Книга Пророк - Дмитрий Шидловский

— Огромное, да. Мы с печалью наблюдаем, как император все более и более превращается в марионетку в руках Гоюна.

— Но пойти против императора не смеете? — чуть помедлив, спросил я.

— Александр, ты не хуже меня знаешь историю, — печально посмотрел на меня Ли.

Я отвел взгляд: мне не следовало задавать этот вопрос. Сто лет назад в Китае свергли императорскую власть, и с тех пор дела Поднебесной только ухудшались. Бюрократия практически полностью парализовала державу, коррупция достигла чудовищных размеров, а предприниматели принялись расхищать страну. Итогом разрухи стал ряд жесточайших поражений, которые Поднебесная потерпела от Японии, и только вторжение русских войск помогло вернуть Китаю утраченные территории. Потом Российская империя поддержала генералиссимуса Чан Кайши, и вместе они разгромили армию Мао Цзедуна, но и это была лишь военная победа. Она уничтожила внутреннего врага, но не смогла решить всех проблем страны. Множество внутренних конфликтов сотрясало великую некогда державу. И со временем Чан Кайши понял, что не удержит власть и не сможет привести страну к процветанию без осознания народом священности власти. Возможно, пример Корнилова вдохновил его. После десяти лет диктаторского правления он вернул престол императорскому дому, и только после этого в Поднебесную вернулась гармония. Отними теперь у народа эту веру — и завтра империя окажется ввергнута в еще более страшную смуту, в этом был убежден весь Запретный город.

— Что подрывает основы государства более, чем монарх, не следующий воле Неба? — спросил я.

— В этом великая ответственность, лежащая на плечах императора, — ответил Ли. — Но если подданные утратят веру в монарха, то даже если он будет следовать Путем Неба, это не спасет страну.

— Следование Пути Неба не может не вести к спасению, — возразил я.

— Только единство народа и монарха может предотвратить хаос, — твердо сказал Ли, предупреждая мой вопрос.

Я посмотрел на наставника.

— Как видишь, при нефритовом престоле нет сил, которые могли бы сопротивляться Гоюну, — сказал мне Ма по-немецки, на языке, которого не знал Ли.

— Чего ты хочешь от меня? — снова повернулся я к Ли.

— Гоюн — это мировая эпидемия, — ответил он. — Нечто вроде коммунизма в двадцатом веке. Коммунизм победила Россия. Мы надеемся, что и нашествие Гоюна остановит белый царь.

— Белый царь был убит коммунистами, — ответил я. — Красные армии разбил генерал Корнилов, крестьянский сын.

— Коммунизм остановил русский народ, — возразил Ли.

— Да, но у белых был достойный лидер. Можно отрицать роль личности в истории, но я иногда думаю, что могло бы случиться, если бы генерал Корнилов погиб. Вы знаете, за день до штурма Екатеринодара артиллерийский снаряд попал в дом, где находился его штаб. Слава богу, генерал в этот момент вышел на улицу и был лишь легко ранен. Случай, но он мог повернуть всю историю России.

— Ну вот, ты и нашел себе применение, — сказал Ма по-китайски. — Корнилову, для победы над красными, потребовалось полтора года. Вряд ли в твоем распоряжении больше. Гоюн усиливается с каждым днем.

— Мне кажется, что только в России он еще прочно не обосновался, — заметил Ли.

— Ошибаешься, — усмехнулся я. — Семь дней назад на меня напали активисты одной социалистической молодежной организации.

— Да, я читал в газетах, — подтвердил Ли.

— Так вот, лидер и создатель этой организации — бывший член секты «Небесного предела». А финансирование идет через подставные фирмы в Венгрии из Калифорнии.

— Ого! — Ли даже присвистнул, совершенно утратив благообразный образ степенного китайского придворного. — Не думал, что Гоюн зашел так далеко.

— Ну, хорошо, а чем этот Гоюн так прельстил вашего императора? — поинтересовался я. — Почему он так популярен в народе?

— Вообще его учение чрезвычайно сложное, — ответил Ли.

— Да уж, читал, — усмехнулся я. — Тут тебе и духовное развитие, и физическое самосовершенствование, и социальная справедливость во всем мире, — и все описано такими скользкими фразами, что разобраться невозможно. Религиозный фанатик и атеист, бедный и богатый, лентяй и трудяга, либерал и сторонник диктатуры — все при желании найдут там поддержку своих идей. Но когда в учении все так туманно, то понимаешь, что в основе лежит некая очень простая идея. Но вот ее-то я как раз пока и не нащупал. Впрочем, мне не кажется, что с философской точки зрения там содержится нечто принципиально новое.

— Император пленен экономическими воззрениями Гоюна, — произнес Ли.

— Что?! — я не верил своим ушам. — Он еще и экономист?

— Ну... Китай же отставал от передовых держав весь двадцатый век, — со вздохом пояснил Ли, — когда вернулся Сын Неба. В такой стране, как Поднебесная, быстрые перемены могут привести лишь к смуте. Сын Неба добился экономического роста — такого же медленного, сколь неспешными были реформы.

— После реставрации монархии вы могли себе позволить и более масштабные реформы, — заметил я. — Власть Сына Неба была тогда непререкаемой.

— Нефритовый престол существует тысячелетия, и правление Сына Неба не терпит суеты, — ответил Ли, молитвенно сложив руки. — Мы опираемся на опыт тысячелетий.

— Опираясь на прошлый опыт, не надо забывать реалии сегодняшнего дня. Вам не кажется, что в двадцатом веке нельзя править как в десятом? В нашей стране государь Дмитрий Второй после восшествия на престол не стал реставрировать абсолютную монархию, хотя имел такие возможности. Напротив, подобно Александру Второму, даровал стране многие либеральные свободы. Более того, он пошел много дальше своего предка, окончательно сформировав законодательство развитого демократического государства. Многие говорили тогда, что это означает гибель России, но это привело ее на вершину могущества.

— Возможно, в России народ и был готов к этому и поэтому вы получили десятилетия стабильности и процветания, — с сомнением покачал головой Ли. — В Поднебесной все было иначе.

— А может, это вам так казалось?

— Не будем спорить, Александр, примирительно улыбнулся Ли. — Факт остается фактом. Пока остальные страны мчались в скоростном поезде, Поднебесная была вынуждена ехать в деревянной повозке, запряженной волами, и сегодняшний Китай — это экзотическая страна, куда зеваки приезжают поглядеть на пагоды и изваяния Будд. Китай — основной мировой поставщик натурального шелка и сырья, страна, куда приезжают лечиться у врачей традиционной медицины, заниматься ушу, цигун и тайчи. Китай — это страна, куда корпорации всего мира выводят самые трудоемкие производства, потому что у нас очень дешевая рабочая сила и политическая стабильность. Все! Среднедушевой доход в Поднебесной в разы меньше, чем даже в Юго-Западной Конфедерации, я уж не говорю о Российской империи, и разрыв увеличивается. Ты думаешь, мы довольны этим положением? И вот тут появляется Гоюн со своей идеологией великого скачка. Он говорит, что Поднебесная способна в считанные годы догнать передовые страны. Его рецепты просты и эффективны. Он не требует отрываться от корней, ломать страну. Он знает, как резко ускорить развитие, и при этом опирается на народные традиции и народное сознание. Не удивительно, что император и многие из его окружения прельстились такими возможностями.