Книга Меч Демона - Кен Худ

– Может быть. Я спрошу у па сегодня. – Возражения Тоби не слишком убедили Хэмиша. – Но это было девять лет назад… Объявление напечатали в пятьсот десятом. Наверное, ее простили с тех пор, а то как бы она могла разъезжать, не пряча своего черного полумесяца, верно?

Тоби попытался прикинуть, сколько этой леди лет, и сообразил, что не имеет ни малейшего представления. Ей могло быть сколько угодно. Она очень красива, вот и все, что он знал, – красива зловещей, демонической красотой. Зачем бывшей королевской любовнице из Лондона странствовать по холодным шотландским горам? Женщины – те наверняка усмотрели бы в этом нечто романтическое: изгнанная красавица прощена и возвращается домой…

– Она точно остановится на ночь в замке, Тоби, – продолжал Хэмиш. – Давай я возьму у стюарда твои деньги, а ты подождешь снаружи.

– Спасибо, конечно, но почему ты, а не я?

Хэмиш беззвучно пошевелил губами, потом вздохнул:

– Мне не понравился тот змеиный взгляд, которым она смотрела на тебя!

Само собой, можно было придумать что-нибудь остроумненькое в ответ, но мальчик говорил совершенно серьезно.

– Она смотрела так, словно хотела купить тебя!

Тоби и не спорил.

– Возможно, ей надо перетащить какие-нибудь тяжелые ящики.

Хэмиш надулся:

– Думаешь, она примет отказ?

– Сомневаюсь. – Судя по ее виду, ей никогда и ни в чем не отказывали.

– Не ходи сегодня в замок, Тоби. Ну пожалуйста!

– Мне надо поговорить со стюардом Брюсом.

– Пошли помедленнее, тогда мы придем слишком поздно для этого.

– Мы и так опаздываем.

Когда они дошли, почти стемнело, а луна уже выглянула из-за Бен-Шаллума. Еще на последнем спуске они услышали барабанный бой, означавший, что ворота закрывают. Теперь до рассвета в замок не пустят ни одного хайлендера. Припозднившиеся работники по двое, по трое тянулись по дороге. В тени над воротами горел фонарь, освещавший двух часовых.

Тоби направлялся к повороту на брод.

– Боковая дверь еще открыта! – прокричал Хэмиш. – Мы можем постучаться.

– Без толку.

– Они могли оставить ее открытой, так как знали, что нам еще не заплачено, и…

– Размечтался!

– Циник! Как ты думаешь, почему тогда она открыта?

– Если бы кое-кто из моих знакомых так не спешил домой каждый вечер, он бы знал, что боковую дверь обычно оставляют незапертой еще на час или два. Лэрд может кататься верхом, или кто-то из замка пошел ловить рыбу, или еще чего. Ряженному в одеяло вроде тебя пришлось бы пробиваться через нее с боем.

– Ряженному в одеяло? – поперхнулся от ярости Хэмиш. – Ряженному в одеяло? – взвизгнул он. – Это они нас так называют?

– А ты что, никогда не слышал? Это не хуже, чем… – Тоби осекся и бросился бежать.

Кто-то кричал в тени за поворотом. Он не видел, что там творилось, но услышал достаточно: злобный низкий голос и другой, пронзительный, внезапно оборвавшийся… Его ноги шлепали по грязи. Может, это двое мальчишек рассказывают друг другу грязные истории – в этом случае он будет выглядеть дурак дураком, но ничего страшного не произойдет. Если же там что-то случилось – тогда чем быстрее он успеет, тем лучше.

Как бы быстро он ни бежал, голова его работала еще быстрее. Все ясно, яснее некуда. Никакие это не мальчишки. Кого-то насилуют, и делает это сассенах. Свернув за поворот, он увидел мужчину, пытающегося поставить женщину на колени. Ее крики заглушала рука в перчатке, прижатая ко рту. Он стоял спиной к Тоби, но уже поворачивался, чтобы посмотреть, кто это бежит. Лунный свет блеснул на железном шлеме.

