Книга Последний патрон (сборник) - Алексей Котов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Делая очередной шаг, Джонс споткнулся, под его ногой что-то металлически звякнуло о камень. На земле лежал брошенный кольт, а рядом с ним разряженный патрон, из гильзы которого торчал листок белой бумаги. Джонс вытащил записку из гильзы и быстро пробежал ее глазами. Когда он кончил читать, толстая спина Дадли маячила уже метрах в двадцати.
Джонс поднял глаза к небу и мысленно проклял себя за то, что не прочитал в жизни ни одного французского романа.
Где-то у горизонта громыхнул гром. Надвигалась буря.
Сутулясь, Джонс побежал за полковником…
Белое солнце пустыни клонилось к горизонту. Вдоль строя пленных рыцарей одетых в грязное нижнее белье прохаживался толстый, безбородый человек в чалме.
— Ну, что?.. — строго спросил толстяк. — Еще никто не решился?
Барон фон Борг ковырнул горячий песок большим пальцем ноги и поднял глаза. Над головами рослых наемников-янычар красовался лозунг: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЕВНУХИ ХАЛИФА БАГДАДСКОГО!»
— Мы предлагаем вам свободу, господа, — вкрадчиво заметил толстяк. — И пять золотых жалования. А потом вы сможете устраивать рыцарские турниры, в присутствии дам из гарема.
В строю янычар тихо гоготнули. Барон Борг снова пошевелил пальцем ноги и наступил на хвост пробегающей мимо ящерице. Та огрызнулась, отбросила хвост и убежала.
«Вообще-то, у ящериц это проще…» — подумал барон.
Строй рыцарей угрюмо молчал.
— Еще три дня на размышление и поговорим по-другому, — повысил голос толстяк. — А теперь марш в барак!
В бараке было тесно и душно. Герцог Ларошский сидел на нарах и задумчиво рассматривал огромный кулак.
— Янычар пересчитали? — спросил он.
— Да, — отозвался кто-то. — На этот раз их не меньше сотни.
— Пятерых беру на себя! — рявкнул герцог.
— Я троих могу… — неуверенно сказал фон Борг.
В последнее время из-за голодного пайка барон заметно сдал.
Неожиданно в дальнем углу барака зашуршал песок. Раздался тихий женский чих. Мужчины оглянулись… Из песка торчала женская головка в чадре.
— Неверные, да?.. — робко спросила голова, готовая тотчас нырнуть вниз.
— Сама ты знаешь, кто?! — зарычал было герцог Ларошский.
На предводителя зашикали. Переговоры со странной посетительницей заняли довольно много времени. В конце концов, выяснилось, что тридцать жен халифа багдадского с удовольствием подали бы в суд на своего любвеобильного супруга. Но жюри присяжных состояло из евнухов и женщины не надеялись выиграть дело о разводе.
— Спросите ее, куда подземный ход ведет? — пробубнил из-за спин товарищей герцог.
— Сначала — замуж! — твердо сказала женщина.
— Ни фига себе, условие!!.. — возмутился герцог.
Герцогу снова дали понять, что ему совсем не обязательно принимать участие в переговорах. Демократическая рыцарская среда могла легко выдвинуть нового лидера. Излишне эмоциональный герцог открыл было рот чтобы напомнить друзьям по несчастью о рыцарской чести, но кто-то сильно толкнул его кулаком под ребра.
Переговоры продолжились. Как оказалось, подземный ход вел прямо в гавань.
Напротив пленных выстроились тридцать жен халифа. Путь к свободе лежал через честное, рыцарское слово.
— Ладно, мы согласны, — сказал герцог. Он старался не смотреть на женщин. — Даем слово!..
Рыцари устремились к подземному ходу.
В гавани толпа пленных легко смяла охрану и ворвалась на галеру халифа багдадского.
— Круши, братва! — ревел герцог Ларшский, размахивая обломком реи. — Бей их!..
Сонные янычары охотно прыгали за борт. На берегу робко жались друг к другу бывшие жены халифа. Герцог Ларошский так ни разу и не взглянул в их сторону. Он приказал поднять паруса, и очень скоро галера резво пошла к выходу из гавани.
— А ты это… Зачем, дурак?! — удивился герцог, увидев барона Борга, нежно прижимающего к груди маленькую женщину в черном.
Морской ветер озорно приподнял чадру, и на секунду перед изумленным взглядом герцога предстало лицо неземной красоты. Личико смущенно покраснело и маленькая, сбитая до крови, рука одернула чадру.
— Я на руки ее посмотрел, — улыбнулся барон Борг. — А потом понял, что некрасивая или дура рыть подкоп не станет. Зачем он ей?..
Женщина барона обхватила его за шею и что-то доверчиво зашептала на ухо.
— Не бойся, никто тебя не тронет, — сказал барон. — Я же с тобой.
Герцог Ларошский почесал затылок и посмотрел на берег.
— Что застыли?! — рявкнул он на товарищей — А ну, разворачивайте эту калошу к берегу!
На берегу рыцари торопливо расхватали женщин. Галера снова устремилась к выходу из гавани. Но время было потрачено, и вскоре чей-то тревожный голос крикнул:
— Корабли халифа на горизонте!
Рыцари бросились разбирать оружие. Женщин разместили на нижней палубе для гребцов. Герцог выбрал дубинку побольше и стал рядом с бароном.
— Лица еще не видел, но руки у нее, брат!.. — восхищенно шепнул он товарищу. — Я таких нежных пальчиков в кровавых мозолях сроду не видел.
Стая кораблей халифа неуклонно приближалась. Неожиданно на палубе для гребцов вдруг защебетали женские голоса, и тяжелые весла с плеском опустились в воду. Галера заметно прибавила ходу. Весла ритмично взмывали вверх, снова ныряли в воду и гнали вперед неуклюжую посудину.
Один из кораблей халифа вырвался вперед. Остальные словно застыли на месте.
— Уже легче, — объявил герцог товарищам. — По одному, значит, гостей встречать будем! Устоим, братва?!
— А как же!.. — рявкнул первым борон Борг.
«Правильно, — подумал герцог, отыскивая любящим взглядом фигурку в три погибели склонившуюся над толстым и тяжелым веслом. — Куда ж мы теперь денемся-то, а?!..»
Пленный рыцарь-барон фон Бумбах ползал по полу тесной каморки-камеры. Тещин подарок — толстый, вязаный носок — провалился как сквозь землю. Отчасти барону мешала темнота, в окошко камеры пробивался лишь узенький лучик света, отчасти он попросту туго соображал спросонья.
— Быстрее! — рявкнул рослый охранник.
«Нашли, значит, ребята на кого меня обменять, — лихорадочно соображал барон. — Наверное, во время вылазки бабенбергцев, сцапали какого-нибудь…»
Бумбах смог найти носок только после того, как охранник ткнул его пониже поясницы тупым концом копья.
«Да, тут не дома, понимаешь, — философски подумал барон. — Здесь до обеда не украдешь на кухне куриную ножку и не обнимешь жену за тоненькую талию…»
