Книга День Дьявола - Андрей Плеханов

На моих русских быков эти двое не были похожи никоим образом.

– Non aya lugar de mas ofender a nuestra Santa fe, - произнес один из людей, тот, что был одет в белое, - asi en los que hasta aqui dios ha querido guardar como en los que cayeron se enmendaron e reduzieron a la santa madre yglesia [Нельзя допустить дальнейшего оскорбления нашей святой веры как в отношении тех, кого Господь сохранил невредимыми, так и в отношении тех, которые пали, раскаялись и вернулись к святой Матери-Церкви (староиспанаский язык).

Он говорил на странном языке. Кажется, это была разновидность испанского - древняя, наполовину напоминающая латынь.

– Святой Матери-Церкви? - Губы человека в буром балахоне искривились в усмешке. - Уважаемый Фернандо де ла Крус, вы все еще верите в святость Папы и его прислужников здесь, в Испании? Вы, alumbrados [«Иллюминаты» - мистическое учение католического христианства. Появилось в Испании в конце XV века] - забавные люди. Забавные и наивные. Вас обвиняет в греховной ереси Инквизиция. Вас пытают в подвалах демоны, рядящиеся под святош. Вас выводят на аутодафе с кляпами во рту, Вас лишают имущества, публично порют розгами, ссылают на каторгу. Благодарите Бога, что вас еще не сжигают живьем, как скрытых евреев. И все же вы верите в то, что Святая Церковь может вернуться к истинной вере!…

Этот человек говорил на таком же архаичном испанском, однако почему-то я понимал его без труда.

– Церковь погрязла в грехе, - сказал Фернандо де ла Крус. - Это несомненно. Но Бог милостив. Он простит заблудших, простит раскаявшихся. Нужно лишь возвыситься до непосредственного соединения с Богом. И внешние религиозные обряды могут лишь помешать этому соединению. Внутренний свет, озаряющий наши души, исходит от самого Бога, а не от предписаний Папы и его церкви. Мы, иллюминаты, не нуждаемся ни в каких человеческих указаниях и должны поступать лишь так, как диктует нам наш внутренний, божественный свет! Религиозные обряды, иконы и церкви нужны лишь для необразованных людей, как нужны игрушки детям. Люди, поднявшиеся на истинную высоту, должны обходиться без них, так как все внешнее отвлекает от созерцательной жизни, от соединения с Богом. И пусть Инквизиция преследует нас! Ибо мученичество всегда было уделом истинных христиан! Да воздастся нам…

– Довольно, дон Фернандо! Я хорошо знаю суть вашего учения. - В голосе человека в бурой рясе не было насмешки - скорее уважение, смешанное с нетерпеливостью. - Прошу прошения, дон Фернандо, но дела наши спешны и не терпят отлагательства. Я не могу долго удерживать своей магической властью здесь этого человека. Силы мои слабы, и скоро он вернется в свое время, предназначенное ему Богом. Нам надо решить, что делать с ним.

– Это и есть он? - Дон Фернандо снова уставился на меня. - Этот странно одетый человек и есть ваш Clavus [Ключ (лат.).], уважаемый Рибасде Балмаседа?

– Да. - Тот, кого назвали де Балмаседой, осторожно дотронулся до меня длинным сучковатым посохом. - Это он, ошибки быть не должно. Я тщательно составил заклинание - на это у меня ушло полтора года. И звезды сегодня наконец-то расположились благоприятным для сего дела образом. Это он, Clavus.

– Кто я? - Потрескавшиеся губы мои едва шевелились. - Клавус? Какой еще клавус? Я - Мигель. Мигель Гомес. Разрешите представиться, ваши светлости…

– Нам неизвестно твое мирское имя, - голос Балмаседы был хладнокровен. - Но роль твоя значительна. Ты - рука Промысла Божьего, и мы допустить не можем, чтобы ты умер, не выполнив своего предназначения.

– Умер? - Я покачал головой, насколько это позволяла боль в разбитом лбу. - Но я вроде бы не собираюсь умирать.

