Книга Роза Черного Меча - Рексанна Бекнел

— Тогда что? Что за блажь такая — искать мужа у виселицы…

— Ну что, тебе этот человек пришелся по вкусу? Черный Меч? — поторопил ее мэр с ответом, не решаясь, однако, подходить слишком близко. — Знаешь, ты могла бы выбрать и кого-нибудь другого, более покладистого.

Толпа покатилась со смеху, а мэр замолчал, чтобы принять еще глоток горячительного из меха.

— Я хочу его, — твердо заявила Розалинда, вглядываясь в человека, о котором знала только то, что его прозвище — Черный Меч.

Она искала в его лице хоть какой-то знак, который подтвердил бы, что она приняла правильное решение, хоть какое-то основание верить, что она не предала себя в руки самого дьявола. Но на лице несговорчивого гиганта, твердом, как гранит, застыло то же непреклонное выражение, как и в ту минуту, когда он сам шагнул к подготовленной для него виселице. Неужели он предпочитает виселицу женитьбе на ней, в растерянности спрашивала себя Розалинда. Неужели он настолько потерян для этого мира, что сам готов идти навстречу смерти?

Но если он умрет, то и ее с Кливом ждет верная смерть!

Тогда в Розалинде вспыхнул гнев, страстное негодование против всего, что уготовила ей судьба, но больше всего — против этого ужасного человека.

— Я выбираю тебя! — сверкая глазами, в бешенстве процедила она. Не давая ему времени опомниться, Розалинда вцепилась в его грязную тунику, сжав ткань в маленьком кулачке. — У тебя нет другого выхода. Кроме смерти, конечно… — Слова застряли у Розалинды в горле, когда она встретила взгляд его холодных, бесцветных глаз.

Между ними словно искра проскочила — его самолюбие и злость сшиблись с ее гордостью и гневом. Жар его тела едва не обжигал ей пальцы сквозь ткань туники, которую она не выпускала. Она бы и рада была метнуться прочь от него, оградить себя от этого бешеного изгоя, от этого исчадия ада, но на чаше весов лежала ее собственная жизнь. И вопреки инстинктивному желанию бежать она бестрепетно выдержала его взгляд, источающий ледяную ярость.

И мужчина уступил, хотя не было произнесено ни слова. Розалинда сама затруднилась бы сказать, как он дал ей это почувствовать. Он стоял все в той же напряженной позе. Выражение лица не смягчилось ни на йоту. Но что-то изменилось в глазах. Может быть, какое-то мерцание. Иной свет.

Но на Розалинду снизошло мгновенное и безоговорочное облегчение, словно в эту долю секунды он каким-то непостижимым образом уже спас ей жизнь. Она разжала кулак и перевела дух; сама того не сознавая, она даже не вздохнула ни разу, пока длился их безмолвный поединок.

Мэр подошел к ним вплотную, толпа свистела и топала от нетерпения, но Розалинда ничего не замечала. Она не отрываясь смотрела в лицо человека, стоящего перед ней. Только теперь она разглядела, что его глаза, казавшиеся ей ледяными и бесцветными, в действительности имеют необычно чистый серый цвет.

4

— Они желают вкусить блаженство брака! — громогласно объявил

Мэр, обращаясь к людям, сгрудившимся около виселицы. — Блаженство брака!

В ответ на это заявление вся площадь взвыла так, что Розалинда

Заткнула уши, боясь оглохнуть. В этом вопле не было ничего человеческого — так воют голодные волки. Обуреваемая противоречивыми чувствами — страхом и облегчением, тревогой и надеждой, — Розалинда стояла перед безумствующей толпой.

— Обручить их! Обручить их! — неслось со всех сторон. Однако к этим воплям тут же примешались другие:

— Повесить их! Повесить их!

В конце концов вопли сторонников обеих потех слились в единый адский хор, и Розалинде уже чудилось, что оба приговора в равной мере относятся к ней самой.

— Обручить!..

— Повесить!..

В смятении она обернулась к человеку, которого только что избрала себе в мужья, но его угрюмое лицо не принесло утешения. Он лишь отчужденно посмотрел на свою невесту и снова устремил взгляд за горизонт.

На мгновение Розалинду охватил страх, что вместо спасения она нашла свою погибель: орава перепившихся горожан могла с такой же готовностью повесить ее вместе с Черным Мечом, как и лицезреть их свадьбу. Она попробовала было обратиться к мэру в надежде на его помощь, но тот снова присосался к меху, отчего исступление толпы еще больше возросло.

Розалинда снова повернулась к беснующейся толпе, но сразу же отшатнулась, потому что какой-то ражий гуляка, потерявший всякий человеческий облик, с плотоядным блеском в глазах навалился на по-мост и попытался схватить ее за лодыжку. В его руках оказался лишь клок от подола, но этого рывка хватило, чтобы Розалинда покачнулась и потеряла равновесие. Она бы упала на помост, если бы не налетела на огромный литой торс своего жениха, и это помогло ей удержаться на ногах. Но только тогда, когда Черный Меч с самым угрожающим видом шагнул в сторону пьянчуги, который все еще пытался дотянуться до ее юбки, тот отпрянул в неподдельном страхе.

Не раздумывая, Розалинда укрылась за спиной своего избранника, так что его исполинская фигура оказалась между ней и толпой. Даже связанный, Черный Меч, похоже, способен был внушить уважение любому, кто вздумает к нему приблизиться. Но его выпад по отношению к распустившему руки пьянчуге произвел на разбушевавшуюся толпу самое неожиданное впечатление.

— Смотри-ка, никак он ревнует?

— Да он уже обхаживает девчонку!

И мало-помалу в хоре голосов возобладало одно слово: обручить. Откуда-то, как по волшебству, появилось кресло, и мэр приказал поставить его у края эшафота. Затем он кивком подозвал Розалинду к себе.

— Как твое имя, девица? — спросил мэр заплетающимся языком, возложив руку на ее плечо.

Розалинда перевела взгляд с мэра на громадную фигуру Черного Меча, затем на толпу вокруг эшафота, которая слегка притихла: всем было интересно, какие слова будут говориться на помосте.

— Розали… — Она запнулась, охваченная внезапным безотчетным страхом: нельзя, чтобы они узнали о ней чересчур много. — Роза. Меня зовут Роза.

— Роза! — воскликнул мэр и противно икнул. — Итак, колючая Роза обручается с разбойником Черным Мечом!

— Вот парочка-то получится! Обоим достанется — не позавидуешь! — крикнул кто-то, вызвав новый взрыв хохота. Несмотря на ужас, который испытывала Розалинда, стоя над волнующимся людским морем, она ощутила, что настроение зрителей становится более дружелюбным. Однако девушка ни минуты не сомневалась, что оно может с такой же легкостью смениться на враждебное. Покончить бы поскорее с этим фарсом и убраться подобру-поздорову!

Но впереди ее ждали новые испытания.

Кресло быстро перетащили по помосту и поставили перед остальными двумя осужденными. Затем один из стражников, державший себя с явной опаской, освободил грозного Черного Меча от пут и грубо подтолкнул к креслу.