Книга Свастика над Атлантидой. Черное Солнце - Константин Дроздов

Неожиданно охватившее волнение заставило меня передать управление Хенке. Откинувшись в кресле, я на миг прикрыл глаза. Казалось, что на миг.

Тихо. Лишь сонной капелью стучит где-то упрямо просачивающаяся морская вода. Девушка неслышно ступает босыми ногами по палубе темного коридора. Я чувствую ее кожей, я вижу ее глазами. Она такая же, как и я — ее не трогает холод и тьма не служит ей преградой. Вслед за затерявшейся Магдаленой я растворяюсь в ее видениях-снах о далеком прошлом.

Из-за чуть приоткрытой бронированной двери на стену коридора падает мягкий приглушенный свет. Тонкой женской рукой я отвожу дверь в сторону. В тесной каюте, в высоком кресле я вижу согбенную фигуру седовласого гиганта. Широкие плечи поникли, обагренные кровью руки судорожной хваткой стиснули подлокотники. Нев Тун — некогда офицер Звездного флота Великого Шумера, капитан оружейной команды мятежного крейсера «Молох», а ныне один из последних богов-атлантов, остановившимся взглядом смотрел в разбитые экраны мертвых мониторов перед собой.

— Это ты, Лорелея? — чуть слышно спросил великан, не поворачивая головы.

«Я, Великий Тун», — мысленно ответила девушка, бросив взгляд на густо заляпанный кровавыми пятнами пистолет-пулемет на палубе у ног грозного властелина.

— Сегодня Исидо казнил Сета. Я не успел его спасти, — все так же тихо опять заговорил Нев Тун. — Он поручил это названому сыну — геноргу Гору. Гор и его солдаты собрали на площади у храма Осириса всех жителей города и на их глазах раскромсали Сета в куски.

Нев Тун посмотрел на свои ладони и повернул лицо к Лорелее:

— Глупец Исидо подписал и себе и мне смертный приговор. Мы больше не боги. Это закономерный финал затянувшегося полета «Молоха».

Тун сжал кисти рук в кулаки и расправил снова:

— Липкая. Не оттереть. Останки Сета пришлось отбивать с боем.

— Киберы-охранники уничтожены, Господин.

— Я знаю. Это я убил их всех. Остались только ты да я. Пришла пора ставить точку. Но прежде я опечатаю эту подводную цитадель. А затем нам предстоит отправиться вместе с останками Сета в последнее убежище, которое я и он готовили много лет. Временами мы мечтали, что оно поможет нам вырваться отсюда, — горько усмехнулся Тун. — Хотя в душе каждый из нас знал, что в этом уже не будет никакого смысла, и готовил его как свое последнее пристанище. Так и случилось.

Шумерянин тяжело поднялся с кресла.

— Вы ранены, Господин. Позвольте помочь вам, — сделала робкий шаг вперед Лорелея.

— Нет, — Тун взял девушку за подбородок и поднял ее лицо. — Мой последний саркофаг готов. Я хотел убить и тебя, Лорелея, но вовремя вспомнил, кто твой создатель и какую миссию он уготовил для тебя. Он очень любил свои создания. «Они мое прощение» — так сказал он мне однажды о тебе и еще об одном генорге, который уже отправился в долгое путешествие навстречу будущему. Кверт пожертвовал своим настоящим, чтобы мы с Сетом смогли что-то изменить. Нам это не удалось. Хотя… — великан опустил руку. — Хотя как знать…

Нетвердым шагом Нев Тун направился к выходу. Несколько крупных вязких капель упали на палубу и расползлись алыми пятнами с ровными краями. У переборочной двери шумерянин задержался и, не оборачиваясь, пробормотал уже чуть слышно:

— А мне пора готовиться к вечному сну — более вечному, чем моя жизнь. Мой друг Сет ждет меня, а я не хочу заставлять его ждать слишком долго. Ты же живи, Лорелея, и дай новую жизнь.

