Книга Повелители стихий. Книга 2. Огненный джинн - Рэйчел Кейн

– Ты идешь? – спросила я.

Он появился в шаге от меня.

– Принимая во внимание то, что я единственный, кто знает, где он предложил встретиться, тебе бы лучше надеяться, что да.

– Я удивлена, что ты с такой готовностью идешь на встречу с ним. – Не то, чтобы они с Льюисом не ладили или не общались, но, во всяком случае… – Ах, ты надеешься, что у него есть какие-нибудь соображения по поводу твоих маленьких искрящихся штучек.

На это я получила еще один хмурый взгляд.

– Я надеюсь, что он захочет поговорить, что это такое.

– Вместо…

– Чего-то другого. Я, в самом деле, нервничаю, когда вселенная не подчиняется своим собственным законам.

– Добро пожаловать в мою шкуру, – заметила я. – Я в эти дни постоянно получаю опыт столкновения со сверхъестественным.

Я не выходила из комнаты, если не считать путешествия через эфирный план – и того тошнотворного посещения Драк-отеля – с тех самых пор, как мы зарегистрировались в номере; элегантность накатила, как ударная волна. Сначала ковер – сине-золотая пышность Французского Провинциализма. Потом – подлинный Луи – позолоченные столики с приземистыми стеклянными вазами с шелковыми цветами.

Нет, определенно, мой наряд не соответствовал убранству помещения.

Я на полном ходу остановилась у пятна солнечного света, идущего из окна холла, и позволила коже впитывать энергию. Я и не знала, что нуждаюсь в этом, пока что-то не поднялось изнутри и не заставило меня застыть на месте так, что лишь касание Дэвида привело меня в чувство.

Он некоторое время молчал. Просто стоял рядом со мной в жарком золотом пятне солнца. Когда я посмотрела на Дэвида, его глаза были закрыты, на восхищенном лице читалось почти что благоговение. Я взяла его за руку. Он посмотрел на меня, улыбнулся и вдавил кнопку «ВНИЗ» на панели возле лифта.

– Почему это настолько приятно? – спросила я. – И не говори мне, что оттого, что мы сидели в комнате в течение многих дней.

– Это как зов любви, – ответил он. – Ты ведь теперь состоишь из огня.

– Значит, я буду испытывать нечто подобное каждый раз, оказавшись у открытого огня? Великолепно. Простоогоньгарзмкакой-то.

– Помнишь, что мы говорили о концентрации? Учись использовать это.

Лифт зазвенел и открылся. Внутри никого. Мы вошли, и Дэвид коснулся кнопки «1».

– Ты не сказал мне, куда мы направляемся.

– Нет, – согласился он.

– И ты не собираешься этого делать?

– Правильно.

– Слишком много для партнерства, не так ли?

Он все еще стоял лицом к панели управления, избегая смотреть на меня.

– Я отвечаю за твою безопасность, Джо. Ты должна позволить мне принимать решения о том, что является слишком опасным.

– Что опасного в том, чтобы сообщить мне, куда мы идем?

– Ничего. Но ты должна иметь в виду, что независимо от того, о чем собирается говорить Льюис, это разговор со смертным, с человеком. И ты должна прямо с этого момента очень тщательно заботиться о том, чтобы всегда разделять наши два мира.

– Поэтому, независимо от того, о чем собирается говорить Льюис, мы скажем ему нет, если только дело напрямую не касается джиннов?

– Да.

– А он знает об этом? Поскольку, если знает, я вполне уверена, что он не стал бы напрасно суетиться…

Лифт не останавливался, и я былауверена, что мы заходили в пустую кабину, но совершенно внезапно третий голос произнес позади меня:

– А, вот вы где.

Я завизжала и понеслась сломя голову, пока не уткнулась в стену; мое тело собиралось расплыться туманом, но я не позволила. Здесь, в кабине вместе с нами, находился еще один джинн, который стоял, небрежно прислонившись к противоположной стене лифта. Я тут же ее узнала, хотя бы по ее неоново яркой одежде. Сегодня она была в сногсшибательно голубом: брюки-клеш, жилет с низким вырезом без какой-либо рубашки под ним, красиво скроенный жакет. Голубой ей шел тоже. Он подчеркивал богатый темно-шоколадный оттенок ее кожи. В ее изящные тоненькие косички до плеч были вплетены подходящие по цвету синие неоновые бусинки, щелкавшие как сухие кости каждый раз, когда она наклоняла голову.

Рэйчел всегда умела подбирать аксессуары.

Джинны, как я начала понимать, имели пристрастие к театральным эффектам, следовательно, появление без предупреждения не всегда имело смысл рассматривать как угрозу. Рэйчел при мне делала так и прежде, в дни, когда у меня еще был пульс и человеческая продолжительность жизни. В первую нашу встречу, она обнаружила свое присутствие на пассажирском сиденье мой машины, которая в тот момент за семьдесят, и я едва удержалась на дороге. Тогда она наслаждалась своей шуткой, и было ясно, что наслаждается теперь. Она стояла, прислонившись к стене, скрестив на груди руки, и с улыбкой любовалась произведенным эффектом.

В отличие от меня, Дэвид не казался удивленным ее внезапным появлением. Он медленно повернулся к ней непроницаемым выражением на лице.

– Рэйчел.

– Дэвид.

– Не то, чтобы я не рад тебя видеть, но…

– Я по делу, – сказала она решительно.

– По своему или моему?

– Обоих. Никого. Ты знаешь, по чьему делу я здесь, не так ли?

Дэвид промолчал. Рэйчел не обращала на меня ни малейшего внимания, но теперь взгляд ее ярких мерцающих золотом глаз заскользил в моем направлении. Они сузились, скрывая чувство, которое могло быть интересом, раздражением или же отвращением.

– Белоснежка, – сказала она, –любишьхимическую завивку.

Защита своей прически была последней в списке моих забот.

– Рэйчел, что, черт возьми, происходит?

У меня не было никаких сомнений в том, что назревали неприятности. Как только Льюис попытался получить меня, так сразу же возникла Рэйчел со своим неотложным делом, и это не было совпадением. Я чувствовала, что мы угодили в самый эпицентр больших проблем. Она не ответила. То есть не ответила непосредственно. Она вновь вернулась взглядом к Дэвиду и пожала плечами.

– Скажи ей.

Дэвид засунул руки в карманы пальто и прислонился к стене, рассматривая ее.

– Нет, я так не думаю. Если Джонатан желает меня видеть, пусть он придет, найдет меня сам. Я не собираюсь бежать к нему словно ребенок к директору школы.

– Ты воображаешь, что я дам тебе выбор? – спросила она, голосом нежным, как кончик ножа. Напряженность, уже висевшая в пространстве между ними, стала плотной и неприятной. – Ты выбрал плохое место для того, чтобы сражаться со мной. И очень плохое время, разве ты не согласен? Он хочет видеть тебя. Это не то приглашение, которого можно отказаться, и ты это знаешь.