Книга Патроны не кончаются никогда - Михаил Ахманов

Отличия меж нами и вампирами, конечно, есть. У них иной метаболизм, скорость реакции выше, они сильны и очень ловки – любая стена для них не препятствие, в любую щель пролезут. Живут долго, нечувствительны к жаре и холоду, от человеческих недугов не страдают. Потребность в кислороде снижена, могут не дышать несколько минут, и утопить их трудновато. Опять же способ питания… Тут они ближе к клопам и комарам, чем к людям.

Но это все физиология, а с психикой сложнее. Психика их что темный лес, и изучать ее небезопасно, сам вампиром станешь или хладным трупом. Кое-что, правда, выяснили: своих они различают без ошибки, по той же ментальной эманации, и хоть грызутся друг с другом, против людей-чужаков едины. Рефлекс собачьей стаи: сплотиться в случае опасности и чужака разорвать.

Я размышлял об этом, добираясь домой. Запах вампира не становился сильнее, однако не пропадал, словно поддразнивая меня; к этому добавилось ощущение пристального взгляда, гулявшего по затылку и лопаткам. Меня выслеживали! Кровососы мстительны – особенно те, что объединились в стаю. Троих я пришиб, и этот последний не зря за мной увязался: напасть не нападет, но выяснит, где я живу, и явится с компанией. Хоть было мое жилище неприступным, такой расклад меня не устраивал.

Выбрав сарай с разбитой дверцей, я скользнул в темноту и затаился у входа. Потом осторожно вытянул из-под плаща трубу. Труба очень способствует общению: Великой Тайны я, пожалуй, не узнаю, но сколько монстров в шайке, выясню наверняка. Сейчас это меня заботило больше, чем эсхатологические секреты.

Запах стал заметнее. В следующие минуты он делался то сильнее, то слабее – потеряв меня из виду, преследователь обыскивал закоулки между гаражами и сараями. Я обратился в камень, точно индеец, устроивший засаду на тропе войны. Забойщик, как правило, действует быстро, но временами наше ремесло требует терпения. В данный момент был как раз такой случай.

Наконец за ветхой деревянной стеной зашелестели тихие шаги, у входа мелькнула тень, и мой клиент просунул голову в сарайчик. Я тут же приласкал его трубой по маковке. Бил не со всей силы – как известно, покойники неразговорчивы.

Захрипев, он упал на спину. Инициант, хилый мужичонка лет сорока, но внешним видом не стоило обманываться – этот хиляк мог сломать хребет борцу сумо. Я прижал башмаком его горло, упер трубу в промежность и наклонился, разглядывая рану. Кость не треснула, а остальное заживало со сказочной быстротой: края ссадины сошлись, выпали пропитанные кровью волосы, и здоровенный синяк почти рассосался. Не первый раз я наблюдаю за этой трансформацией, но, как и прежде, поражаюсь: дала же матушка-природа такое счастье гнусным тварям! Или господь постарался? Или дьявол?.. Ни рака у них, ни инфаркта с инсультом, ни даже триппера! И живут по триста лет!

Вампир дернулся. В полутьме сарая его глаза блестели как две фарфоровые плошки.

– Лежи тихо. Я буду спрашивать, ты – отвечать. Иначе будет больно, – предупредил я.

Он забормотал что-то неразборчивое. Башмак давил ему на горло, мешая говорить.

– Сколько ублюдков в вашей стае? – Я приподнял ногу, и он с хрипом втянул воздух. – Имена, адреса, кто за старшего? Давай, крыса, колись!

– Один я… – выдохнул мой пленник, – один, как бог свят! На сборище том безбожном не смог подойти к тебе… не успел, следом пошел, дабы поручение исполнить…

Челюсть у меня отвисла. В изумлении я выпустил трубу, отступил на несколько шагов и сел на что-то твердое и грязное. Как оказалось, на ржавую канистру.

В горле булькало и хрипело, но все же я попытался заговорить:

– Кх… кх-кое прруч-нье? Т-ты кх… кто?

