Книга Какша - Джим Додж

Но, отработав перевод книги, редакция оказалась лицом к лицу с языковой шарадой: как назвать детище по-русски? Прямая транслитерация, «фап», — вариант простой и очевидный, и как раз им и воспользовались в свое время переводчики книги на французский, финский и некоторые другие языки мира. Дать расширенный комментарий переводчика, каким образом в оригинальном английском тексте произведения появляется такое вот словечко, процитировать диалог Дедушки с Крохой на английском, растолковать Дедушкино вольное обращение со словосочетанием «fucked up» — и дело в шляпе. Как бы не так!

Вся штука в том, что нам, с нашим приставочно-суффиксальным языком, эта версия не спасительна. Ибо, исходя из текста, главная героиня — утка — существо женского пола, и, стало быть, ради благозвучия ее имя (или кличку, если угодно) придется склонять. Само же слово «фап» — мужского рода, и склонение его применительно к утке получается довольно корявое.

Следующая логическая попытка — модификация слова «фап» до «фапа». На первый взгляд — выход из положения. Но только на первый. Покатав на языке это новообразование, через пару дней редакция пришла к выводу, что ни благозвучия, ни зычности в этом слове не наблюдается. Жить с этим было бы можно, не стой этот набор букв на обложке книги и не служи он названием. Мы быстро представили, каково оно будет — сообщать это наименование по телефону читателям, журналистам и коллегам по книготорговому цеху, и поняли, что только в среднем с третьего раза будет понятно, что это вообще за набор звуков. Одним словом, не годится.

Далее последовали нецензурные экзерсисы на тему прямого перевода пресловутого словосочетания, породившего сокращение «FUP», и выяснилось, что при всем богатстве русского матерного, в сухом, пригодном к использованию остатке оказалось слова два-три. Требования к искомому были предъявлены те же: женского рода, склоняемое, краткое, яркое и в прямой смысловой связи с исходной английской версией. Редакция воздерживается от приведения здесь этих самых слов — не столько из застенчивости, сколько из унылой неинтересности результатов, а также чтобы спровоцировать читателя на самостоятельные языковые изощрения по этому поводу. Единственная интересная версия, найденная в процессе этих поисков, — Пец, привлекательная звонкой «ц» и более-менее вписываемая без смысловых потерь в перевод того самого «коронного» диалога. Но и от нее пришлось отказаться в силу некоторых субъективных обстоятельств: кое-кто из участников эпопеи с «Какшей» услышал в этом слове близкие звуковые ассоциации со словом «поц» (читатель, знакомый с этим словечком на идиш, меня поймет) и попросил в связи с этим его не использовать, ибо «грубо и не в тему». Да и не склоняется, опять же. Тяжко вздохнув от неизбежности дальнейшей возни с названием, мы отставили «пец».

Постепенно впадая в растерянность, мы двинулись на поиски цензурного русского слова, хотя бы отдаленно по контексту связанного с оригиналом. С этой целью был извлечен и прочесан «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля. Краевые условия поиска по части значения слова, помимо уже обозначенных выше, были заданы такие: существительное, так или иначе связанное с неопрятностью, растрепанностью, а также с общей болезненностью и ничтожностью внешнего вида, а также все, что хоть как-то связано с орнитологией. В результате получился список из десятка слов, в котором, после вымарывания вопиющей чепухи и блеклостей, осталось два слова: «кукша» и «какша». Кукша показалась симпатичной и по звучанию, и по смыслу — цитируем по Далю: «КУКША ж; птица Corvus intaustus (garrulus), сойка, ронжа, лесная воронка; наша, с голубым зеркальцем, соя и ронжа: сибирская, с красножелтым, кукша (у Гмелина ошибочн. кунша)». Но мужская часть команды единодушно облила презрением эту версию за ее фонетическую детскость и игрушечность. Да и потом — странно называть утку сойкой, ей-богу.

Таким образом, мы остались один на один с Какшей. По Далю: «КАКША ж. раствор для сгонки шерсти с кож, при выделке: обычно это собачий помет». Плюсы этого варианта были налицо: прямые ассоциации с чем-то обгаженным, некоторые звуковые аллюзии с кряканьем и возможность, пусть и с некоторой натяжкой, вплести это слово в диалог деда с внуком. Слово короткое, внятно произносимое, женского рода, склоняемое. Загляденье, а не название для книги! Словарный же смысл находки заставил нас чуть призадуматься о том, что нам так или иначе придется объяснять его любопытствующим. Но на эту жертву, после почти полугода лингвистических кульбитов, мы готовы были пойти. И пошли, как видите! А чтобы растолковать все и сразу максимально широкому кругу наших читателей, мы написали эту статью.

Шаши МАРТЫНОВА,

Главный редактор