Книга Пиппа бросает вызов - Джой Адамсон

А теперь мы поставили перед собой другую цель: сделать так, чтобы африканская молодежь вступила в ряды защитников диких животных, ведь именно их помощь в этом деле важнее всего. Этот план мы начали проводить в жизнь семь месяцев назад, незадолго до того, как у Пиппы родились ее теперешние детеныши. Я решила воспользоваться временем, пока она беременна — после появления малышей мне придется быть при ней неотлучно, чтобы подкармливать ее, — и вместе с одним из своих друзей поехала в заповедник Самбуру. Там мы встретились с группой африканских студентов, которые получили премии за лучшие сочинения о живой природе; бесплатная поездка в заповедник и была им наградой. По просьбе директора я провела дружескую беседу с этой группой, и все они выразили желание организовать Клуб охраны природы для африканцев.

Потом студенты приезжали в мой лагерь со своими преподавателями, чтобы обсудить дальнейшие действия. В результате был проведен трехдневный семинар, а вслед за этим получено согласие правительства поддерживать создание клубов охраны природы по всей Кении, а такие организации, как Африканский фонд охраны природы, Восточноафриканское общество охраны природы и Фонд Эльсы, должны были нести необходимые расходы. Мы с огромной радостью согласились помогать в этом добром начинании, тем более что инициатива здесь целиком исходила от африканцев, которые хотели привлечь и школы, и молодежные организации к делу охраны диких животных. Нам оставалось только убедиться, что их энтузиазм не остыл.

Все это было прекрасно, но меня ждал мой неотложный долг: узнать как можно больше о диких животных, ведь мне представилась единственная в своем роде возможность.

На другой день мы отыскали гепардов возле Пятой мили. Моросил мелкий дождик. Пиппа была очень неспокойна и все время вытягивала шею, стараясь разглядеть что-то за высокой травой. К сожалению, на размытой дождем земле было невозможно разобрать следы, и нам не удалось узнать, что ее так взволновало. На следующее утро она опять не находила себе места и, едва успев проглотить мясо, увела детей далеко от нас, на равнину. Немного погодя на дороге нам попался след двух львов.

Внезапно у меня появилось необъяснимое чувство, что на нас кто-то смотрит, и почти в ту же секунду Локаль схватил меня за плечо и шепнул, что львы затаились в кустах у самой дороги. Как только мы остановились, львы поднялись и уставились на нас. Я узнала Боя и Сасву — двух львов из прайда Джорджа. Они повернулись и не торопясь пошли в сторону, противоположную той, куда ушла Пиппа. Должно быть, им стало нелегко охотиться в такой сырости около болота Мугвонго, хотя они и прожили там два года, и они решили отправиться на поиски новых охотничьих угодий. Из-за львов нам стало очень трудно разыскивать Пиппу — они отлично знали мой особый сигнал, потому что я так же сигналила, сообщая Джорджу о своем прибытии, и, кроме того, они могли почуять запах мяса, которое мы несли гепардам, и пойти следом за нами.

Вернувшись в лагерь, мы узнали, что к нам заходил Угас; хорошо еще, что своих спутников — дикого льва и львицу — он оставил ждать поблизости, пока сам обследовал наши хижины.

Теперь-то я вполне поняла беспокойство, мучавшее Пиппу: она оказалась в окружении множества львов, но вся местность кругом превратилась в сплошное болото, и деваться ей было некуда, приходилось оставаться на том небольшом участке, где мы видели ее в последний раз.

Бедная Пиппа! На следующее утро она опять была на прежнем месте, и ее все так же терзала тревога — ясно, что львы еще рыскали вокруг.

Покормив наше семейство, мы проводили гепардов к невысокому термитнику — оттуда им было удобно осматривать местность, зато и сами они оставались на виду. Потом мы отправились домой, но не успели отойти и на сто ярдов, как из высокой травы не больше чем в десяти ярдах от нас показалась голова льва. От страха я застыла на месте, но тут же узнала Угаса. Он посмотрел на меня своим единственным глазом (незадолго до этого ему удалили поврежденный глаз), как будто ничего особенного не произошло — почему бы нам и не повстречаться в этих местах? — и через несколько минут снова скрылся в траве. Только теперь я почувствовала, что сердце у меня опять начинает биться. Ведь мы совершенно точно знали, в каком месте прячется Угас, и все же не смогли заметить ни малейшего признака, который указывал бы на присутствие такого крупного животного.

