Книга Ратник. Демоны крови - Андрей Посняков

— Евгения Викторовна, а можно мы чернику в лесу поедим?

— Ешьте! Только не в лесу, а на поляне… во-он, где мальчик тот вежливый… прямо не верится, что из детдома.

Ближе к обеду дети ушли, организованно ведомые воспитательницами, давно уже уехал на своем ЗИЛе и Колька Карякин, «ягодники» — Михаил с Машей — тоже решили домой подаваться, позвали Артема… да он и сам уже бежал вприпрыжку.

Прибежал, улыбнулся:

— Светку до лесочка проводил… Кстати, узнал кое-что!

— Узнал?! — Миша как раз открывал дверцу «уазика», да так и застыл, обернувшись. — Так чего ж не позвал-то?

— Нехорошо это, когда взрослый мужчина с девочками-малолетками о чем-то говорить будет, — наставительно произнес Тема. — Мало ли что воспитательницы подумают — вот и беседы не выйдет. Потому я сам, надо полагать, справился.

Мальчик почесал под коленкой — видать, укусил все же комар или слепень. Ратников прищурился:

— Ну, ты говори, говори, чего замолчал-то?

— Так я и говорю: Светка мне как раз и рассказала, когда мы с ней чернику ели…

— Ну!

— Браслетика такого у нее не было…

— Господи… — разочарованно хмыкнул Миша. — Это и все-то?

— Да нет, не все, — Артем задумчиво пожевал сорванную травинку. — Мы сегодня со Светкой у клуба встречаемся, в пять часов…

— От всей души поздравляю! Но…

— Так она обещала кое-что притащить… головку змеиную, стеклянную, желтенькую, с красными глазками. Я так полагаю — от того самого браслета, что вы ищете.

— Хм, — Ратников озадаченно почесал голову. — Мало ли стеклянных змеек…

— Я у нее выпрошу, не сомневайтесь… Утром принесу показать.

— Да зачем до утра-то… Ты вот что… Ты в магазин принеси, Маше… Ах, черт, выходной сегодня… Ладно, я сам к пяти подъеду, заодно навещу кое-кого. Договорились?

— Договорились, — серьезно кивнул Артем.

Миша подмигнул парню:

— Вот и лады! Ну, что? Поехали?

К пяти часам вечера Ратников уже был в поселке. Поставил машину у своего магазина, подумал было зайти, потом передумал — неохота было снимать с сигнализации, отпирать замки, это ж возня все, да и незачем — выходной. Рассудив таким образом, Миша оставил эту затею и, хлопнув дверцей, направился в продуктовый, бывший магазин райпотребсоюза, а ныне — ЧП Капустиной. Где и прикупил три бутылки «Старого мельника». Потом подумал и взял еще три, назавтра, чтобы сто раз в поселок не ездить.

Забравшись в машину, завел двигатель и поехал к клубу. Встал чуть вдалеке, у лесочка, в тень, сунул в магнитолу диск «Кино» — радио тут не очень-то ловило — распахнул дверцу, откупорил пивко…

— Уходи-и-и, оставь телефон и иди-и-и… — глухо пел Цой, в голубом, чуть тронутом белыми мазками облаков, небе ярко сверкало солнце.

Черт! А комары-то, гады, жрали! Откуда только и взялись, ведь вроде не было? И вообще, интересно — кого они в лесу жрут, когда людей нет? Зверей вроде как кот наплакал… Да и попробуй-ка, присосись к какому-нибудь там зайцу! Намаешься за ним бегать… точнее — летать.

Ага! А вот и детишки. Артем — в серых, отглаженных брючках, в рубашечке белой, ишь ты… и белобрысая девчонка лет двенадцати, в ядовито-желтом, с красными — а ля Анри Матисс — рыбками, платье. Вообще, тот еще наряд, слишком уж яркий, кричащий — «фовизм» называется, в переводе — «дикий».

Встретились… Нет, пока не целовались, наверное, стеснялись — людно слишком. Разговаривали о чем-то, вот — засмеялись, побежали в магазин…

— По шумной улице вдвоем с тобой куда-то мы идем…

Снова Цой… Миша так и не менял диск, только потише сделал.

Вышли, оба — с мороженым. Наверное, Светка эта купила, у Темы-то откуда деньги?

Хм… откуда? А ведь родители-то погибшие, судя по его рассказам, отнюдь не бедствовали… Артем, значит — единственный наследник… хотя нет, родственники там еще какие-то есть, но он — прямой, первой очереди. До восемнадцати лет в детском доме перекантуется, а уж потом…

— Я объявляю свой дом безъядерной зоной!

Тоже хорошая песня! Вообще, у Цоя все альбомы хорошие, Мише нравились, хоть и не меломан был совсем.

— Дядя Миша!

Черт! Закемарил, что ли?

— А? Это ты, Артем… Ну, что?

— Вот! — раскрыв ладонь, мальчишка показал змеиную головку… желтого витого стекла… ту самую.

— Так! — Ратников обрадованно потер руки.

Тема прищурился:

— Ну? Это вы искали?

— Это… А где девчонка-то? Ты б ее позвал…

— Зачем? Я и так все подробно расспросил… Вам-то она и не рассказала бы.

— Да ты не стой так, забирайся в кабину, рассказывай, — озаботился Михаил. — Где ж она ее нашла-то, эту змейку?

— На острове, — усевшись, поведал Артем. — Есть тут у вас такой, на Чудском озере. Называется как-то нехорошо… Маза какая-то…

— А-а-а!!! — догадавшись, воскликнул Ратников. — Не маза, а мыза! Проклятая мыза… иногда еще называют — Горелая.

— А почему так?

— Да черт его знает… Сам-то я на том острове не был, но слыхать — слыхал. Рыбы там, говорят, до черта.

— Рыба — это хорошо.

— Да уж, неплохо… Так что эта девчонка рассказывала-то?

— Они как-то с отцом туда на лодке плавали, отец у нее — лесник, что ли… или лесничий… Короче, есть там старый дуб… или не дуб, но — с дуплом. Вот, в этом дупле-то…

— А ты не спрашивал, целых-то браслетиков в этом дупле не было?

— Не, не было… там патроны какие-то валялись, гильзы и вот этот вот обломок… Светка случайно в то дупло заглянула — у нее туда мячик залетел. Сама с собой играла, пока отец — по работе.

— Понятно, — усмехнувшись, кивнул Михаил. — Что ж, остров так остров. Посмотрим, может, и повезет.

Глава 3

Лето. Чудское озеро
ПРОКЛЯТАЯ МЫЗА

Мы знаем, что у людей есть цели… но какие именно — мы не знаем.

Поль Вен. Как пишут историю.

Опыт эпистемологии

Лодку взяли у Горелухина. Была у него, даже с мотором, на веслах-то в этакую даль переть — намахаешься! С этим-то проблем не было, а вот с другим… Островок — небольшой совсем, можно даже сказать, маленький, располагался как раз у эстонской границы. Назывался… а черт его знает, как он там назывался! Все звали — Проклятая мыза… или Горелая, дом там когда-то давно сожгли или хутор. Раньше, до войны еще, остров принадлежал Эстонии, потом, естественно, СССР, а сейчас вот — России, Псковской области, хотя, конечно, эстонцы и скалили на него зубы — дескать, наш был, так отдайте! Ну, они и на Печорскую землю тоже посматривали… Ну, посматривай не посматривай, а никто им ничего отдавать не собирался!