Книга Клинки Юга - Инна Сударева

Гость пожал плечами, как бы говоря "уж такой я есть".

Впрочем, больше спорить он не желал. Поэтому, поднявшись и все еще заметно покачиваясь, пошел за товарищем во двор. А оттуда уже слышались голоса, и людей, и животных.

Хозяин поспешил следом - все-таки это его подворье сейчас занималось неизвестно кем, и он решил пусть не предупредить, так, по крайней мере, организовать процесс. Однако, припоздал.

- Давай-давай! - зычно кричал один из бражников - чернявый и глазастый юнец лет двадцати, помогая разводить подводы. - Левей! Левей, я сказал! Упрешься ведь! Эй! Берегись! - схватив под мышку попавшего под ноги ребенка лет двух, он усадил его на ближайшую телегу.

А его товарищи беспечно сидели на заборе у навесов, наблюдая за тем, как командует их младший. Тот, что в косынке, лениво жевал соломинку и пригласительно кивнул вышедшему на крыльцо хозяину:

- Иди сюда, батя, позагорай пока. Наш братец отлично справится.

Трактирщик послушно стал рядом, но зорко наблюдал за ситуацией во дворе.

Надо было признать - юнец справлялся, в самом деле, неплохо. Понадобилось очень мало времени, чтобы три телеги и фургон развернулись на небольшом дворе и расположились так, чтобы не мешать друг другу. Возницы пошли распрягать коней.

Юноша, потрепав по головам темноглазых и кучерявых детишек, выглянувших из фургона, подскочил к товарищам и сказал, как бы оправдывая свое рвение:

- Люблю покомандовать.

- Отлично справился, сынок, - молвил ему трактирщик.

Товарищи тоже одобрительно покивали головами.

К ним, тем временем, подошел один из прибывших, по всему - главный в обозе. Он почтительно снял шапку, низко поклонился хозяину и парням и заговорил:

- Временного убежища просим.

- Что ж, гнать я вас не буду, - пожал плечами хозяин. - Только уж и вы меня не обижайте.

- Вы откуда? - спросил человек в косынке.

- Из Соломенных Крыш, что в Эрине, - отвечал беженец.

- Почему с места снялись?

- Князь Хемус, пришедший из Азарии, зверствует. Селение наше сожжено, многие убиты. Я, семью свою спасая, бросился к ближайшей границе. Вот дочь моя, - из-за спины мужчины выглянула темноволосая, кучерявая девушка лет семнадцати, в ярких одеждах. - Там жена моя, сыновья мои, родители мои, брат мой со своими, - кивнул он на тех, кто крутился возле фургона, выгружая узлы. - Кабы все хорошо было, не оставили б мы земли нашей. Хозяйство у меня было крепкое - пчеловод я…

- Что ж не стоял за него?

- Разве выстоит такой, как я, против тех, кто постоянно воюет и кому меч знаком, как мне борти мои, - вздохнул мужчина.

- Понятно, - кивнул воин.

Он перекинулся взглядом с товарищами, и все трое вернулись обратно в трактир. Там сели за свой стол и отодвинули кружки с пивом и тарелки с едой в сторону.

- Что ж, Фред, - молвил один из них вполголоса. - Пока мы добирались сюда, мало что изменилось. Кроме того, что на сегодня Эрин почти полностью захвачен Хемусом. Соломенные Крыши совсем недалеко от границы.

- Тем быстрее мы доберемся до него, - ответил воин в косынке.

- А если он уже двинул войско на Каменец? - спросил юноша.

- Не думаю. Не такой Хемус и сумасшедший, чтоб очертя голову кидаться на наши границы. Каменец он, возможно, легко возьмет, а что потом? Потом здесь будет вся наша армия, легкая и тяжелая. И азарцам ничего не останется, как убраться обратно в свои степи…

- Привет, - неожиданно раздалось у Фредерика за спиной.

Это глазастая дочка пчеловода впорхнула в трактир и тут же пристроилась рядом с Судьей Климентом на скамье. В руках ее была большая глиняная миска, накрытая полотенцем. Она ослепительно улыбалась юноше:

- Меня зовут Ши. А ты так славно разобрался с нашими повозками. Отец просил передать это, как благодарность, - и, открыв миску, поставила ее на стол.

Это был мед - густой, янтарный, в сотах.

Странно, но с черным хлебом он пошел прекрасно, после пива и вяленого мяса…

- Я умею гадать! - заявила Ши, дождавшись, когда мужчины опустошили тарелку. - По руке. Хотите?

- Своевременно, - скептически заметил Фредерик.

- Давай, - кивнул Бертрам, не совсем культурно облизывая большой палец, увеськанный медом.

- Тогда, тебе первому, - Ши непринужденно скокнула к нему на колени и взяла его руку. - Так-так. Позади - печаль у тебя, и смерть у порога стояла. А жить будешь долго. И болезни тебя обходят стороной. Хотя куча опасностей постоянно рядом. Битв много вижу, но исход их - в твоей власти, - она водила указательным пальцем по линиям его ладони. - Так-так, а вот скоро что-то упадет тебе на голову. Побереги ее…

Бертрам хмыкнул.

- Ну, и мне, что ль, погадай, - подмигнул Ши Климент.

- Чего тебе гадать? Молодой, здоровый, сильный, впереди - победы да слава, а дома невеста-красавица ждет. Жить будешь долго и счастливо, как в сказках детских. У тебя на лице все написано, - хитро прищурившись, отвечала девушка. - А я вот кому еще погадаю, - она подсела к расслабившемуся Фредерику. - Дай руку - гляну.

- Разве я просил? - не очень-то он любил такие дела.

- Просил или не просил, тут не важно. Важно, что я в глазах твоих вижу, - Ши сама выдернула у него из-под головы правую руку. - А вижу то, о чем молчать не могу. Так меня бабушка учила.

- Ну, смотри, - смилостивился тот, протягивая и левую.

Гадалка внимательно осмотрела его ладони, поворачивая их то к свету, то в тень. Фредерик терпеливо ждал.

- Потери, - пробормотала девушка. - Всю жизнь что-то теряешь…

- Вот уж попала пальцем в небо, - молодой человек хмыкнул. - Мало ли…

- Погоди. Это я про то, что было. А было счастье у тебя, большое очень, да такое недолгое… Вот горечь и боль твои, а вот утешение - ребенок и женщина. Она тебя никогда не предаст, не оставит.

Фредерик ничего не ответил и на лице ничего не отразил.

- Будет у тебя еще одна потеря, - Ши вдруг посмотрела ему прямо в глаза. - Тяжелая. Переживешь ли ты ее - это неизвестно…

- Что такое? - губы Фредерика чуть заметно дрогнули: первые мысли были - о сыне, о Марте. - Что я потеряю?

- Себя ты потеряешь, - ответила она.

Он выдохнул с заметным облегчением, усмехнулся:

- Черт, почти напугала меня…

8.

- До чего ж жарко, - простонал Фредерик, с тоской глядя в небо, где сияло ослепительное солнце и не наблюдалось ни облачка.

Он вытер пот со лба и хлебнул воды из фляжки. Та оказалась противно-теплой, а на лице выступили новые капли. Молодой человек сморщился и сплюнул на камни. Словно в издевку - плевок зашипел, испаряясь. Фредерик только глаза округлил.