Как может безоружный человек драться с солдатом? Эти их куртки подбиты таким толстым слоем войлока, что почти не отличаются от брони. Даже Тоби мог бы разбить об нее кулаки без малейшего ущерба для противника. У стрелков на шлемах нет забрала, так что можно метить в подбородок, но это, пожалуй, и все.

Как может безоружный человек драться с солдатом? Первое, чего ему нельзя делать ни в коем случае, – это тратить время на уговоры. Секунда – и солдат выхватит пистолет, или кинжал, или меч. На этом все и кончится. У Тоби в руках нет даже палки, но он пробивал кулаком дощатую дверь. Он должен оглушить человека первым же ударом и попытаться скрыться в ночи с женщиной. Конечно, бегство – не самый достойный ход, но оставалось надеяться только на это да еще на темноту.

Солдат все еще склонялся над женщиной, но голова его уже поворачивалась, и Тоби узнал его. И еще он знал, что заметно превосходит стрелка Годвина Форрестера и весом, и силой. Он замахнулся левой, целя противнику в челюсть.

Все вышло не совсем так, как он задумал.

– Тоби! – взвизгнула Мег. – Врежь ему, Тоби, милый!

Мег? Он чуть повернулся на ее голос. Форрестер пригнул голову, подставляя шлем. Тоби смягчил удар, чтобы не разбить пальцы. Он с размаху врезался в противника, и оба повалились на землю. Хотя Тоби оказался сверху, удар оглушил его больше, чем его жертву, – он приземлился на пороховой рог, пистолет, патронташ и прочие многочисленные твердые и острые предметы, висевшие у солдата на груди. От шлема и до башмаков Форрестер был слишком хорошо защищен. Кроме того, он был закаленным бойцом. Свободной рукой он тут же вцепился Тоби в лицо, целясь пальцами в глаза. Подобная тактика не предусматривалась принятыми в глене правилами.

Чтобы спасти свое зрение, Тоби пришлось пустить в дело руки. Форрестер боднул их железными полями своего шлема и дернул коленом – человека поменьше это движение полностью вывело бы из строя. К счастью, он не рассчитал и попал Тоби в бедро. Только что Тоби был наверху и нападал, а полсекунды спустя он уже катился по траве, пытаясь защититься. Он чемпион глена по кулачному бою, он не борец!

Форрестер вскочил на ноги – лязгнул меч. Тоби тоже попытался встать, и рука его коснулась мушкета, лежавшего на земле. Прежде чем он успел распрямиться, над головой у него сверкнул клинок. Он пригнулся, увертываясь от удара, и вскочил, держа мушкет за ствол. О том, чтобы выстрелить, не было и речи: он не знал как, у него не было ни пули, ни пороха, ни времени. Тем не менее это оружие пришлось очень кстати – тяжелый деревянный приклад, стальной ствол длиннее, чем меч. Второй удар он уже парировал: клац! Этого солдат не ожидал. Удар отдался ему в руку с силой, достаточной, чтобы лишить равновесия. Используя преимущество в длине оружия, Тоби врезал Форрестеру торцом приклада в грудь. Сассенах рухнул как подкошенный.

Даже так, лежа навзничь, Форрестер попытался достать мечом ноги противника. По счастью, удар получился слабым и недостаточно быстрым. Тоби отбил его. Оставалась последняя и единственная надежда – оглушить англичанина, схватить женщину и бежать что есть сил.

Солдат перекатился на живот и начал вставать. Нацелившись в шлем, Тоби ударил изо всех сил. В последнюю секунду Форрестер подобрал под себя ноги и чуть наклонил голову. Удар пришелся ему в шею – такой сильный, что у Тоби лязгнули зубы. Будь у него в руках топор, он снес бы солдату голову и зарылся бы топором в дерн, но и тогда его жертва вряд ли умерла бы быстрее.