервничает, выглядит, как всегда, безупречно. У нее такое рваное и истрепанное пальто, что его выбросили даже хасиды, но она все равно безупречна. На ней обтрепанные манжеты выглядят модной деталью.

— Пока все. Во вторник поступит новая информация, — говорит она, слегка намекая нашей неустрашимой главной редакторше, что это совещание неожиданное и незапланированное. — В выходные со мной должны связаться еще представители актеров.

Джейн сама запросто задерживает на все праздники информацию редакторам и представителям, но от других такого не терпит. Она сердито фыркает, явно не прочь выплеснуть свое раздражение на Анну, но сдерживается. Маргерит сидит напротив и дружелюбно улыбается, и Джейн подражает ее манере. На долю секунды Джейн решает нравиться. Хочется ей этого совершенно не по тем причинам, но Анну это избавляет от разноса.

Джейн переключается на практикантку:

— Ты, с прыщом, над чем ты сейчас работаешь?

Униженная третьекурсница несколько секунд давится словами, потом бормочет что-то насчет кроссовок с высоким верхом. Вторая практикантка, у которой на носу карбункул размером с колокол Свободы, опускает голову, стараясь спрятать лицо. Она отчаянно хочет исчезнуть.

Джейн созвала это совещание, когда узнала, что Маргерит собиралась попасть на последний рейс в Бангор, штат Мэн, который вылетает из аэропорта Кеннеди в четыре. Мультимиллионер, специализирующийся на недвижимости, пригласил ее на выходные на свой частный остров, и Джейн намерена испортить праздник. Конечно, Маргерит могла и не пойти на чрезвычайное совещание, но по политическим причинам все же явилась. Она знает, что ее положение в «Моднице» пока неустойчивое. Сама Джейн собиралась в этот момент уже быть на экспрессе в Монток, но испортить планы Маргерит куда важнее. Теперь ей придется сесть на маршрутный автобус, который вечно торчит в пробках, или на поезд попозже, который останавливается в Форест-Хиллс, Болдуине, Сифорде, Копиаге, Бриджхэмптоне и на всех промежуточных остановках. Джейн сама себя высекла.

Когда она заканчивает мучить прыщавых подростков, ей остается убить только пятнадцать минут. Джейн не позволит закончить совещание ни на секунду раньше четырех. Не доверяя случайностям, она хочет, чтобы Маргерит не смогла попасть на рейс даже на ковре-самолете. Джеки, ассистентка Джейн, с двух часов сидит на телефоне и проверяет данные авиалинии, и ей приказано доложить о любых задержках рейсов немедленно. Джейн будет держать нас здесь столько, сколько понадобится, даже если для этого придется читать фамилии из телефонной книги до полуночи.

— Как насчет идей для статей? — спрашивает Джейн, оглядывая собравшихся. — Насколько помню, я рассылала записку с указанием представить каждому по три новых идеи для статей к сегодняшнему совещанию.

Это чистая выдумка — поскольку совещание было задумано за десять минут до начала, никакой записки не было, — но никто на это не указывает. Мы все сидим, опустив глаза, и надеемся, что кто-нибудь еще поднимет руку. Обстановка как на вводном курсе английской литературы, где никто толком не знает, что символизирует изучаемое стихотворение.

Маргерит берет слово:

— У меня есть несколько идей для будущего свадебного номера.

Джейн вовсе не планировала давать Маргерит шанс показать себя, и она раздраженно смотрит на свою Немезиду.

— Я в этом уверена, но я бы предпочла начать с младших…

— Нам стоит сделать материал по платьям подружек невесты, — говорит Маргерит, словно не обращая внимания на то, что Джейн еще не закончила. С Джейн никогда еще так не обходились, и она ошеломленно замолкает на полуслове. Мы все это замечаем и отчаянно пытаемся скрыть усмешки. Получается не у всех, но Джейн слишком сердита, чтобы обращать на это внимание.