– Там, в своем времени, ты скоро умрешь. По прошествии получаса тебе перережут горло и швырнут тело твое на съедение собакам. Мы знаем об этом, ибо так сказали волшебные книги.

– Эти, что ли, быки отмороженные? - пробормотал я. - Они мне там глотку попишут?

– Говори на языке образованного человека, если хочешь, чтобы тебя поняли, - вмешался дон Фернандо. - Да, двое человеков, не сознающих, что творят, ибо ведомы рукой Диавола, врага Господа нашего, должны убить тебя там. Им кажется, что они тешат свои низменные страсти. Но на самом деле они пойманы в ловушку диавольского наваждения - так же, как и ты. Сети Сатаны расставлены широко, и трудно не угодить в них грешнику.

– Вы хотите спасти меня?

– Мы должны спасти тебя, юноша! - Голос дона Фернандо звучал торжественно, может быть, даже несколько помпезно - ему явно нравилось быть спасителем. - Груз твой велик, и лишь тебе нести его! Не можем мы, озаренные светом Господним, допустить, чтобы погиб ты из-за глупой ошибки и La Puerta del Diablo [Врата Дьявола (исп.).] не были закрыты. Лишь поэтому пренебрег я, иллюминат, советом Господа нашего не прибегать к колдовствам и волхвованиям. Лишь потому преступил я через грех свой и страх свой и обратился к помощи могущественнейшего и скрытнейшего из магов Каталонии - Рибаса де Балмаседы. И пусть покарает за то меня рука Вседержителя нашего…

– Дон Фернандо! - де Балмаседа говорил уже явно с раздражением. - Не поминайте имени Господа всуе, ибо не вам судить, кто ближе к нему! Оставьте ваши святые речи для ваших последователей. У нас остались лишь считаные минуты для выполнения нашей миссии. - Он кивнул на большие песочные часы на полу. - Итак, спрашиваю я вас, Фернандо Хавьер Менее де ла Крус, признаете ли вы, что сей человек, находящийся в сей комнате, - истинный Clavus?

– Да! - Де ла Крус, похоже, был слегка напуган властным голосом мага, заполнявшим сейчас всю комнату. - Признаю!

– Тогда да свершится воля Божия!

Де Балмаседа преклонил колена и опустился на пол рядом со мной. Он извлек из складок своего балахона глиняную бутылочку, вытащил из нее пробку и протянул мне.

– Пей, Clavus, - сказал он мне.

– Подождите… - я слабо сопротивлялся. - Вы, это, сеньор Балмаседа, уж объясните мне, дураку такому, во что я ввязался. Что это за Врата Дьявола? И что у меня за миссия такая секретная? И наконец, что мне делать там, когда я снова наедине с этими быками окажусь? У меня ж голова вся разбита, еле двигаюсь. Может, вы мне оружие какое дадите? Мушкеты у вас еще не изобрели? Хотя бы саблю…

– Мигель Гомес, замолчи! - Одна рука мага грубо схватила меня за затылок, другая ткнула горлышком бутылки прямо мне в рот. - Не заставляй меня сомневаться в результатах моей работы! Ибо не может быть таким глупцом Clavus, проводник воли Божьей! Ты должен сам познать суть вещей! Пей! Ты все увидишь сам!…

Я разжал зубы, и снадобье полилось мне в рот, обожгло мою глотку. Оно остановило мое дыхание, потому что едкий запах был непереносим. Я захрипел, пытаясь сделать вдох, и забился на полу.

Последнее, что я видел - это песчинка, одиноко скользнувшая из верхней чаши часов в нижнюю.

10

Я открыл глаза, На этот раз я вполне поверил тому, что увидел. Потому что это была моя реальность. Я сидел на полу в гостиной комнате того самого дома, в который проник только что без приглашения. Я сидел на полу, прислоненный для устойчивости к стене. Руки мои были заведены за спину и скованы наручниками, а цепь их была пропущена сквозь решетку камина. Толстый железный прут каминной решетки надежно удерживал меня от дальнейших глупостей.