Книга Чудеса в ассортименте - Елизавета Шумская

– Эрни, ты не поверишь, я – гений! Я такое придумала! В общем, я сегодня сообразила, что, может, эта штуковина, которую нен Стирсон притащил, хоть и сделана мной, но создана под магию, поэтому я и не могу ее вспомнить и почувствовать, что она суть есть. Ты же знаешь, что обычно я это знаю, чувствую в смысле. А то, право слово, абсурдно получается – чтобы я и не помнила свою вещь! Нет, тут явно дело нечисто. В смысле это значит, она для магии и по заказу чародея создавалась. А ты знаешь эту публику, они как наложат заклинание, так потом попробуй определи, что оно есть. Особенно если вещь не целиком, а такой мизерный кусочек, что, право, стыдно кому-либо показывать. – Во время этого почти бессвязного монолога она пыталась стянуть с себя многочисленные завязки люльки, но постоянно отвлекалась, жестикулируя, так что дело не шло. Эрни тоже пытался помочь в деле освобождения подруги из пут, но результат мало отличался от ее собственного, правда, по другой причине. – Я все ломала голову, как это сделать. Ну понять, что там за магия. Проверила несколькими обычными способами, но, зараза, не поддается. А тут еще и клиент пришел. Помнишь, я тебе рассказала про дерево, брусок которого привезла из последней поездки? Мы тогда еще у скрипохода, остановившегося из-за того, что этого, как его там, Крауса похитили прямо из дома, встретились. Так я все-таки сделала эту штуковину, хотя обстановка была совсем не рабочая из-за всех этих волнений. Нены дознавательские по дому шастают! Где это видано? Да еще и место преступления надо было осматривать. Ханна эта еще… Ну да ладно, о чем я?.. А! Сделала я эту штуку. Пришлось прерываться и объяснять клиенту, как и что с ней делать. Правила там всякие. Ну ты знаешь. Однако после этого настроение было уже не то. Но я смогла себя перебороть! И такое придумала! О-о-о! Ты будешь в восторге! Я смогла определить, что от этой штуковины все-таки исходят эманации магии. Правда, остаточные, но хоть что-то. И тогда я поняла, что если вот так, видишь, – девушка усердно тыкала пальцем в место, где не так давно находилась, – расположить тонкие трубки, ну и там кое-что еще, и именно на этой высоте, потому что там лучше всего это ловится, то можно всегда улавливать эманации такого рода, ну вот конкретно этого типа магии. Пришлось сначала внизу эту конструкцию варить, а потом подниматься и там крепить, доделывать опять же. Я завтра еще займусь. Сейчас уже руки устали. Ну да ладно. Согласись, гениально, правда?

Необычные глаза Вивьен воззрились на друга как на бога, который мог поднять храм ее самооценки на высоту, на которой и находятся все истинные храмы, или сбросить его в пропасть. Серебро в радужке, ставшее видным, когда она в самом начале «беседы» стянула очки с лица, вращалось с бешеной скоростью, выдавая эмоции, овладевшие девушкой.

– Не то слово! – восхитился Эрни, ничегошеньки не понимавший в технических вопросах, но умевший по степени восторга подруги выдавать необходимую реакцию. – Какая ты умница! Надо же было до такого додуматься! Горжусь тобой, моя девочка!

Еще несколько подобных замечаний – и Вивьен лучилась счастливейшей из своих улыбок.

– А что с уликой? Ты определила, что там за магия?

– А! – махнула рукой девушка. – Нет. Не получается. Завтра пойду с ней к Олещерке. Заодно и поплаваю. – Олещерка Лооци принадлежала к странному племени полуводных существ, которые принимали гостей только в купальне. – Кому еще я могла такую штуковину делать?

– И то верно, – еле сдержав рвущееся «Тьфу ты!», пробормотал Эрни. – Ты же только с ней из чародеев работаешь.

– Не, ну пару раз и с другими. Но это единичные случаи. Если Олещерка не опознает свое творение, буду уже их проверять. Ты не сомневайся, я все скоро узнаю. Да-да. О, кстати, как у тебя успехи?

Где-то на этом этапе Вивьен удалось распутаться и, повесив сбрую на стену, стянуть с себя перчатки. Стоящий рядом Эрни хитро улыбнулся, радуясь, что ему тоже есть чем удивить.

– Как это не существует?! – спустя несколько минут негодовала, выслушав его рассказ, владелица «Полезных чудес». – И что же получается, что это все было ложью? Вся его жизнь с Ханной – лишь спектакль?!

– Почему же? – пожал плечами сыщик, кивком выражая благодарность Ульрике за поданную чашку чая. Они с Вивьен уже перешли в главный зал магазинчика. – Как раз все это настоящее. А вот его прошлое вымышлено, судя по всему. Как правило, столь продуманную легенду создают, только если твердо решили отказаться от прошлого и зажить обычной законопослушной жизнью.

– Удивительно. – Вивьен отчего-то ошеломила эта новость. – В голове просто не укладывается. Бедная Ханна. Обнаружить, что любимый муж совсем не тот, за кого он себя выдавал. Не могу даже представить, каково это. Привычный мир в один момент рухнет.

– Мне показалось, – внесла свою лепту в разговор Ульрика, – ей нужен он, этот мужчина. Возможно, для нее его фальшивое прошлое не будет такой уж трагедией.

– Да ты видела ее?! – возмутилась ее работодательница. – Хорошая, добропорядочная семья, магазин тканей, они даже жили вместе с ее родителями! Таким всегда важно, кто человек и чем он занимается или занимался. Ее папаша даже за провинциала не хотел выдавать ее, а тут вообще неизвестно кто!

– Ну так то папаша, а то она. В любом представителе среднего класса, как это модно теперь называть, – безапелляционно заявила помощница, – дремлет тот самый первый в роду, который свел коней у соседей, отправился с караваном на край света, полез за экзотическими товарами в другой мир, рискнув всеми деньгами семьи, открыл свой магазин и так далее, и тому подобное. Все добропорядочные роды начинались вот с этого первого смельчака. И пока он жив в них, дело будет процветать. Как только риск уйдет из крови, первый же шторм потопит лодку их благополучия.

Эрни довольно закивал, искренне радуясь этой точке зрения. В конце концов, он тоже был таким первым – стал частным сыщиком, выйдя из семьи торговцев оружием.

– Мне всегда казалось, что именно из-за этой тайной рисковой жилки представители нашего с тобой класса так и стремятся к стабильности и особенной добропорядочности, порой даже излишней благопристойности в своей жизни, браках и работе. Потому что вот чуют эту жилку в себе. Чуют и боятся пробудить.

– Посмотрим, – буркнула Вивьен, – что скажет Ханна, когда узнает про все это.

– Посмотрим, – не стал спорить Эрни, – но попрошу вас пока держать эти сведения в секрете. Так будет лучше для дела, – не стал он вдаваться в подробности. – А теперь ты мне нужна, моя дорогая.

– Я? – удивилась Леру.

– Именно, – с самым серьезным видом кивнул Фаргелон. – Я только раз сталкивался с подобной серьезной работой над фальшивками. И мне очень бы хотелось понять, имеем ли мы дело с тем же мастером или творение чье-то еще.

– А зачем? – поинтересовалась Вивьен, стараясь не смотреть на Ульрику, которая разве что из платья не выпрыгивала от восторга, что участвует в чем-то столь близком к ее обожаемым детективным романам. – Какая разница, кто ваял эту подделку? Или думаешь, это поможет тебе раскрыть истинную личность этого Крауса?