Книга Надкушенное яблоко Гесперид - Анна Бялко

Если же окружающие мужчины оказывали ей знаки внимания, что случалось не так уж и редко – не на необитаемом же острове она жила, особенно в последние годы, в связи с работой, – то в ответ они получали улыбку, забавную шутку, легкую отповедь. В крайнем случае, до которого, впрочем, доходило нечасто, – строгое Иринино: «Я замужем». Старомодно, возвышенно, смешно или как угодно – но у нее за всю супружескую жизнь на самом деле не было не то что романа, но даже сколько-нибудь серьезного флирта с последствиями на стороне. Как-то так повелось, что она обходилась без этого, обходилась легко, естественно, само собой, без тяжкой внутренней борьбы и самоограничений. И дело даже было, возможно, не только и не столько в семейной гармонии, хотя и она, безусловно, свою роль сыграла, сколько в том, что Ирина просто была брезглива. Внутренне, если угодно, душевно брезглива. Все эти сальные взгляды и пошловатые, признаться честно – что уж тут говорить, шуточки никогда не вызывали в ней никаких ответных желаний. Ну, разве что желание рассказать все вечером мужу и посмеяться вместе. Заодно и ценить будет выше – никому не чуждо ничто человеческое!

Так что теперь даже ей самой было совершенно непонятно, отчего красивая, ухоженная, устроенная и самодостаточная взрослая женщина Ирина так – до дрожи в руках – вдруг разволновалась от звонка малознакомого, пусть и благородно-княжеского происхождения, но совершенно на фиг не нужного ей симпатичного знакомого из музея. Глупо до ужаса. Ей не нужны никакие приключения – у нее их и не случится. Меньше надо со стульев прыгать, вот и не будет внутри ничего дергаться.

Так что когда приличный во всех отношениях князь и человек перезвонил ей на мобильный через два часа – она как раз выбирала морковку в супере – Ирина совершенно спокойно и уже без всяких внутренних содроганий договорилась с ним о встрече. Нет, сегодня у нее не получится. Завтра. Нет, лучше даже послезавтра (завтра день не занят, но надо, наконец, написать проклятую колонку). Да, так послезавтра, в пятницу, лучше пораньше (чтобы успеть пройтись по магазинам и вернуться до вечерних пробок, но об этом князю знать необязательно). Отлично, в двенадцать часов. В центре города.

Только засев, наконец, за компьютер с твердым намерением написать долгожданную колонку, Ирина в полной мере осознала, во что ввязалась. Раньше она всегда писала по настроению, без заказа, ну или в крайнем случае это выглядело так: знакомая редакторша звонила ей и ненавязчиво спрашивала: «Ирочка, ты не напишешь нам про любовь, например? Тысяч этак семь-восемь? Когда? Ну, через недельку...» Ирина, опять же по настроению, соглашалась – или отказывалась. Чаще, конечно, соглашалась, потому что так раз откажешься, два откажешься, а на третий уже и не позвонят, но все равно, какая-то свобода выбора, пусть даже ее иллюзия, присутствовала всегда. А теперь она всерьез и без игрушек подписалась – и договор подписала – раз в месяц, вынь да положь, писать для чертова «Глянца» эту самую колонку. И все, птичка, – хочешь не хочешь, есть у тебя настроение, нет его – а писать надо. Почет положено отрабатывать.

Ирина вздохнула. Мыслей не лезло в голову ни одной. А так ведь придется двенадцать раз, как минимум, – контракт у нее был подписан на год. Может, я вообще через год умру, уныло подумала она, и тут же ответила сама себе вместо главной редакторши «Глянца», подтянутой и всегда блестящей, словно тоже глянцевой, дамы без возраста, «железной жабы», как втихаря звали ее девочки в редакции: «Будешь умирать, дорогая, напиши нам тогда остальные колонки заранее». Да она бы рада, только вот что там писать... Как это говорила редакторша: «Ну, что-нибудь такое легонькое, твое, о том, что кажется с виду такая фигня, а на самом деле для всех важно...» Что же это такое, чтобы для всех-то? Да еще важно? По-настоящему важных для всех вещей не так уж и много, всего-то две – секс и деньги. Ну, еще если производные ближайшие взять, получатся личные отношения и пожрать, то есть кулинария... Это да, вечные темы, которые всегда всем интересны, особенно если написать этак живенько... Но это четыре, а надо... Господи, да это какая-то Голгофа просто, мысленно взвыла Ирина. Сизифов труд... Нет, не сизифов, он там просто камни в гору катал, а тут другое... Это как у которого двенадцать подвигов... Каша еще такая есть – Геркулес. Геракл то есть. Точно – двенадцать подвигов Геракла. Он тоже их не по своей воле совершал.

