Книга Гиперссылка в реальность - Владимир Саньков

– Конечно, понимаю. Каждый делает свое дело. И хорошо делаем, между прочим. Не последние люди в городе. Да что в городе… – Бурыгин замолчал, подбирая конец фразы, но не нашелся. Тогда, чокнувшись, они накатили еще по рюмке. – Иваныч, а помнишь, летом на козлов ходили?

– Да как такое забудешь? Этот рыжий московский козел, как его? Делягин? Чуть меня не завалил. Ха-ха.

– Хорошо отдохнули. Повторить бы надо!

– После выборов можно и повторить.

– А я бы и сейчас дернул, – мечтательно проговорил Бурыгин.

– У тебя организация всегда на уровне. Такой охоты, как твоя, ни у кого не бывает.

– Так, егеря свои, прикормленные. Техника есть. Зверье… тоже прикормленное, – оба при этих словах рассмеялись. – А может, и разговор отложим? Ну его. Давай на выходных зажжем по-старому. А? Есть у меня мысли, как Кручинского снять. Там и расскажу. А ты решишь, годится или нет.

– Ты что, Антон? Нам вместе светиться нельзя, а ты…

– Да не. Мы же не враги себе! Потихоньку. Встретимся в Горном – это вообще другой регион. Республика Алтай называется. Знаешь такую?

Старые приятели опять посмеялись.

– Я новый вертолет подгоню. Есть у нас газпромовский. Даже летчики будут томские. Кто узнает?

– Ну зачем так рисковать? Хочешь поговорить, давай. Чего ты?

– Успеем с делами, Иваныч. Отдохнуть надо. Я тебя уговаривать не буду. Но ты подумай. Нам что, впервой? А раньше сколько раз с телками зависали? И знали люди. Кто сказал? Кто рискнет? Ну не стану я депутатом, а прокурором-то останусь! Ты знаешь кого-то, кто против меня попрет? Говорю же: мы не последние люди здесь.

– Нет, против тебя, конечно… Вон и пресса сопит в две дырочки. Тебя уважают, Олегович.

– А представляешь, с вертолета из «калаша»? Мне еще пулемет обещали подогнать, винтовки с цейсовской оптикой.

– Вертолет – это, конечно, мощно. Морозы вон обещают. Сопли-то замерзнут!

– А банька на что? А девочки? И не таких отогревали!

– Да, Антон, умеешь гульнуть! – на лице Деревянко отражались сомнения.

– Давай по рюмашке. И еще один сюрпрайз, как говорят америкосы. Мне тут человечек пообещал охренительную охоту на… даже говорить не буду, чтобы сюрприз не портить. Готов поспорить, ты таких зверей в жизни не видел. Да что ты, их вообще мало кто видел!

– А вот давай за суперохоту выпьем, – повеселевший Бурыгин поднял рюмку. – Все эти выборы – хрень. Разве их вспомнишь? А вот такое… Когда намерзнешься, выследишь, возьмешь зверя. Вечером по водочке со свежим мясом с пылу, с жару. И в баньку с девочкой. Вот что помнится-то! Ладно, не хочешь, не буду уговаривать. А сам собираюсь. И еще Севаков подтвердил, и Корнилов.

Бурыгин поднялся, как будто собрался уходить.

– Да погоди ты, Антон! И Севаков, и Корнилов? – Деревянко еще какое-то время сомневался, а затем махнул рукой: – а что мы, правда, трясемся как зайцы. Живем-то один раз! Может, и правда, гульнуть на выходных?– Так а я что говорю?

Те несколько дней, что прошли с момента диверсии в серверной политехнического университета, Андрей Саргасов использовал на заметание следов и сделал все для того, чтобы запутать следствие. И, похоже, ему это удалось. Никаких признаков интереса по отношению к нему со стороны правоохранительных органов заметно не было. «Все, завязал, – решил он, – справедливость восстановлена. Больше в такие дела не лезу».

Саргасов развалился рядом с матерью на диване перед телевизором.

– Ну, мам, что в мире творится? Давно новости не смотрел.

– Да, уж, – подтвердила Надежда Борисовна, – из компьютера-то надо иногда на свет божий выбираться. Я вот завтра домой, а ты хоть кушать-то планируешь что-нибудь кроме бутербродов? От этого Интернета и свихнуться недолго.

Она не знала, как относиться к увлечению сына. С одной стороны, он разбирался в компьютерных программах, Интернете – вещах, далеких от ее понимания. А с другой – в его работе не было видно никаких признаков реальной деятельности. Есть ли от этих занятий какой-нибудь прок?

– Третий день уже одна новость: вертолет опять упал с правительственными шишками. И ваш, этот депутат, как его… Барыгин… там же. Пьяные они, что ли, летают? Каждый месяц – то вертолет, то самолет! Террористы, поди, их взрывают, а нам все про ошибки пилотов рассказывают! Или у них там тоже права продаются?

– Бурыгин, говоришь, – заинтересовался Саргасов, подавшись вперед.

– … в поисках пропавшего вертолета в горах Республики Алтай с высокопоставленными чиновниками на борту, – говорил ведущий теленовостей. – Согласно заявлению пресс-секретаря администрации Алтайского края Моктунова, полпред президента по Сибирскому округу Севаков, прокурор Алтайского края Бурыгин, заместитель начальника департамента Управления Президента Карманов и сопровождавшие их лица инспектировали территорию республиканского заповедника, когда связь с экипажем была утеряна…

«Не везет чуваку, и бог его решил наказать, – подумал Саргасов, но остановил себя от дальнейшего злорадства. Прокурора даже стало жаль. – Смерть – это все же чересчур жестокое наказание за обман».

Информация о происшествии уточнялась с каждым выпуском новостей. В поисках потерянного вертолета были задействованы войсковые части. И к обеду следующего дня новость получила развитие.

– Нашли! – воскликнула Надежда Борисовна из гостиной. – Надо же! Еще и живые есть.

По ходу дальнейших разъяснений «инспектирование заповедника» превратилось в «правительственную охоту по соседству с заповедными угодьями». А все телеканалы рассказывали о «новых челюскинцах», переживших крушение вертолета и два адских дня в условиях сорокаградусного мороза. Поцарапанное лицо Бурыгина не сходило с экрана. На выходе из больницы окружившие прокурора корреспонденты перебивали друг друга, задавая вопросы:

– Согласно предварительной версии, причиной авиакатастрофы стала ошибка погибшего пилота. А ваше мнение?

– Что случилось – не знаю, – со вздохом отвечал Бурыгин. – Вертолет вдруг хрястнуло хвостом об скалу – и вниз. Я потерял сознание. Очнулся через полтора часа. Рассечено лицо, контузия, тяжелое сотрясение мозга, четыре сломанных ребра и рука вся вывернута, – прокурор продемонстрировал забинтованную руку. – Вокруг разорванные тела, руки, ноги, головы. Нас пятеро в живых осталось. Из них трое ранены. Штурман лежит – кровью харкает. Видно, что не протянет долго. Первым делом мы с Чудаковым раненых начали вытаскивать из-под обломков, костер зажгли – отогреть. Мороз тридцать два градуса. А нам выжить надо…

– Герой, прямо Мересьев из «Повести о настоящем человеке», – прокомментировала Надежда Борисовна.

Курносая корреспондентка с микрофоном федерального канала в руке пробилась вперед.

– Антон Олегович, как так получилось, что вы не подали сигнал о крушении? Ведь на борту воздушного судна должен быть специальный маяк.