Книга Эта безумная Вселенная - Эрик Фрэнк Рассел

— Что вы еще придумали? — поинтересовался Гаррисон.

— Думаю заручиться услугами Роджера Кинга.

— А кто он такой?

— Художник в штате нашего департамента. Подрабатывает на стороне карикатурами. Он настоящий мастер. — Райдер снова повернулся к девушке. — Не могли бы вы завтра прийти сюда пораньше на все утро?

— Если управляющий разрешит.

— Он разрешит. Это я беру на себя, — объявил Гаррисон.

— Вот и прекрасно, — сказал Райдер девушке. — Когда вы придете, мистер Кинг покажет вам фотографии разных людей. Вам нужно будет внимательно их рассмотреть и указать на те черты, которые напомнят вам лицо человека, купившего этот чемоданчик. Тут подбородок, там нос, еще где-то — рот. А мистер Кинг нарисует по ним словесный портрет и будет изменять его по вашим указаниям, пока сходство не станет полным. Ну как, справитесь?

— Конечно.

— Можно сделать даже лучше, — вмешался Кастнер. — Сол Бергмен до смерти обрадуется, если и его попросить помочь. Он такие штуки любит.

— Ну так пригласите его назавтра.

Когда Кастнер и девушка ушли, Райдер спросил у Гаррисона:

— У вас тут найдется кто-нибудь, чтобы размножить портрет?

— Конечно.

— Вот и хорошо. — Райдер повернулся к телефону. — Можно, я добавлю к счету еще цифру-другую?

— Мне-то все равно, пусть даже мэр при виде этого счета в обморок хлопнется, — ответил Гаррисон. — Но если вы намерены изливать в трубку первобытную страсть, так и скажите, чтобы я успел загодя убраться.

— На этот раз — нет. Возможно, она и тоскует, но долг прежде всего! — Он взял трубку. — Министерство финансов, Вашингтон, добавочный триста тридцать восемь. Попросите Роджера Кинга.

Рисунок Кинга был разослан вместе с описанием и просьбой задержать человека, ему отвечающего. Всего через несколько минут после того, как они попали к адресатам, в кабинете Гаррисона зазвонил телефон. Он схватил трубку.

— Казармы полиции штата. Говорит сержант Уилкинс. Мы только что получили ваш пакет. Я знаю этого типа, он живет на моем участке.

— Кто он такой?

— Уильям Джонс. Владелец небольшого питомника на шоссе номер четыре, часах в двух езды от вашего города. Довольно унылая личность, но ничего дурного о нем неизвестно. Я бы сказал, что он отъявленный пессимист, но человек честный. Хотите, чтобы мы его задержали?

— А вы уверены, что это он?

— На вашем рисунке его лицо, а больше я ничего утверждать не берусь. В полиции я служу столько же, сколько и вы, и при опознании ошибок не делаю.

— Конечно, сержант. Мы будем очень вам благодарны, если вы пришлете его к нам для выяснения.

— Хорошо.

Он повесил трубку. Гаррисон откинулся на спинку стула и вперил взгляд в стол, взвешивая то, что услышал. Через несколько минут он сказал:

— Все-таки меня бы больше устроило, если бы этот Джонс в прошлом был, скажем, цирковым клоуном или эстрадным имитатором. Владелец питомника в двух часах езды от ближайшего города больше смахивает на простака-фермера, чем на ловкача, способного провернуть такое дело.

— Возможно, он только сообщник. Купил чемоданчик перед ограблением, потом спрятал деньги или стоял на стреме, пока грабитель был в банке.

Гаррисон кивнул.

— Ну, мы все выясним, когда он придет. И если он не сумеет Доказать, что купил чемоданчик без всякой задней мысли, ему придется плохо.

— А если сумеет?

— Тогда мы вернемся к тому, с чего начали. — Гаррисон помрачнел, подумав об этом, но тут зазвонил телефон, и он схватил трубку. — Нортвудский полицейский участок.

— Говорит полицейский Клинтон, шеф. Я только что показал этот рисунок миссис Бастико. Она содержит меблированные комнаты. Дом сто пятьдесят семь по Стивенс-стрит. Она клянется, что это Уильям Джонс, который жил у нее десять дней. Он явился к ней без багажа, но позже купил себе чемоданчик, вроде того кассирского. В субботу утром он уехал, захватив чемоданчик. У него было уплачено вперед за четыре дня, но он ни слова про это не сказал и больше не возвращался.

— Подождите там, Клинтон. Мы сейчас подъедем. — Гаррисон причмокнул и сказал Райдеру: — Ну, поехали!

Полицейская машина быстро доставила их к дому 157 по Стивенс-стрит. Это было ветхое кирпичное здание с каменной лестницей, истертой тысячами подошв.

Миссис Бастико, чье топорное лицо украшали бородавки, воскликнула в добродетельном негодовании:

— У меня в доме еще никогда не бывало полиции. За все двадцать лет!

— Ну, зато в нем хотя бы теперь побывали порядочные люди, — утешил ее Гаррисон. — Так что вы можете сказать про этого Джонса?

— Да ничего особенного, — ответила она, все еще кипя. — Он почти все время запирался у себя. А у меня нет привычки вступать в разговоры с жильцами, если они ведут себя прилично.

— Он упоминал что-нибудь о том, откуда он приехал, или куда намерен отправиться дальше, или еще что-нибудь в том же роде?

— Нет. Он уплатил вперед, сказал мне свою фамилию, объяснил, что приехал по делам, а больше ничего. Он каждое утро куда-то уходил, вечером возвращался рано, всегда был трезвым и ни к кому не приставал.

— А к нему кто-нибудь приходил? — Гаррисон вытащил фотографию Летерена. — Вот этот человек, например?

— Ваш полицейский вчера показывал мне эту карточку. Я его не знаю. Я ни разу не видела, чтобы мистер Джонс с кем-то разговаривал.

— Гм-м-м… — разочарованно протянул Гаррисон. — Ну, мы осмотрим его комнату. Вы не против?

Она неохотно провела их наверх, отперла дверь и предоставила им перерыть комнату, как им вздумается. Судя по лицу миссис Бастико, полиция вызывала у нее аллергию.

Они тщательно обыскали комнату — сняли с кровати простыни и матрас, передвинули всю мебель, перевернули коврики и даже отвинтили отстойник раковины и исследовали его содержимое. Полицейский Клинтон извлек из узкой щели между половицами маленький кусочек прозрачной розовой обертки и два странных семечка, похожих на удлиненные миндалины, с сильным своеобразным запахом.

Убедившись, что в комнате больше нет ничего интересного, они увезли эти скудные результаты обыска в участок, откуда отправили их в криминалистическую лабораторию штата для анализа.

Три часа спустя в кабинет вошел Уильям Джонс. Он посмотрел мимо Райдера и, сердито уставившись на Гаррисона, который был в форме, спросил раздраженно:

— С какой это стати вы меня сюда приволокли? Я ничего не сделал!

— В таком случае чего же вам беспокоиться? — Гаррисон напустил на себя самый грозный вид, — Где вы были утром в прошлую пятницу?

— Это я вам сразу скажу, — с ехидством в голосе ответил Джонс. — Я был в Смоки-Фолсе, покупал запасные части для культиватора.