Книга Во власти обольстителя - Анна Бартон

Аннабелл кинула подушку на кровать и стиснула кулаки. Нашла взглядом комод с лежавшими на нем очками и чепцом. Потом, задев Оуэна плечом, попыталась пробраться мимо него, чтобы добраться до комода. Увы, наступив себе на край домашней туфли, она споткнулась и потеряла равновесие.

Ойкнув, начала падать и, вскинув руки в поисках опоры, задела его за подбородок.

Оуэн поморщился, но успел перехватить ее за узкую талию и прижать к себе.

Ее ладони упирались ему в грудь, где быстрее, чем должно, заколотилось его сердце. Они стояли, почти прижимаясь друг к другу. Ее тело оказалось на удивление сильным, но податливым. Концы шелковистых прядей коснулись его руки, и он вдохнул свежий запах мыла и полотна.

Когда Аннабелл подняла на него серые глаза, Оуэн не заметил в них ни вызова, ни раздражения, которые ожидал увидеть. Во взгляде были жар и страсть. Она покусывала нижнюю губу, припухлую и слегка влажную. В паху у него заныло от возбуждения.

Оуэну захотелось поцеловать ее. Он должен попытаться! Нагнулся к ней, но она уже подняла руку к его лицу. Нежным движением медленно провела кончиком пальца ему по подбородку. От ее прикосновения кожу начало остро покалывать.

— Я оцарапала вас, — сказала Аннабелл.

Оуэн захлопал глазами и промолчал.

— Больно?

— Нет. — Голос его был необычно хриплым.

— Теперь вы можете — ах! — отпустить меня.

Господи, оказывается, он все еще прижимал ее к себе, словно изготовившись станцевать с ней какой-нибудь чертов вальс!

— Ну разумеется. — Оуэн так и сделал. С неохотой. Потом попытался разгладить помятое письмо. Показав его ей, он уточнил: — Я так понимаю, письмо нужно доставить вашей семье вместе с деньгами, которых хватило бы на жизнь в течение нескольких месяцев. Мне не хочется, чтобы вы беспокоились о родных, пока будете оставаться здесь. Это будет отвлекать вас от своих обязанностей.

Аннабелл согласно кивнула головой.

— Послать лакея за вашими вещами?

— Да, пожалуйста. После того как моя сестра Дафна прочтет письмо, она поймет, что мне потребуется.

— Отлично. Я передам сестрам, чтобы они пришли к вам в мастерскую. — Он кивнул в сторону детской. — Договоримся часа на три, после вашего ленча. Кстати, им ничего не известно про вымогательство. Я стараюсь ограждать их от таких уродств окружающей жизни.

Девушка опустила голову. Волосы, словно вуалью, прикрыли ее лицо.

— Я поняла. Обещаю… Обещаю не травмировать их.

— В особенности Роуз. Она очень ранима, — сказал Оуэн. Он не знал, как рассказать про особенности ее поведения. — Младшая сестра ни с кем не разговаривает, кроме Оливии, и то знаками. Но она умница и по-своему общительна. Оливия воспринимает ее интуитивно, а я… — Он покачал головой, явно недоумевая, почему начал этот разговор с портнихой. — Я просто хочу видеть обеих счастливыми.

— Тогда это будет и моей целью, — заявила Аннабелл, и Оуэн поверил ей. Сумела же она успокоить Роуз в магазине! Может быть, ей удастся сотворить еще какие-нибудь небольшие чудеса.

Некоторое время Аннабелл и Хантфорд молча смотрели друг на друга. Да, он был герцогом, а она наемной работницей, и существовавшая социальная лестница разделяла их. Тем не менее у его светлости сложилось впечатление, что между ними возникла невидимая связь. Судя по всему, Аннабелл тоже это почувствовала.

Оуэн повернулся, чтобы выйти через детскую, чтобы никто из случайно оказавшихся в коридоре слуг не узнал, что герцог побывал в комнате мисс Ханикоут. Проходя мимо комода, он незаметно взял поломанные очки и сунул их в карман. К счастью, она этого не заметила.

Не хватало еще, чтобы она ходила здесь с разбитыми очками на носу. Для него это дело принципа. Она может скривить шов на сестрином платье, может оступиться на этих чертовых лестницах и свернуть себе шею. В его доме и без того было много драм.

Оуэн помедлил в дверях.

— Мне кажется, наш договор может оказаться даже более результативным, чем мы себе представляем.

Аннабелл нерешительно посмотрела на него. На большее он и не рассчитывал. И Оуэн закрыл за собой дверь.

Несмотря на свой оптимизм в отношении портнихи, ему все-таки негоже забывать, какой фортель она выкинула и почему оказалась здесь.

И уж совершенно точно нельзя целоваться с ней. Даже в мыслях такого быть не должно!

Всего лишь позапрошлой ночью ему пришлось прочесть Оливии мораль на эту тему. Связи между хозяевами и слугами — вещь запретная, и для этого существуют веские причины. Такого рода отношения наносят невосполнимый ущерб репутации и дамы, и джентльмена. Это правда. Но больше всего от этого страдают слуги. Из-за этого он никогда не проявит бессердечия — или беспечности, — чтобы воспользоваться кем-нибудь из персонала таким образом.

Проблема заключалась в том, что для него полной неожиданностью стала красота мисс Ханикоут. Если не обращать внимания на этот проклятый чепец, очки и постоянно хмурый вид, ее ошеломляющая внешность покоряла.

К счастью, в следующие три месяца их пути не часто будут пересекаться. Большую часть времени мисс Ханикоут придется проводить в детской с его сестрами. Ему же хватит хлопот с имением, а тут еще посещение нудных мероприятий, на которые вывозят избалованных дебютанток.

Хантфорд вытащил из кармана злополучные очки. Только такая упрямица, как мисс Ханикоут, станет утверждать, что прекрасно видит через линзу с густой паутиной трещин.

Нет, у него нет оснований предполагать, что они еще увидятся, разве только случайно. Хотя кто знает…

Аннабелл наконец вздохнула свободно.

Что с ней такое творится?

Ей нельзя было спать среди дня. Их договор оказался удачным шансом, чтобы доказать герцогу, что она не какая-то ленивая лицемерка, которая живет за чужой счет. Ей захотелось поразить его своей усидчивостью и работоспособностью. И на́ тебе — разлеглась на кровати и заснула!

Но это не единственная причина, из-за которой ее надо было как следует выпороть. Вместо того чтобы выставить его светлость за дверь сразу, как только он вошел в комнату, она стала вести с ним разговоры, да еще и в полном дезабилье! Вот именно это поставило ее в нелепое положение во время их разговора. В то время как на Оуэне был безупречно скроенный сюртук, который выгодно подчеркивал его широченные плечи, она предстала перед герцогом босиком и с распущенными волосами. Это было унизительно.

То, как на нее смотрел герцог, взволновало Аннабелл. И опьянило. В те несколько секунд, что она провела в его объятиях, она поступила как настоящая распутница — прильнула к нему, погладила по лицу. И только потом пришла в себя. А кроме того, ей показалось, что он собирается ее поцеловать.

И она чуть было не позволила ему это!

Поцелуи были под категорическим запретом, о чем свидетельствовал пункт номер пять в ее списке.