Книга Файф-о-клок - Иржи Грошек

– Моя подруга отсвечивает в баре, – сообщила женщина.

«Какая удача! – подумал я. – Сегодня мне пригодится и то, и другое!»

– А ваша подруга сестра милосердия? – осведомился я.

– Нет, – женщина отрицательно покачала головой, – она единственный ребенок в семье. Насколько я знаю. И с милосердием, ну, как бы это сказать… – женщина на секунду задумалась, – не состоит в близко-родственных отношениях… А вам требуется скорая медицинская помощь?

– Пока нет, – я тоже покачал головой. – Просто хотел кое-что выяснить…

– Еще успеете, – заверила она. – Как только вызволим подругу из плена, я отвечу на все ваши вопросы.

– А кто ее захватил? – полюбопытствовал я. – В смысле подругу.

– Обстоятельства, – тут же отвечала женщина. – Дело в том, что моя подруга педант. Сидит сейчас в баре и методично уничтожает спиртные напитки. Ей, видите ли, не с кем поговорить! Вот я и отправилась на поиски – соотечественника… Кстати, «ви знальи Зарокова?!»

– Чего-чего? – растерялся я.

– Я спрашиваю, – усмехнулась она, – вы согласны поговорить с моей подругой?

– О чем? – на всякий случай уточнил я.

– Он еще спрашивает?! – удивилась женщина. – О чем разговаривают с пьяной дамой?! О жизни, разумеется!

– У меня «о жизни» не совсем хорошо получается, – признался я. – Это общефилософское направление, а я привык разговаривать с женщинами на узкоспециальную тему!

Тут она рассмеялась, впервые за время нашего диалога.

– Можно и на узкоспециальную, – разрешила она. – Главное, не увлекайтесь!

И мы отправились в бар. Паровозиком. Женщина в виде локомотива, а я – как распоследний товарняк со скотиной. А по дороге выяснилось, что зовут ее Анной и мы прилетели на одном самолете из Санкт-Петербурга. Удивительное совпадение!

– Анна Владимирова, – представилась она. – Двадцать семь лет, шатенка, а все еще не замужем…

– Какие ваши годы! – отмахнулся я…

И скорее всего – от потенциальной возможности жениться на Анне Владимировой. Потому как несколько раз участвовал в подобном мероприятии и теперь побаивался, что со мною случится нервный припадок от первых же тактов свадебного марша товарища Мендельсона. И вот вам – кухонный антисемитизм! Я хорошо отношусь к евреям и русским, шведам и англичанам, кубинцам и китайцам, монголам и американцам, чукчам и эскимосам, испанкам и бразильянкам, но лично товарища Мендельсона – ненавижу. «Трам-там-тарам-та! Там-там-там! Там! Та-там!» За что он так обошелся со мной?! Что я плохого ему сделал?! Две квартиры – как в воду канули! Одна на проспекте Большевиков, другая в самом центре Санкт-Петербурга! Теперь там проживает товарищ Мендельсон, трам-там-тарам-там, если можно так выразиться. Впрочем, я ему не завидую… Свадебные марши отгремят, медные трубы – потускнеют, огонь – погаснет, вода – испарится, а товарищу Мендельсону – не поздоровится. Потому что нервные клетки не восстанавливаются – в отличие от девичьей фамилии… Например, Владимирова… Так что нечего на евреев пенять, коли сам кучеряво поразвлекался!

– А вот этого соотечественника я хорошо знаю! – с места в галоп заявила подруга Анны Владимировой, как только мы оказались в баре. – Ты помнишь раннюю весну одна тысяча девятьсот девяносто девятого года, проходимец?!

По всей вероятности, она обращалась ко мне. Только смотрела куда-то в сторону…

– У вас типичные признаки для мужчины, – предположила Анна Владимирова, – усы и брюки…

– Штаны! – уточнила подруга.

– Поэтому вас легко перепутать, – продолжала Анна Владимирова. – При первом знакомстве все мужчины одинаковы…

– А при втором – сволочи! – заявила подруга.

Бармен, вероятно, услышал кодовое слово – «сволочи» – и быстро сделал очередной мартини. Он, разумеется, ни слова не понимал по-русски и реагировал только на звуковой сигнал. «Ту-ту!» И надо заметить, что к нашему приходу подруга Анны Владимировой уже изрядно «насволочилась»!

– Еще два мартини, и с одинаковыми оливками, – заказала Анна.

– Сволочи-сволочи! – подтвердила подруга.

И только тогда невозмутимый бармен приготовил все что требовалось. В нужном количестве, разумеется.

– Надо отделить ее от бармена, – сказала Анна. – А то не расплатимся…

Мы аккуратно отклеили подругу от стойки бара и проводили за дальний столик.

– Очень скудный ассортимент на этой шаланде, – жаловалась подруга. – Я говорю, покажи мне, сволочь, карту вин! А он опять наливает мартини!

– А что произошло ранней весной одна тысяча девятьсот девяносто девятого года? – спросила Анна, чтобы отвлечь подругу от спиртосодержащей темы.

– А я почем знаю?! – удивилась она. – Наверное, распустились первые подснежники!

То есть заявленный по программе разговор обещал быть содержательным и непринужденным. Ранней весны подруга не помнила, а поздняя осень ее не интересовала.

– Маша! – представилась она. – Как в сказке про трех медведей! Типа… Кто хлебал мой мартини и все выхлебал?!

– Это цитата, – пояснила Анна Владимирова.

– А давайте о чем-нибудь споем! В лицах! – предложила неугомонная Маша. – Чур, я буду исполнять партию трех медведей!

Она хлебнула мартини и тоненьким голосом затянула:

– Са-а-ла-вей мой! Са-а-ла-вей! Га-а-ла-систый са-а-ла-вей!

– И где же партия трех медведей? – поинтересовалась Анна.

– Подожди! – отмахнулась Маша. – Сейчас будет… – И продолжала – двумя октавами ниже: – АААА! А! А-А! АААА! А! А! А-А-А-А-А!!!

Подтверждаю… Это была вышеобозначенная партия. Однако все подумали, что паром напоролся на рифы. Бармен, дабы не потерять равновесия, моментально ухватился за стойку, а Маша – за бокал.

– Я думаю, – подытожила Анна, – что пора освежиться. Пойдемте скорее на палубу…

– А что я там буду делать?! – удивилась Маша.

– Изображать корабельный гудок! – пояснила Анна Владимирова.

Мы расплатились с барменом и отправились на свежий воздух. Впереди с двумя бокалами мартини выступала Маша и спрашивала у каждого встречного: «Вы не подскажете, как пройти на верхнюю палубу?» По какой-то причине ей импонировала именно эта палуба, да только руки были заняты. Поэтому, прежде чем задать свой вопрос, Маша попридерживала бедром каждого встречного, независимо от его половой принадлежности и табели о рангах.

– АААА! А! А-А! АААА! А! А! А-А-А-А-А!!! – продолжала напевать Маша басом, ну, может быть, – баритоном.

– Летом лучше всего выезжать за границу, – между тем излагала Анна Владимирова, пытаясь перекричать Машу. – Ну разве дома так отдохнешь?!

Здесь Маша вышибла бедром какую-то водонепроницаемую переборку, и мы оказались на палубе. Ночная прохлада разогнала по каютам добропорядочных пассажиров, и поэтому нам не пришлось особенно напрягаться. Так… По мелочи… Пару-тройку греческих цыган как ветром сдуло при нашем появлении.