Ирина воспряла духом. Ну, по крайней мере, она не одна такая несчастная, были и другие исторические примеры, есть на кого посмотреть. Еще немного подумала – и застучала по клавишам компьютера.

Из колонок Ирины Волгиной1. Немейский лев

Сегодня, в самом начале нашего знакомства, мне бы хотелось поговорить о том, что каждый из нас хочет предстать окружающим, как правило, не тем, каким он является на самом деле, а тем, кем он хочет, чтобы мы его представляли. Слишком запутанно? Это я нарочно – пытаюсь произвести на вас впечатление. Потому что я сама, начиная эту колонку, сижу и изо всех сил стараюсь придумать что-то такое разэдакое, чтобы мои читатели (которых я, при всей симпатии, навряд ли когда-нибудь увижу) подумали обо мне только самое лучшее. Причем не только о моем богатом внутреннем мире, что было бы по меньшей мере естественно, – нет, обо мне в целом. Мне бы хотелось, чтобы читатели, читая мои статьи, предствляли меня себе не только умной, но и красивой, и успешной, и во всех отношениях прекрасной дамой. Зачем мне это? Зачем это каждому из нас? Почему мы с таким азартом играем в этот немудрящий житейский маскарад?

Смешным образом, как и в настоящем маскараде, где под костюмом ангела зачастую скрывается черт знает что, наши старания и в жизни приносят тот же самый обратный эффект. Тот, кто изо всех сил старается нам понравиться, вызывает у нас в лучшем случае легкое подозрение: «Не может быть, чтобы он был такой хороший. Наверное, ему от меня что-то нужно. Интересно, что именно?» И даже несмотря на осознание того, что обратный эффект существует, мы все равно стараемся произвести впечатление снова, снова и снова. Друзья, коллеги, знакомые и родственники, родители одноклассников наших детей, которых мы видим два раза в год на собраниях (и не забыть про учительницу!), продавцы в магазине, случайные прохожие на улице – вон сколько поводов надеть на себя различные маски. Впрочем, различаются они только чуть-чуть, потому что сущность и смысл у всех масок одни и те же. Я благополучный, умный, прекрасный, у меня нет проблем и все лучше всех. Разница только в оттенках боевой раскраски – для каждой аудитории свой.

Ну и что же в этом плохого? – пожмет плечами читатель. – Все так делают, это нормально, не вываливать же на всех свои проблемы? Да и вообще... Да конечно! Вообще. Более того, так делали все и всегда. Волк прятался в овечьей шкуре, чтобы поросята встретили его по одежке, а не как положено, у Геракла шкура льва на плечах была фирменным знаком героя, в Венеции давних времен маска была едва ли не общепринятой формой одежды. Кстати, одежда – она и посейчас остается самым главным атрибутом нашего карнавала. Нет лучшего способа сказать всем все – и сразу. Джинсы от Армани, туфли от Версаче – жизнь удалась! А если ваше платье хоть и от Гуччи, но куплено в прошлом сезоне, значит, она удалась не настолько, как вы это хотите всем показать. Впрочем, если это просто ваше любимое платье, и вы его носите, потому что вам в нем удобно, а не потому, что это ваш лучший наряд – значит, у вас ярко выражен свой собственный стиль, а это лучше любого дизайнерского прикида. Только держите голову выше, чтобы все могли об этом догадаться.