Уповая на то, что он достаточно сыт и не станет интересоваться молодыми гепардами, мы увели все семейство ярдов на пятьдесят в сторону — дальше они не пошли. Наутро весь заповедник утопал в густом тумане, мы ничего не видели дальше нескольких ярдов. Такого тумана я не припомню за все десять лет, проведенных в заповеднике. Оставалось только надеяться, что с Пиппой ничего не случится. Как я испугалась, увидев следы гепардов, перепутанные с львиными следами, на дороге к Канаве Ганса! Но возле сухого русла мы нашли все семейство в целости и сохранности. Они устроились на термитнике у дороги. Здесь рабочие недавно выкопали две глубокие осушительные канавы. Обе канавы соединяла бетонная труба, проложенная на глубине трех футов поперек дороги. Как только туман рассеялся, молодые гепарды сообразили, что труба — замечательное место для игр. Они гонялись друг за другом по длинному туннелю: один затаится в засаде на дальнем конце, а другой выскочит из темного отверстия или вдруг спрыгнет на противника сверху — не игра, а сплошное удовольствие! Меня это новое развлечение несколько удивило — совсем не в натуре гепардов забывать об опасности, они всегда оставляют свободным путь для отступления. Но, может быть, малыши вели себя так беззаботно потому, что знали: Пиппа здесь, рядом, она внимательно следит за любой опасностью и длинная дренажная труба не превратится для них в западню.

Потом игра в кошки-мышки им наскучила, и они перешли на кучи гравия, рассыпанные вдоль дороги. Не так-то просто было взбираться на сыпучий гравий, и малыши то и дело скатывались вниз, не успевая добраться до вершины. Но как только кто-нибудь становился «властелином горы гравия», он яростно защищал свои позиции, если соперники дерзали подкапываться под него или тянуть его вниз за хвост. А как здорово было играть в прятки среди этих искусственных гор — даже Пиппа вступила в игру! И я с огромным удовольствием смотрела, как гепарды носятся сломя голову и с невероятной скоростью лавируют среди куч.

Наконец все они в полном изнеможении, запыхавшись, бросились на землю под большой терминалией — дерево удивительно удобно росло почти на самой дороге: оно не только давало густую тень, но и могло служить отличной сторожевой вышкой, если забраться на нижние ветки. Я села рядом с Пиппой и, гладя шелковистую шерсть, слушала ее мурлыканье.

Немного погодя и мне захотелось подремать; я положила голову на удобное местечко — сразу за передней лапой Пиппы — и уснула, чувствуя, как дыхание ритмично опускает и приподнимает ее бок.

Нашему семейству так полюбилось это место, что они пробыли там много дней, пока не возобновились дорожные работы. Тогда они ушли на милю дальше, к дереву, на котором был огромный пологий сук. Мне представилась блестящая возможность поснимать гепардов, позирующих на фоне неба, или их сражения за самое удобное место. С тех пор мы так и звали это дерево Фотодеревом, и на несколько недель оно стало нашим излюбленным местом встреч. Мне только что прислали портативный магнитофон Норелко (Филипс), и я носила его с собой вместе с лейкой, кинокамерой Болекс и биноклем. Микрофон можно было поднести к гепардам на близкое расстояние — это их не беспокоило, и мне удалось сделать очень хорошие записи различных звуков и всех оттенков «чириканья». Но кое-что записать не удалось, в том числе «уа-уа-уа», которое Сомба иногда издавала, защищая свою пищу. В последнее время она стала очень неуравновешенной, и я не знала, чего от нее ждать: только что она удивляла меня своей приветливостью, и тут же, без малейшего повода, настроение у нее резко менялось.