– Брат Пафнутий, – послышалось в ответ.

Я обдумывал эту новость не меньше минуты. Вампир уже сидел на пятках и ощупывал лысоватую башку, где от ссадины и следов не осталось. У него были маленькое бледное личико, мутноватые глазки, курносый носик – облик клерка или продавца из бакалейной лавочки. Одет бедновато, в рубаху с потертым воротом и полотняные штаны – то и другое после моего приветствия перемазано в пыли. Обед вампирий, да и только! Но чтобы самому вампиром стать… Даже для начинающего иницианта он выглядел слишком ничтожным, слишком жалким.

– Этого не может быть, – подвел я итог своих размышлений. Затем вытащил из-под плаща обрез. Дуло «шеффилда» смотрело вурдалаку в лоб, а тот, словно не замечая, поднялся и теперь охлопывал себя ладонями, стряхивал пыль и бормотал:

– Отчего же не может быть, братец, очень даже может… истинно тебе говорю, Пафнутий я, в том Христом-Спасителем клянусь… А тебя я узнал, ты ведь Петр Дойч, Забойщик?.. Ну и ладно. А я вот Пафнутий, я, эта, от отца Кирилла… направлен волею его тебе в помощники… такое вот поручение… Да ты, братец, ружьишко-то убери и меня не опасайся – сытый я нынче, сытый, прости Господи!

– Какие еще опасения? Не опасаюсь я, думаю: то ли побеседовать с тобой, то ли башку снести, – сообщил я, справившись с изумлением. – Уж больно от тебя вампирьим духом несет!

– Верно, я, эта, и есть вампир, тварь, Господом проклятая, – со вздохом признался Пафнутий и сел на другую канистру. – Второй год маюсь в таком состоянии, братец. А был скромным иноком на Соловках, в Свято-Павловском монастыре! Ну, Бог лучше знает, где и как ему служить…

– Уж не из пятой ли ты колонны? – полюбопытствовал я. – Лазутчик божий среди кровососов, а?

– Можно и так сказать, – согласился Пафнутий и снова вздохнул. – Служу, брат, и маюсь, маюсь… Одна надежда, что Иисус милостив и не потребует долгого служения, приберет со света белого… Куда вот только?

Я глядел на него во все глаза. Редкий случай, диво дивное! Бывает, что люди по собственной воле становятся вампирами, и поводов к этому много: жажда власти или долгой жизни, природная злобность, извращенность или желание кому-то отомстить, выпить кровь обидчика – да, бывает такое, бывает! Но тут причина казалась другой. Что там отец Кирилл молвил о Пафнутии?.. Праведник он и на великий подвиг решился! Сам ли решился, Иисус ли ему подсказал или кто из старшей братии?.. Ну, не важно; так или иначе, был Пафнутий скромный инок, а стал уникальный феномен! Не доводилось мне слышать, чтобы вампир сотрудничал с людьми!

Тут я вспомнил о явлении Лавки и подумал: сегодня – день чудес. Что за ночь теперь выдастся?.. Собственно, об этом и надо было толковать.

Я положил ружье на колени и сказал:

– В Башню хочу попасть. Проведешь?

– Проведу, – кивнул Пафнутий, – до Нижней Камеры проведу. Нынче в ночь любой из наших может туда попасть, а в охране – слуги, не очень они разбирают, кто хозяин, а кто пища… Дальше-то что? Как в Камеру войдешь, тут тебе, брат, и конец. Унюхают, что ты чужак, и…

Он щелкнул зубами. Верхняя губа приподнялась, обнажив клыки – весьма основательные, около двух сантиметров. Когда только успел отрастить!

Унюхают, молча согласился я. Впрочем, подделываться под вампира я мысли не имел, мысль у меня была другая: не лезть на их гулянку, а затаиться в темном уголке и тихо ухватить добычу. Где в Башне такие углы и закоулки, выяснит Влад, корпевший сейчас над старинными планами. Без сомнения, что-то да найдется – подземелья под Башней были обширны и глубоки.