Книга Я буду первым - Анастасия Лик

Сын… сын был за стеной. Почему он не подумал об этом? Он никогда не думал и всегда таскал своих шлюх в эту комнату.

Надел штаны, рубашку, вышел в коридор. Дверь в детскую была открыта, но в комнате никого не было. На ковре разбросаны машинки и карандаши с альбомами, а на кровати раскрытая книга. Ева читала ему сказки.

С тех пор как умерла жена, Артёму никто не читал.

Спустился вниз и увидел сына с Евой на кухне. Они пили чай с пирогом, что Дарья испекла утром. Девушка подняла глаза, заметив движение в дверях:

— Ты уже закончил? Мы можем вернуться в свою комнату?

Сколько холода в голосе.

— Да, — отозвался Кристофер, развернулся и пошёл в библиотеку.

— Артём, пошли в комнату, ещё немного почитаем, и пора уже ложиться спать.

— Не уходи, — едва слышно произнёс он.

— Милый, я не могу остаться, — грустно ответила Ева и погладила мальчика по голове. — Но завтра я приеду пораньше, и мы пойдём гулять. Хорошо?

Артём кивнул и пошёл наверх.

Дочитав сказку про Гадкого утёнка и уложив спать Артёма, Ева вышла из комнаты и пошла вниз, точно зная, что Кристофер в операторской и наблюдал за ними. Так и было.

— Кристофер, в следующий раз предупреждай заранее о месте встречи со своими любовницами, — строго сказала она, заходя к нему.

— С чего бы это? — огрызнулся он.

— Ты действительно не понимаешь?

— Объясни.

— Завтра я позвоню в департамент по защите детства, и они тебе объяснят, — грубо ответила Ева.

— Да кем ты себя возомнила? — заорал Кристофер.

— Крис! — рявкнула в ответ Ева. — Артём боится тебя! Он вздрагивает от звука твоего голоса, сжимается, когда ты рядом! Что ты с ним сделал?

— Что за бред?

— Это не бред! Посмотри на него, понаблюдай. Он не болен, он просто боится! Что произошло два года назад? Почему Артём плачет во сне?

— У него психологическая травма…

— Да! — выкрикнула Ева. — И эту травму нанёс ты! — она замолчала на мгновение. — Кристофер, я не смогу ему помочь, пока ты не расскажешь мне правду.

— До завтра, Ева, — холодно ответил он.

— До завтра… — отвернулась она и замерла на пороге. — Возможно, тебе интересно, Артём сегодня начал говорить.

Кристофер обернулся к монитору. Сын спал в своей кроватке, но вдруг привстал, словно прислушиваясь. Наверно, услышал, как Ева в соседней комнате переодевается. Чёрт, это же комната Евы! И что его понесло туда с этой девкой? Действительно, в доме было полно помещений, где он мог оприходовать её. А сейчас там Ева, и она видит разбросанные на полу вещи, смятую постель…

Услышал звуки из прихожей. Ева спешно одевалась.

— Я завтра приеду рано, — сказала она, не поднимая головы и нервно дёргая замок сапога.

— Почему?

— Артёму обещала с утра погулять с ним… Да что ж он не застёгивается, — пробурчала она, злясь на непослушный сапог, и почувствовала, как защипало от слёз глаза.

— Оставайся, уже поздно, — тихо сказал Кристофер, заметив, как Ева украдкой вытерла мокрую щёку.

— Моро, мне очень жаль, что я вам помешала, но я не сплю со своими работодателями, — грубо ответила Ева, продолжая дёргать сапог.

— А я тебе и не предлагал. Ты слишком высокого мнения о себе, Барби, — огрызнулся Кристофер. — Я всего лишь хотел поговорить о сыне, а днём мы это сделать не сможем.

Ева подняла удивлённые глаза:

— Поговорить?

— Да. Я хочу знать о результатах твоей работы.

Ева посмотрела на часы и снова на Кристофера.

— Хорошо, — кивнула она, — только сходи к моей машине, в багажнике сумка. Принеси пожалуйста.

— Что за сумка? — спросил он, беря из рук девушки ключи.

— Сменная одежда, косметичка…

Кристофер усмехнулся, но комментировать ничего не стал. Дошёл до красной ауди и нажал кнопку сигнализации. Открыл багажник. Кто бы сомневался — даже туту неё идеальная чистота. Пушистый розовый коврик, чистая коробка с инструментами, запаска и та была аккуратно прикрыта мягким красным пледом.

Кристофер взял белый саквояж и закрыл машину. Дошёл до дома, разделся, оставил сумку у входа и изумлённо замер на пороге холла. В воздухе витал приятный аромат свежесваренного кофе с коньяком и тёплого пирога, свет приглушён, а электрический камин ярко горел, создавая уют. Ева, словно видение, сидела в глубоком кресле, а белокурые волосы, спускающиеся на грудь красивыми уложенными локонами, казались золотыми от отражающегося огня. Её стройные ножки были аккуратно сложены у основания кресла, как у настоящей аристократки, а в руках она держала фотографии, опрометчиво оставленные тут.

— О, наконец-то, тебя только за смертью посылать, — произнесла она, замечая мужчину в дверях, и отложила фото, состроив при этом наивное лицо.

Кристофер подошёл и забрал распечатанные снимки черноволосой девушки, преследовавшей его.

— Твоя подружка?

— Нет. Я даже не знаю её, — зачем-то сказал Кристофер, ещё раз посмотрел на Комиссара и в очередной раз удивился тому, что это женщина, да ещё такая молодая. Он сегодня весь день размышлял на эту тему, пытаясь понять столь странный выбор Семьи. У них на службе было множество высококлассных комиссаров — и женщин, и мужчин, наблюдающих за работой Охотников и выслеживающих большое скопление нежити. Их много, они работают по всему миру, анализируют мировые события, происшествия, выискивают связи с нелюдями. А эта девочка — другого слова для неё не находилось — была словно оскорбление. И хуже всего, что поймать её пока не удавалось.

— Поэтому ты так смотришь на неё? — ухмыльнулась Ева и потянулась за кофе.

— Ты знаешь, кто такие комиссары?

— Во Франции это оперативный полицейский сотрудник высокого ранга, — ответила Ева. — А что?

— Нет, я о других… — задумчиво произнёс Кристофер и сел в кресло напротив девушки. Она была такой нежной, такой домашней… непривычной. Уже два года для него существовали только те женщины, что желали залезть к нему в постель и забывались поутру.

— В России тоже вроде бы были комиссары, но я не сильна в истории. Крис покачал головой.

— Это из-за неё ты такой нервный?

— Нервный? — ухмыльнулся он. — Это моё нормальное состояние. Но да… она меня беспокоит. Но мы же тут не затем, чтобы обсуждать мои проблемы?

Ева улыбнулась.

— Кристофер, я у тебя работаю всего три дня, — произнесла она деловым тоном. — Говорить о каких-то успехах слишком рано, но то, что Артём открыт, могу сказать с уверенностью.

— Что значит открыт?