Книга Брак по расчету - Николь Джордан

Но тут перед глазами встало прекрасное лицо с гордо вздернутым подбородком, мятежным блеском вишневых глаз с золотистыми искорками, и Слоан решительно покачал головой.

– Теперь понятно, почему она отказалась выйти за человека, способного на подобные выходки, - ухмыльнулся он. - И вы все время так на нее давили? Или пытались купить и ее тоже?

Губы Эвана сжались в тонкую линию.

– На вашем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем отказывать мне, мистер Маккорд.

– Нечего тут раздумывать. Оставьте свои деньги себе. Я дал слово. Там, откуда я родом, это кое-что значит. Миллионер равнодушно пожал плечами:

– Мои мотивы, поверьте, не так уж эгоистичны. Я могу предложить ей жизнь, которую заслуживает такая девушка, как мисс Эшфорд. Скажите откровенно, мистер Маккорд, готовы ли вы сделать то же самое?

– Я могу предложить ей жизнь, которую она хочет. Этого вполне достаточно. В конце концов, ей выбирать, и, думаю, она уже приняла решение.

Глаза Рэндолфа яростно сверкнули, и Слоан понял, что нажил себе смертельного врага.

– Предупреждаю, - негромко заметил Зван, - что отныне намереваюсь быть в курсе всех ваших дел. Лучше постарайтесь окружить ее заботой, в противном случае придется держать ответ передо мной.

Слоан счел за лучшее промолчать. Рэндолф резко поднялся.

– Не трудитесь провожать меня, - выдавил он. - Я сам найду дорогу.

По всему было видно, что Эван едва сдерживается. Повернувшись, он направился к порогу. Дверь тихо закрылась.

Слоан, пробормотав проклятие, рассеянно провел рукой по волосам. Отказ Рэндолфу означает, что его судьба решена. Теперь придется жениться на герцогине Эшфорд. Невозможно оставить ее на милость Эвана Рэндолфа и ему подобных. Но теперь по крайней мере понятно, почему она так настаивала на их сделке. Дьявол, да он почти ей сочувствует! Хизер Эшфорд так стремилась избавиться от Рэндолфа, что готова была броситься в объятия незнакомца, которому вовсе не нужна.

«Наша свадьба вряд ли попадет в светскую хронику», - грустно думала Хизер, занимая место рядом с женихом. Слишком незначительное событие, чтобы привлечь внимание репортеров.

Венчание, разумеется, будет коротким, и, кроме священника, ожидаются только ближайшие друзья. Хизер радовалась простоте и скромности церемонии, считая, что не вынесла бы суматохи и шума. Да и до роскоши ли тут!

Внешне девушка казалась спокойной и сдержанной, но сердце колотилось так, словно она только что пробежала целую милю.

Слоан Маккорд стоял рядом с невестой, представительный, грозный, на голову выше всех собравшихся. Но по крайней мере сегодня он соизволил побриться и переодеться в хорошо сшитый темно-серый сюртук, крахмальную белую сорочку и галстук. И выглядел поистине неотразимым - при взгляде на него просто душа замирала, а дыхание спирало в груди. Но в синих глазах по-прежнему стыл лед. Со времени своего появления он сказал ей не более трех слов. Спасибо еще, что Уинни развлекала маленькую компанию веселой болтовней, то и дело пускаясь в воспоминания о былых прекрасных временах.

Три подруги Хизер благоговейно взирали на ее нареченного, смертельно разочарованные его твердым намерением успеть на ближайший поезд в Колорадо. Хизер пришлось объяснять, что Слоану необходимо поскорее вернуться к дочери. Однако в глубине души она была немного раздражена такой поспешностью, хотя одновременно желала поскорее покончить с формальностями.

Друзья восторженно ахали над ее подвенечным платьем, сшитым знаменитым парижским портным Бортом и принадлежавшим еще ее матери. Предназначавшееся когда-то для пышной светской свадьбы в Нью-Йорке, из атласа цвета слоновой кости, с изумительным кружевным корсажем и шлейфом, оно как нельзя лучше подчеркивало плавные изгибы ее фигуры. Поднятые вверх волосы украшала газовая вуаль.

Однако Слоан Маккорд не скрывал своего раздражения. Пока она давала брачные обеты, он смотрел перед собой с застывшим лицом. Хизер совершенно растерялась. В этот особый для каждой женщины день она должна была испытать восторг, надежду и радость. Но ощущала лишь тупой страх. Как жаль, что сегодня с ней нет родителей! Но будь жив отец, ей никогда бы не пришлось идти к алтарю с этим бессердечным чудовищем! А мама умерла от воспаления легких, когда Хизер было всего четырнадцать лет. Умерла и унесла с собой счастье. С этого времени и началось падение отца…

Внезапно сообразив, что слишком далеко унеслась мыслями, Хизер гордо выпрямилась. Сотням женщин приходится идти на подобные сделки. Стоит ли жаловаться на свою участь?

Еще минута - и священник объявил их мужем и женой и разрешил новобрачным поцеловаться. Хизер медленно, как во сне, повернулась. И когда муж поднял вуаль, сердце, казалось,, остановилось. Она почти забыла, как силен и настойчив это человек, как легко может ее сломить. Взгляды их встретились и скрестились. Хизер едва не лишилась сознания. Нервы окончательно разгулялись. Она слишком остро ощущала близость Слоана, жар его сильного тела.

И еще… еще воспоминания о сокрушительных объятиях…

Хизер затаила дыхание, гадая, не сомнет ли он ее стальной хваткой, просто чтобы показать, кто здесь хозяин. Он вполне способен устроить сцену, чтобы публично опозорить ее, вынудив терпеть порыв страсти вместо предполагаемого целомудренного поцелуя.

Однако прикосновение его губ оказалось коротким и почти безразличным.

Какое облегчение - поскорее отвернуться, чтобы принять поздравления подруг и знакомых!

Уинни, улыбаясь сквозь слезы, крепко обняла Хизер.

– Я так счастлива за тебя, дорогая, - прошептала она. - Вот увидишь, все будет хорошо.

В эту минуту Хизер было крайне трудно с ней согласиться, но она выдавила улыбку и позволила Уинни увести ее в столовую.

Свадебный завтрак оказался великолепным: ветчина, жареные цыплята, хрустящие круассаны, оранжерейная клубника и взбитые сливки. Сидя рядом с мужем за покрытым кружевной скатертью столом, Хизер, однако, не смогла съесть ни кусочка и только искоса поглядывала на Слоана.

Мама наверняка не одобрила бы его, в отличие от папы. Тому бы, наверное, понравился Слоан. Чарлз Эшфорд любил независимых, энергичных, мыслящих людей.

Но сама она была окончательно сбита с толку и растеряна. Несмотря на его отчужденность, почти равнодушие, ее необъяснимо влекло к нему. Необъяснимо и против воли. Было в нем нечто, взывавшее к ее самым потаенным чувствам, неукротимое и стихийное.

Очевидно, и другие женщины не остались к нему безразличны. К досаде Хизер, все подруги зачарованно слушали, как Слоан расписывает прелести горных ландшафтов и приключения погонщиков скота.

Завтрак завершился кофе и свадебным тортом - настоящим произведением искусства, увенчанным изящными фарфоровыми фигурками жениха и невесты. Потом женщины помогли Уинни убрать со стола. Священник вежливо откланялся, и Хизер на несколько минут осталась наедине с мужем. Она рискнула взглянуть на него, гадая, испытывает ли он ту же неловкость и неуверенность. Лицо его оставалось серьезным, в глазах ни капли теплоты.