Книга Темные Тропы - Мэтью Гэбори

Чан опустил свой лук и устремился к драконийке.

Она не переставая бормотала его имя, пока он развязывал один за другим узлы, удерживавшие ее тело на кресте. Наконец освобожденная, она рухнула ему на руки. Он нагнулся, чтобы положить ее на пол, и бережно отвел с ее лица слипшиеся пряди волос.

– Клянусь честью Черных Лучников, Шенда, он больше не тронет тебя.

Ее раны были серьезны, и это беспокоило его. Рыцарь исхлестал ее до крови, но дело было не только в этом. На ее спине виднелись следы двух более глубоких ран, полученных, вероятно, в битве с Грифонами в небе Альдаранша. В момент превращения Дракон не смог забрать все свои раны. Некоторые из них остались на теле Шенды, принявшей человеческий облик. Грифийцы же ограничились тем, что наложили на эти раны приготовленную ими мазь из трав. Чан не знал, достаточно ли этого, чтобы предупредить развитие гангрены.

– Шенда, ты слышишь меня? Веки драконийки дрогнули.

– Нам нужно выбраться отсюда до рассвета.

– Януэль…

– Что?

– Что с Януэлем?

– Я думаю, что он жив.

Осунувшееся лицо молодой женщины осветила улыбка.

– Тогда, – прошептала она, – я не напрасно мучилась.

– Нет, конечно нет.

– Я пыталась его предупредить, – добавила она, как если бы говорила сама с собой. – Он не желал меня слушать… Его хлыст заставил меня умолкнуть. Я должна ему сказать…

Она попыталась приподняться, опираясь на руки, но вскрикнула и с болезненной гримасой на лице отказалась от этой затеи.

– Это чудовище оставило на мне клеймо, – сказала она, с силой сжимая руку Чана. – Он хлыстом заткнул мне рот, ты понимаешь? – Дрожащей рукой она ощупала рубцы, покрывавшие грудь. – Коготочки молчания, – выдохнула она с обезумевшим взглядом. – Чтобы разорвать драконову нить, чтобы отнять у меня могущество Дракона.

Ее лицо сморщилось. Чан сжал ее в объятиях, не зная, какое принять решение. Перенесет ли она побег? Сможет ли она хотя бы идти, следуя за ним по лабиринту сточного тоннеля? Сколько времени им оставалось до того, как взойдет заря, пробудится крепость и будет найдена Элиа?

Шенда закрыла глаза, продолжая бормотать что-то невнятное. Чан оставил ее на минуту, чтобы взять простыню и принести воды. Он присел возле нее на корточки, как можно тщательнее промыл и очистил борозды, оставленные кнутом, затем разорвал простыню на короткие полоски.

– Скоро тебе понадобится твое мужество, моя голубка, – сказал он, обматывая одну за другой полосы ткани вокруг ее израненной груди. – Ты была душой нашего товарищества. Я вначале… я подумал, что с меня было бы довольно умереть рядом с тобой. Теперь хочу большего. Я хочу, чтобы ты видела, как встает солнце, и чтобы ты жила возле меня или в другом месте. Но чтобы ты жила…

– Лэн… – проговорила она. – Он нужен мне.

– Что ты говоришь? Я не понимаю! Шенда?

Почему она вдруг заговорила о своем возлюбленном, которого нет в живых? Неужто она уже на пороге смерти ощутила надежду встретиться с ним?

– Шенда, ты слышишь меня? Шенда, ответь, прошу тебя.

Слезы отчаяния хлынули из его глаз, когда он заметил, что она потеряла сознание. Он приложил ухо к ее груди и услышал отдаленное и замедленное биение сердца.

Не было никакой надежды вырваться отсюда, если она не придет в сознание. Он мог нести ее на плечах, но в этом случае не смог бы защищаться. Перспектива поражения теперь, когда цель так близка, вырвала у него крик протеста. Он поднялся, терзаемый холодной яростью, размашисто подошел к рыцарю и грубо схватил его за подбородок.

– Кусок дерьма, – проскрежетал он. – Жаль, что я убил тебя слишком быстро. Говори мне, как выйти отсюда, ну говори же! – Он терял самообладание. Резко отвернувшись, он сдавил виски и крикнул: – Успокойся! И думай, черт бы тебя побрал…

Он заставил себя сделать медленный выдох. Что-то его беспокоило, хотя он не мог определить почему. Он посмотрел на Шенду, потом обернулся к Железной Руке.

Медальон.

Портрет Лэна, который молодая женщина всегда держала при себе. С тех пор как он ее знает, этот медальон всегда висел у нее на груди. С лихорадочной поспешностью он снял его с рыцаря и надел на шею Шенды, веки которой тотчас дрогнули. Ее горячая рука схватила портрет и изо всех сил сжала его.

– Лэн здесь, – прошептал Черный Лучник. – Он с тобой.

Шенда открыла глаза.

– О да, он здесь, – сказала она.

Чан не знал, было ли это результатом магического воздействия медальона, но результат был поразителен. Шенда казалась еще очень слабой, но на ее щеки постепенно возвращались краски. Опираясь на Чана, она медленно поднялась. Она сделала несколько неуверенных шагов и осмелела.

– Оставь меня, – сказала она. – Дай мне попробовать самой.

Чан отпустил ее. Она решилась сделать круг по комнате, чтобы проверить свои ощущения. Руки и ноги ее совсем онемели, но мало-помалу ей удалось овладеть своим телом. Одну руку она держала на портрете своего возлюбленного, а другой опиралась на что-нибудь, чтобы не оступиться. По пути она прихватила нож и остановилась, дойдя до постели. Плотно сжав губы, она подняла лицо рыцаря и быстрым движением вырезала на его лбу эмблему Черных Лучников.

Круг и крест.

Круг – символ братства, которое их объединяло; крест – для тех, кто его предавал.

Этот жест, казалось, успокоил ее. На бледном лице засветилась улыбка. Она потянулась к наемнику и поцеловала его в губы:

– Спасибо, старый змей. Спасибо тебе…

Их взгляды встретились, и какой-то миг Черный Лучник искал в ее глазах отблеск чего-то иного, помимо братских чувств, а затем молча опустил голову. Она приблизилась к нему и провела рукой по его гладко стриженной голове:

– Ты пожертвовал своими волосами…

– Но у меня есть тетива, достойная этой жертвы, – сказал он с улыбкой заговорщика.

– И что же теперь? – спросила она.

– Надо выйти отсюда.

– Ты что-нибудь придумал?

– Сточный тоннель.

– Только это…

– Рассвет не заставит себя ждать. Нам не хватит времени на то, чтобы перебраться через крепостную стену. Ты слишком слаба.

– Я знаю.

– Тебе известно, где твои клинки?

– Я не смогла их взять с собой в момент превращения. Пришлось выбирать: либо они, либо медальон.

– Ладно. Найди себе оружие, и мы уходим.

Пока она обшаривала комнату в поисках шпага, Чан закрепил лук и колчан, после чего выскользнул на лестницу убедиться, что никто пока не поднял тревоги. Он не без основания предполагал, что темные дела Железной Руки оборачивались теперь им на пользу. Чтобы в свое удовольствие мучить кого-то в этих апартаментах, человек должен быть уверен в том, что толщина стен и дверей заглушит крики его жертв.