Глава 9

Вертолет встряхнуло, и я открыл глаза. Пойманное мной видение Магдалены, унесшее мое сознание почти на двенадцать тысяч лет назад в прошлое, было настолько реальным, что у меня не оставалось сомнений — мы на правильном пути и скоро мне удастся найти любимого человека.

Хенке заставил машину зависнуть над скалистой площадкой у границы густого леса и покрытого темными, почти лиловыми, валунами склона. Луис выпихнул контейнеры, а затем и сам нырнул вслед за ними.

— Дальше знаешь, что делать, — хлопнул я Вернера по плечу и последовал за Кастой.

Хенке взмыл вверх, а мы с Луисом, укрывшись от палящего солнца и воздушного наблюдения в тени раскидистого дуба, быстро вскрыли ящики. Пока я настраивал антирадар, Каста развернул компактную ракетную установку, и погодя пару минут в небо ушла небольшая пластиковая ракета. В полусотне метров над нами она превратилась в рой микроскопических шпионов, которым предстояло стать нашими глазами на высоте птичьего полета. Затем мы поспешили активировать отделение из четырех кибернетических «мулов». Двух из них нагрузили взрывчаткой и дополнительным вооружением, а оставшихся решили использовать как средство передвижения. На себе мы тоже несли немало. Помимо «молохов» в набедренных кобурах у каждого из нас за плечами примостился ручной ракетный комплекс, брикеты взрывчатки и комплект гранат. Гелланские бронежилеты и шлем-маски защищали тела и головы. Взгромоздившись на «мулов», мы отправились вверх по склону. Шестиногие машины резво бежали по камням. Их груженые собратья не отставали. Почему Этторе назвал их «мулами»? На пауков они походили гораздо больше. Особенно когда переваливали через валуны. При этом приходилось проявлять достаточную сноровку, чтобы удержаться в седле. И если для меня это не представляло особого труда, то Луису поначалу приходилось несладко. И все же ловкий гаитянин быстро освоился и, когда мы достигли гребня вершины, смотрелся в седле как заправский наездник.

Рассредоточив наш маленький отряд среди скальных выступов, я стал изучать возникшее перед нами небольшое, раскаленное палящим солнцем, каменистое плато. Воздушные шпионы доложили о дюжине сторожевых маяков по периметру. Один из таких замаскированных под известняк сторожей оказался в десятке метров над нами. Обнаружить нас он не мог, но активные помехи должны были вызвать скорую реакцию его владельцев. Однако до сих пор никакого движения на плато и каменных склонах вокруг не наблюдалось. Хвойная чаща, разделявшая нас, тоже казалась спокойной. Неужели я в чем-то просчитался?

Из-за соседней скалы, чадя густым дымным хвостом, показался вертолет Хенке. Машина боком заваливалась на край каменистой площадки, где приютилась колония густого кустарника. К моему удовольствию, опознавательные знаки ВВС Мьянмы просматривались очень хорошо. Сверкнуло пламя. Геликоптер завертелся юлой у самой земли. Вернер отлично знал свое дело.

Со стороны солнца показалась пара целей. Я сразу определил, что это тоже геликоптеры. Шпионы дали картинку на следящее устройство у меня в руках. Черные скоростные аппараты без опознавательных знаков, как, впрочем, и вертолеты Новой Швабии, быстро приближались.

Тем временем машина Хенке задела лопастями высокие ореховые заросли. К смеси пыли и дыма добавились разлетающиеся вокруг куски винтов и обшивки. Я начал волноваться за Вернера. Но взрыва не последовало. Вертолет приземлился в соответствии с планом.

К прибытию на место аварии вражеской разведки пыль осела, но останки винтокрылой машины чадили так, что дымовая завеса накрыла все плато. Противнику придется потрудиться, чтобы понять, что к чему. Особенно учитывая разношерстный груз из контейнеров с радиоактивными веществами, антирадарными устройствами и героином.