Книга Рыжая Соня и узники камня - Питер Нейл

Соня попыталась вытереть пятна крови со своих исцарапанных, покрытых синяками ног и груди. Она поежилась.

— Вот, возьми.

Тио снял с себя рубаху и передал Соне. Та скользнула в одеяние из грубой ткани и спустила его так, что широкий вырез для шеи оказался на талии, обернув вокруг себя длинные рукава она связала их и получилась юбка.

— Не одолжишь еще пояс?

Тио кивнул.

— Надеюсь, штаны удержатся и так. Я бы их тоже отдал, но ведь надо как-то защитить собственные достоинства.— Он развязал и протянул девушке пояс; потом снова оглянулся на «Нирос».— Они все погибли,— проговорил он растерянным, угасшим тоном.

Воительница перевела взгляд на Десмоса. Вельможа сидел, опершись на кормовую доску и уставясь невидящим взглядом в пустоту. На Соню он не смотрел.

Теперь на «Ниросе» стало тихо.

В этот момент Соня думала не об убийствах, не о Тио или Десмосе.

Она подумала о колдовстве.

Только колдовство могло объяснить все, что произошло с ними, — а также висящий в воздухе непонятный, парализующий страх.

Колдовство.

* * *

Урдус медленно шагал по залитой кровью палубе. Он шел, гордо подняв голову, не выпуская из руки огромный меч. Его сапоги покрывала засохшая кровь, кровь запеклась и в густой бороде. Гигант торжествовал победу: три дюжины головорезов из его шайки драили палубу, поправляли снасти, чинили паруса.

Урдус поднял глаза: на корме несколько человек осматривали тросы.

— Руль закрепили? — спросил вожак.

— Почти,— ответил один из разбойников.

Урдус удовлетворенно улыбнулся. Он поглядел на успокоившееся море и не заметил ни следа тех, кому посчастливилось удрать с «Нироса». Потом перевел взгляд на берег.

Там в густой зловонной чаще теснились враждующие шайки, объединенные сейчас общим желанием — отвоевать у него захваченный корабль. Но эти трусливые шакалы не решатся и пальцем шевельнуть! Такого страху нагнал на них Атхари со своим колдовством…

Атхари.

Люди Урдуса сбрасывали за борт трупы, и вскоре, как бы отвечая на приглашение, появились хищники: рыбы и змеи, кишмя кишевшие вдоль всего берега. Никогда еще тварям не доставалось так много человечьей плоти. Нынче у них был настоящий пир.

А из кают поднимались на палубу люди, тяжело нагруженные добычей: драгоценностями, браслетами, изукрашенными поясами, шкатулками с золотом и серебром — всем тем, что везли с собой пассажиры «Нироса». Пираты смеялись и плясали от радости. Большинству из них и не снились такие сокровища.

Из нижних помещений поднялся и шемит. В руках он держал простую шкатулку из кедра с бронзовым замком. Шкатулка была довольно объемистой, изнутри обитой шелком, однако ценностей там не было. Да и взял ее Атхари не ради наживы. Ему она была нужна для другого. И если бы человек, по незнанию доставивший ее сюда, мог догадаться о ее предназначении, он с воплем ужаса вышвырнул бы проклятую вещь за борт…

Выйдя на палубу, шемит постоял немного, потом резко повернулся, увидев, что люди Урдуса сбрасывают трупы за борт. Он сердито обратился к гиганту:

— Что ты делаешь?

Тот поднял на шемита глаза.

— Как что? Очищаю палубу.

— Ты выбрасываешь мои трупы!

Стоявшая рядом Алейла приблизилась к Урдусу, не сводя глаз с мага. Грабители прекратили работу, испуганно уставившись на чародея, которого с некоторых пор начали побаиваться. Гигант вспомнил о своем обещании.

— Трупы скоро начнут вонять, Атхари. Ты не хуже меня знаешь, что мертвецы, оставшиеся после боя, несут смерть победителям.

Атхари зло поглядел на вожака. Не в силах отвести взгляда, Урдус побледнел.

— Используй те, что остались, — негромко предложил он.

— Но ты обещал мне все.

— Осталось-то ведь не так уж мало! — возразил Урдус.— Вот и забирай их себе!

— Не тебе судить, мало их или много,— мрачно ответил Атхари.— Мне нужно гораздо больше!

Маг повернулся и, не обращая внимания на испуганные взгляды воинов и ненависть в глазах Урдуса, поглядел на трупы. Он пробормотал что-то невнятное — даже для тех, кто стоял совсем рядом — потом поднял кулак, держа в другой руке шкатулку.

И в тот же миг вся кровь мертвецов хлынула из ран на доски палубы, а затем, облаком воспарив в воздух, превратилась в красный туман и, стянувшись в воронку, устремилась в шкатулку колдуна.

Толпа ахнула и отшатнулась.

— Боги Всевышние, что же он делает? — в ужасе воскликнула Алейла, испуганно прячась за спиной Урдуса.

Атхари стал неторопливо переходить от одной горы трупов к другой. Он бормотал свои заклинания, воздевал кулак, и кровь алой струей текла в его шкатулку. Никто не осмелился заглянуть внутрь ларца, чтобы увидеть, как накапливался там кровавый туман, никто даже не приблизился к колдуну.

Жуткая работа Атхари продолжалась довольно долго. Солнце опустилось к горизонту и окрасило небо в багряные тона, а шемит все переходил с одной палубы на другую, с кормы на нос, совершая свои ужасные деяния. Ни один разбойник не мог сдвинуться с места, пока чародей не закончил ворожбы.

Завершив кровавый обряд, Атхари закрыл шкатулку. Он просто опустил крышку, не запирая замка, однако наружу не просочилось ни малейшего облачка красного газа. Не глядя ни на кого, маг спустился отдохнуть в каюту — он без тени сомнения занял капитанскую, и никто не решился возразить.

Сбрасывая оцепенение, Урдус встрепенулся и скомандовал:

— Заканчивайте с уборкой! Крепите снасти!

Его приятели дружно вернулись к прерванной работе. Но теперь на палубе уже не было крови — ни на досках, ни на трупах, ее не было видно даже в воде.

— Ну как, закрепили руль? — спросил Урдус своих помощников на корме.

— Да, порядок! Судно готово к плаванию!

— А паруса?

— Починены, Урдус! — отозвалось сразу несколько голосов.

— Тогда — вперед! На свободу!

Ему ответили торжествующие вопли. Люди бросились по местам — ставить паруса, закреплять снасти. Трое затеяли драку за место рулевого, но Урдус самолично встал за штурвал. Вскоре «Нирос» отошел от берега.

Алейла, которая старалась держаться поближе к Урдусу, все еще не могла отвести взгляда от трапа, по которому спустился шемит.

— Что ты скажешь о нем? — неожиданно спросил гигант и повернулся к ней.

Женщина пожала плечами, но в глазах ее зажегся странный огонек. Она дружески улыбнулась Урдусу, снова пожала плечами, будто хотела сказать, что слишком рада долгожданному освобождению, чтобы интересоваться каким-то шемитом. Но вожак пребывал в дурном расположении духа. Он что-то пробурчал, отвернулся от подруги и сосредоточенно уставился куда-то вдаль.