Книга Солнце Солнц - Карл Шредер

— Я делала все это ради нас, — проворковала Венера, обходя стол и наклоняясь, чтобы отвести волосы со лба мужа. — Ради нашей выгоды. Именно так мы поступаем у меня на родине, вот и все.

— Но зачем тебе идти с нами? Это опасно, и ты уедешь из столицы как раз тогда, когда тебе стоило бы остаться здесь, быть моими ушами и глазами. Ты сама себе противоречишь.

— Знаю, ты ненавидишь тайны, — сказала она. — Именно поэтому ты так хорош на своей работе. Но, боюсь, эта загадка останется какое-то время без ответа. Поймешь потом — если все сработает, как я надеюсь. Пока ты просто должен мне доверять.

Он рассмеялся.

— Это — самое смешное, что я услышал от тебя за последнее время. Хорошо, тогда собирай веши и спускайся к докам. Выходим сегодня вечером.

— Под покровом темноты? — Она улыбнулась. — Знаешь, это лучшее, что ты можешь сделать.

Фаннинг только вздохнул и покачал головой. Венера вернулась в холл и, взяв Хайдена за руку, отвела его от офиса и к лестнице. Он не сопротивлялся.

— Я собираюсь послать человека за вашими вещами. Скажите ему, что нужно взять. Сами останетесь здесь; ждите меня у главного входа в шесть часов вечера, или ваш контракт будет расторгнут. Понятно?

— Но что…

Венера властно махнула рукой в сторону лестницы. Она стояла между ним и человеком, которого он пришел убить.

— Ну? — Казалось, она видит его впервые; скула напряглась, шрам в форме звездочки сжался. — Чего вы ждете?

Хайден сделал шаг вниз. Много лет он готовился к этому моменту и четко представлял, как все должно быть; предатель обнаруживает в конце собственную трусость; сам он выступает с заявлением — каждый раз оно звучало по-разному — насчет справедливого наказания за понесенную его народом утрату. И кара — скорая и окончательная.

Но чтобы добраться сейчас до адмирала, ему придется убить Венеру, пролить ее кровь вот здесь, на лестнице.

Он сделал еще один шаг вниз.

Что-то проступило в лице Венеры. Оно как будто смягчилось. Словно она интерпретировал его поведение как-то по-своему, прочла в нем то, чего он сам не понимал.

— Все станет ясно вечером, — произнесла она мягким, несвойственным ей тоном.

Хайден мог спрятаться за углом и подождать, пока она уйдет. Он мог караулить Фаннинга весь оставшийся вечер. Но ноги несли его прочь от кабинета, а потом он повернулся и сбежал по лестнице, как будто торопился куда-то. Каким-то образом Хайден оказался в коридоре у фотографии Фаннинга с выпускным классом. Он остановился и посмотрел на дату. Чья-то рука опустилась ему на плечо, чей-то голос произнес его имя.

Ничего не видя перед собой, Хайден устремился — сам не зная куда, а когда пришел в себя, обнаружил, что стоит на коленях в уборной для прислуги и его жутко рвет.

Глава пятая

Ловко перебирая руками, адмирал Чейсон Фаннинг перебрался по швартовочному канату и великолепно исполнил заключительный маневр, спрыгнув на палубу «Ладьи». Он много раз практиковал этот прием, когда был помоложе, как и учился носить форму Адмиралтейства, содержать в безупречном состоянии мундир, ботинки с открытыми мысами, начищенными до идеального блеска, и ногти на ногах с аккуратным маникюром. Многие пытались найти в нем хоть малейшие отклонения от всевозможных стандартов — кто-то не мог подчиняться приказам человека с тонким голосом, другие не могли уважать офицера, который практически не улыбается. Иногда ему казалось, что он провел последние двадцать лет в изучении шестидесяти вариантов актерского мастерства, с особой ролью для каждой ступеньки лестницы, ведущей к успеху.

Особый стиль выхода из порта был возведен в ранг культа; людям нужно внушать уверенность в себе и целеустремленность, чтобы они не оглядывались и безропотно повиновались любым его командам.

«Ладья» не была флагманом флота. Крейсер среднего размера уже выдавал свой возраст, и несколько лет назад его переоборудовали для поддержки ослабевшего зимнего флота Слипстрима. Однако это был еще вполне хороший корабль; сто футов длиной, тридцать в диаметре, цилиндрической формы, но с загнутыми краями, заканчивавшимися зловещего вида шипами-таранами. Его толстый деревянный корпус украшали люки и порты, в которые можно было высунуть винтовки, выдвинуть ракеты, реактивные двигатели, тормозные паруса или, если того требовала ситуация, выкинуть бунтовщика. Сейчас судно висело в воздухе рядом с причальными платформами, в миле от Адмиралтейства, и часть люков находилась в открытом состоянии. Солнце сияло из-за доков, переходные мостики которых отбрасывая длинные изгибающиеся тени на янтарный корпус судна, а языки света заглядывали и блуждали по внутренним лабиринтам. Внутри корабль представлял собой ряд взаимосвязанных ячеек, сделанных из деревянных решеток, через которые можно было видеть работающих мужчин или темные бока обтянутых брезентом и перевязанных ящиков. Металлические ячейки служили складами оружия и боеприпасов. А в носовой части судна, за мостиком, лениво вращалась центрифуга. Всем полагалось проводить в центрифуге по несколько часов в день, и ему тоже — для поддержания должной боевой формы на протяжении всей экспедиции.

Капитан Джон Сембри отдал честь адмиралу. Офицеры выстроились в шеренгу в воздушном пространстве позади него, пальцы их ног смотрели точно в одном направлении.

— Корабль готов, сэр, — доложил Сембри.

Чейсону хватило беглого взгляда, чтобы убедиться — все в полном порядке, экипаж вкалывает на совесть — или по крайней мере создает такое впечатление. Если все действительно готово, то большего и не требуется.

— Очень хорошо, капитан. Я буду на мостике. Продолжайте. — Он повернулся и быстро перебрался по канату под центрифугой в направлении носовой части.

На пути к мостику адмирал проверил свою каюту. Венеры там не было. Не было и ее багажа. Закипая от злости, он продолжил путь к цилиндрической кабине за передней батареей ракет. Штурман и рулевой встретили его вопросительным взглядом. Они еще не получили приказ, но уже готовились взять курс на Мавери. Он собирался удивить их.

Но, очевидно, все же не сейчас.

— Где она? — требовательно спросил он у младшего офицера. Тот вытянулся по стойке смирно, медленно поднимаясь вверх и в сторону от предписанного штатным расписанием поста.

— Сигнальщик передал, что она в пути, сэр!

— И когда это было?

— Пол… полчаса назад, сэр.

Адмирал отвернулся, чтобы офицер не увидел выражения его лица. Он искал, чем бы заняться — покритиковать швартовку, сложить карту, — когда штурман подал голос:

— Она здесь, сэр, — с некоторым облегчением сообщил он, подплывая к иллюминатору. Чейсон одним шагом преодолел разделявшие их пятнадцать футов, чтобы посмотреть в указанном направлении.

В двадцати ярдах от судна, подбоченясь, стояла в клетке погрузочной стрелы длинноволосая женщина с гордо вздернутым носом и густо подведенными бровями. На ней был до нелепости яркий комбинезон, излишне плотно облегавший ее во всех нужных (или, правильнее сказать, ненужных) местах. Беспокойные пальцы выдавали волнение, но лицо было напряженным и сосредоточенным. Подчиняясь ее указаниям, несколько матросов проталкивали через узкий выход клетки небольшую горку корзин и чемоданов.