Книга Верой и правдой - Аркадий Степной

Гоблин скривился, но ответил честно:

— Очень. Работа и впрямь неплохая, но металл так себе, такому цена — три, ну от силы, может, четыре золотые монеты, не больше.

— Интересная штука получается, — задумчиво протянул Рустам. — Гоблинские мастера работают для города, а мы гномам в это же время в шесть раз больше переплатить готовы. Как-то некрасиво получается… — Он решительно тряхнул головой и оглядел друзей. — Ребята, вот за это, — монеты звонко звякнули в его ладони, — спасибо. Век не забуду. Но гномам я это золото, за которое вашей кровью плачено, не отдам. Такой ценой мне никакой доспех не нужен. Разбирайте монеты обратно, они вам еще пригодятся, и пошли отсюда.

Бывшие безнадежные неуверенно переглянулись.

— Без доспеха нельзя, — жестко заметил Гарт. — Ты с завтрашнего дня будешь полком командовать и для трех сотен бойцов значить не меньше, чем полковое знамя. Если тебя убьют по глупости, знаешь, как это отразится на боевом духе?

— Гарт прав, — сказал Жано, — эти железки тебе, командир, не для красоты нужны. Они тебе против тех же гномов ой как пригодятся. А тогда какая разница — у кого их покупать?

— А мне кажется, что сэр Рустам прав, — не согласился с ним Гастер. — Те это гномы или не те, не вижу разницы. Гоблины-то не дерут по три шкуры, пользуясь возможностью, хотя тоже могли бы. Ан нет, их лавки закрыты, а эти… Тьфу! Вот только золото нам обратно не нужно. Пусть остается в общей кассе, а то растратим почем зря.

— Я тоже так думаю, — поддержал его Дайлин. — Пятнадцать золотых гномам за просто так отдать — не вижу смысла, обойдутся. А доспех можно будет у графа спросить, сэр Рустам теперь не просто рыцарь, а королевский офицер, ему положено. Золото же и впрямь пусть у командира в общей кассе остается, на черный день.

— А мне что, думаете, улыбается — гномьи сундуки пополнять? — скривился Гарт. — Вот только нечего на графа надеяться. Сэр Рустам не просто капитан, он — рыцарь. А рыцарям положено самим о броне заботиться. Это их долг, так в уставе прописано. Конечно, без брони его не оставят, подыщут что-нибудь, но это же считается позором, даже в военное время. Нет, — решительно мотнул он головой, — так дело оставлять нельзя. Командир сейчас весь полк представляет, его позор — наш позор. Поэтому без доспеха мы его оставить не можем. Хочет он этого или не хочет.

— Такой ценой он мне не нужен, — упрямо отозвался на это Рустам.

— О боже! — устало возвел глаза к небу Гарт. — Как с тобой трудно, братец новоиспеченный рыцарь. То меч ему руки жжет, то доспех он носить не хочет. Ну как ты не поймешь, ты же теперь первая мишень со своим капитанским званием. Ты ведь даже ни одной команды не успеешь подать, из тебя эльфы в одно мгновение ежика сделают. И какая после этого от тебя будет польза, скажи на милость?

— Я же не спорю, что доспех мне нужен, — начал оправдываться Рустам. — Но только не такой ценой, ну или хотя бы не у гномов.

— Боюсь, выбора у тебя нет, командир, — вмешался Жано. — Оглянись, все закрыто. Или покупаем у гномов, или, как говорит Гарт, рискуем остаться без капитана в первом же бою.

Все это время думавший о чем-то своем гоблин Джинаро неожиданно громко и тяжело вздохнул, шагнул вперед и взял из рук Рустама кошель с деньгами.

Выбор есть. Не совсем приятный, но есть.

— И что же это за выбор? — прищурился Гарт. Джинаро снова тяжело и устало вздохнул:

— Не надо вопросов, просто идите за мной. Мне и так было нелегко на это решиться.

Он повернулся и пошел прочь от переливающихся вычурной роскошью гномьих лавок.

— Кто-нибудь что-нибудь понял? — поинтересовался Дайлин.

Друзья переглянулись и, пожав плечами, пошли за своим товарищем. Оставаться в гномьем квартале ни у кого из них желания не было.

С мрачным, хмурым лицом Джинаро прошел по гоблинскому кварталу и, остановившись возле лавки, хозяин которой послал Гарта к гномам, забарабанил в дверь.

— Кого там еще черти носят?! — прогудел недовольный голос, и из-за двери выглянул уже знакомый друзьям рассерженный старый гоблин.

При виде Джинаро его глаза сначала удивленно распахнулись, а потом угрожающе прищурились:

— Проваливай!

Джинаро побледнел:

У меня к вам дело, мастер Моличе…

— Проваливай! — В руке старого мастера мелькнул кинжал.

Джинаро замолчал, но с места не сдвинулся.

— Проваливай! — снова прорычал мастер.

Кинжал уперся в грудь Джинаро, но тот даже не сделал попытки уклониться, только понурил голову и побледнел еще больше.

Рустам с Гартом шагнули вперед одновременно. Гарт перехватил руку с кинжалом и отвел ее в сторону. А Рустам встал между Джинаро и старым мастером. Глаза мастера злобно блеснули, он хотел было крикнуть и позвать на помощь, но Рустам не дал ему и рта раскрыть, оглушительно рявкнув:

— Прекратить безобразие! Именем короля приказываю опустить оружие!

В глазах гоблинского мастера мелькнуло недоумение. Не давая ему прийти в себя, Рустам приказал Гарту:

— Отпустите его, унтер.

Гарт нехотя разжал ладони, будучи готов в случае нужды снова вмешаться в дело. Но старый гоблин, хоть и не убрал кинжал в ножны, руку с оружием все же опустил.

Услышав шум, из лавки выскочили молодые гоблины-подмастерья. В руках у них были топоры и обитые железом палки, в ответ бывшие безнадежные вытащили ножи. Ситуация снова начала обостряться. Если бы в эту минуту Рустам дрогнул, могло бы произойти все, что угодно, но он продолжал невозмутимо стоять перед старым мастером, и в его взгляде была твердая уверенность в своей правоте.

Гоблинский мастер, скрипнув зубами, поднял руку, успокаивая своих подмастерьев, и спросил:

— Кто ты такой, что говоришь от имени короля и прикрываешь им гнусных воришек?

— Рустам Алматинский, рыцарь глинглокской короны, — отчеканил Рустам, а про себя удивился: надо же, выговорил, без запинки и тени смущения.

Старый мастер в ответ хмуро двинул густыми бровями и неохотно выдавил:

— Со всем уважением к сэру рыцарю, но этот проходимец изгнан из нашей общины. Ему нельзя здесь появляться, он должен уйти. — Сказал как выплюнул.

Глаза Рустама подернулись льдом.

— Этот «проходимец» — коронный сержант и имеет полное право находиться на этой улице. Более того, он сюда пришел не по своей воле. Я приказал ему найти мне броню. Это и заставило его обратиться к вам.

Некоторое время они мерились взглядами, гоблин сдался первым:

— Как скажете, сэр рыцарь. Но эта лавка пока еще моя, и она закрыта, мы ничего не продаем, поэтому я попрошу вас больше не приказывать своему сержанту, — выговаривая последнее слово, мастер презрительно скривился и смерил Джинаро уничтожающим взглядом, — ломать мою дверь и мешать мне работать.